Такаббир Кебади - Трон Знания. Книга 2

Адэр выровнялся:

— Вы хотите жить сами по себе, пока не появится ваш законный правитель?

— Мы хотим поддерживать вас и служить вам, пока не появится наш законный правитель.

— Я тебя услышал, Валиан, — сказал Адэр и жестом подозвал стража. — Проводите гостя к Муну. Пусть накормит и выделит комнату в гостевом крыле.

Валиан встал.

— Можешь жить в замке, сколько тебе угодно, — промолвил Адэр. — Можешь беседовать с любым советником. Когда надумаешь вернуться домой, мой водитель тебя отвезет.

Валиан поклонился и, развернув плечи, пошел вслед за стражем.

Адэр направил взгляд на Малику:

— Ты тоже веришь в сказки?

— Часть пророчества сбылась.

Адэр откинулся на спинку кресла:

— Как бороться с невежеством? Не знаешь?

— С верой тяжело бороться. А иногда не под силу.

— Значит, для всех и в том числе для тебя я временный правитель.

— Рано или поздно вы вернетесь в Тезар.

— В этом смысле — да.

— Выходит, Странник вещал правду.

— Нет. Порубежье останется моим, даже когда я взойду на престол Тезара. — Адэр потер лоб. — Мы едем к ветонам. У тебя два часа на сборы.

— Я не поеду.

— Это еще что?

— Ветоны не любят морун.

— Два часа и ни минутой больше. — Он поднялся, похлопал моранду по загривку. — Идем, Парень. — И устремился к лестнице.

В ожидании Малики и Вилара, Адэр пролистывал Писание. Пусть не всё, но половину книги он осилил: то, что было написано на языке климов и ветонов. Мало, но достаточно, чтобы быть готовым к непредвиденным ситуациям. Ветоны вряд ли будут обращаться к откровениям, предназначенным ориентам или морунам.

Взглянув на вошедшего в кабинет Вилара, Адэр закрыл фолиант:

— Мне нужен ключ от твоего особняка в Ларжетае.

Вилар посмотрел в черное окно:

— Сейчас?

— Да, сейчас.

— Хорошо, принесу, — сказал друг и направился к двери.

— Ты говорил, что тебе надо наведаться на дорожные участки.

Вилар посмотрел через плечо:

— Утром уезжаю. А что случилось?

— Сколько тебе надо времени, чтобы управиться?

— Дней пять. Может, чуть больше.

— Я буду ждать тебя в Лайдаре.

Вилар вернулся к столу:

— Ты едешь к ветонам?

— Да. И беру твою старую машину.

В кабинет заглянул Макидор, поставил возле порога большую дорожную сумку и скрылся за дверью.

— Ты едешь не как правитель?

— Угадал.

— И снова без охраны?

— Возьму двоих.

— Адэр! Сколько можно рисковать?

— Неси ключ.

— Возьми еще хоть одного стража.

Из-под стола выполз звереныш и, широко зевнув, уставился на Вилара.

— Даже с морандой есть место.

— А куда я посажу Малику?

Вилар сделал шаг назад:

— Она… она в замке?

— Да. Только приехала.

Вилар выскочил за дверь.

— Не смей ее задерживать, — крикнул Адэр и посмотрел на часы. Малика явно не торопилась.

В кабинете повисла тягучая тишина. Документы собраны, сумка с вещами возле двери, моранда, как воин перед боем, стоит у порога. Звереныш не уставал удивлять своей понятливостью. Куда бы Адэр ни направлялся, моранда уверенно бежал впереди хозяина.

Ради интереса Адэр вышел из кабинета. Парень посеменил по коридору.

— На этот раз ты ошибся, — проговорил Адэр. — Я никуда не иду.

Оглянувшись, моранда полыхнул красным взглядом и скрылся за поворотом.

— Парень!

Адэр потоптался на месте в надежде, что зверь вернется. Любопытство взяло верх — звереныш еще ни разу не исчезал из поля зрения. Адэр прошел в холл. Завидев хозяина, звереныш нырнул под лестницу. И когда Адэр последовал за ним, уткнулся носом в дверь архива.

На столе горели свечи.

Адэр посмотрел на темную лампочку под потолком:

— С проводкой проблемы? — И сел на скрипучий стул.

Блеснув стеклами очков, Кебади закрыл толстую книгу, уложил сверху руки, обтянутые тонкой кожей:

— Я пишу самую удивительную историю. Она рождается при свечах.

Пламя еле заметно затрепетало — то ли потревожило дыхание людей, то ли где-то совсем чуть-чуть приоткрылась дверь. Адэр с трудом отвел взгляд от мягкого мерцания.

— Когда ее можно будет прочесть?

Кебади снял очки:

— Чует мое сердце, она закончится не скоро.

Адэр ощутил в душе давно забытую легкость. Тихий голос и простодушное лицо летописца располагали к откровенной беседе.

— Скажи, Кебади, это правда, что ветоны не любят морун?

— В этой стране все кого-то не любят. — Старец покрутил в руках очки. — Вы собрались к ветонам, мой правитель?

Адэр кивнул.

— И берете с собой Малику?

— Хотел, а теперь сомневаюсь.

— Я больше волнуюсь за вас, чем за нее.

— Даже так?

— Я двадцать лет не был в их землях. Но то, что я помню… Ветоны — очень серьезный народ. Серьезный и упертый. Они единственные, кто из опальных народов выторговал себе огромную территорию и лес. Вы знаете, что это такое — ветонский лес?

— В общих чертах.

— Это бескрайняя тайга, с реками и болотами, с непроходимой чащобой и корабельными соснами.

— В резервациях живется намного лучше, чем в самой стране. Это я уже понял.

— Да, это, как ваш замок — всё есть. А теперь только представьте: вас на всю жизнь закрыли в замке. И если вы шагнете за порог — вас обворуют, убьют и бросят, как собаку, в общую могилу.

Адэр похлопал по загривку звереныша, умостившегося в ногах:

— Пошли, Парень.

Моранда зевнул и переложил морду на другую лапу.

— Ему здесь нравится, — сказал Адэр.

Летописец расплылся в улыбке:

— Пусть почаще приходит в гости. Буду рад.

— Скажи, Кебади, когда ветоны открывают «Откровения», написанные, например, на языке морун, они его понимают?

— Нет. Они считают это за чистую страницу.

— Я, как ни пытался, всегда открывал книгу на чистой странице. Когда задавал вопрос. Может, я что-то не так делаю?

Ни одна черточка на лице старца не дрогнула, только глаза потеплели, будто перед ними пролетела стайка озорных пичуг:

— Это не ваше Священное Писание.

— Мистика.

— Возможно.

— Но я чувствую запах. Каждая страница пахнет по-своему.

— А вот это интересно. Надо порыться в архиве. Как что-то узнаю, обязательно сообщу вам.

Адэр шумно выдохнул. То, что долгое время пряталось в глубине души, вылетело за минуту. И то, что казалось неправдоподобным, старец воспринял серьезно.

— Ты веришь в пророчества странника?

Кебади дыхнул на стекла очков:

— Вы говорите о последнем пророчестве?

— Да. Там что-то о трех свидетелях.

— Мой дед верил. Я вам говорил, если помните, что перед смертью он назвал себя первым свидетелем. Кстати, его тетрадь не нашли?

— Я сказал Дадье. Он обещал найти.

Кебади отложил очки, забыв протереть стекла:

— Спасибо.

— Твой дед верил в пророчество, а ты?

— А я жду, когда сбудется. — Летописец вновь взял очки. — Или не сбудется.