Такаббир Кебади - Трон Знания. Книга 2

Челюсти заседателей потянулись к груди. От их комичного вида Адэру становилось еще горше. Он затронул лишь три тяжелых вопроса из огромнейшего нагромождения вопросов.

— Возобновить работы по обработке камней и производству изделий тоже непросто. Причина та же — люди. Большая часть мастеров сбежала за границу. Остальные потеряли сноровку из-за отсутствия практики. Многие взялись за рогатины и охотничьи ножи. Но это дело поправимое. Руки быстро вспоминают любимое занятие, а древнейшие знания, надеюсь, утеряны не полностью. Но где набрать необходимое количество учеников? Вот в чем вопрос! Подумайте над ним. Наличие мощных горных рек может обеспечить светом все Порубежье. И не только нашу страну. Еще одна возможность поднять экономику государства.

— Вы решили напомнить нам об утерянных нами возможностях? — промолвил Урбис.

— Нет! Я ставлю перед вами задачи.

— Но как это сделать?

— Ветоны — один из самых древних народов Грасс-дэ-мора, богатейшего в прошлом государства. Вы мне и скажете, как все это сделать.

— Вы не собираетесь разгонять ветонский Совет?

— Кто вбил вам в головы, что я пришел сюда, чтобы с высоты своего положения насмехаться над вашими, а теперь и над своими бедами? — Адэр посмотрел в окно на вершину Дары, темнеющую в вечернем воздухе. — И еще. Я хочу оживить дворцовый комплекс.

Заседатели дружно ахнули.

Адэр вскинул руку:

— Оживить всё, кроме самого дворца. В Совет Порубежья входят ваши земляки. Чужаков, как вы выражаетесь, двое. Это маркиз Бархат и я. Ваши соотечественники имеют полное право занять замки, которые династия Грасс возвела именно для этих целей. А дворец Зервана трогать не будем. Вы ждете законного правителя? — Адэр улыбнулся. — Что ж? Законный правитель в него и войдет. И еще… Великий единолично, без одобрения своего Совета, издал Указ о резервациях. Я единолично его отменяю. Только прошу дать мне время научить страну уважать ваши обычаи и веру.

Под гул голосов Адэр наклонился к Малике и прошептал ей на ухо:

— А теперь я запрещаю тебе молчать. — Выпрямившись, пробежался взглядом по раскрасневшимся лицам заседателей. — Хочу попросить вас об одном одолжении. Полотна из тайника находятся в плачевном состоянии. Они представляют собой настоящую историческую ценность. — Заметил, как плечи ветонов вновь напряглись. — Я прошу определить им более достойное место для дальнейшего хранения. И, насколько я понимаю, коллекция не вся?

— Много картин и большое количество украшений было украдено во времена распада, — проговорил один из заседателей.

Адэр занервничал, но постарался не показать вида. Украшения? Значит, в тех ящиках не только серебряная посуда.

— В таком случае главный страж Порубежья и советник по международным вопросам начнут процедуру по розыску и возврату исторических реликвий на родину. У меня все. — Адэр уселся на стул. — Тайный советник. Вам слово.

Малика поднялась. Долго стояла, держась за край стола. Вскинула голову:

— Когда вы пришли в Дэмор, нас было полмиллиона. Полмиллиона морун. Мы приняли вас, как родных, хотя у нас с вами разная кровь, разные языки и разная вера. Ваша численность росла, а мы мечтали, чтобы нас было… полмиллиона, потому что моруна рождается в семье однолюбов всего один раз. Вы теперь народы, вы нации, а нас кучка морун, которая с каждым днем тает. Если я не встречу свою половинку, морун станет меньше еще на одну. И по-другому никак. Кто-то считает это колдовством, кто-то приворотом, кто-то чарами. Но безусловная любовь к мужьям и женам, к родителям и детям, к друзьям и соседям — это и есть колдовство, приворот и чары Всевышнего. Эта любовь — не ответ родным и близким за хорошие дела. Это любовь, за то, что они существуют, за то, что они живут. Я не прошу вас подумать о морунах. Не надо. Как бы мы ни хотели, нас больше не станет. Подумайте о себе, подумайте о мире, который вы создали, в котором колдовство Всевышнего — это пшик, ничто, пустота. Мир, в котором вы отгородились от него и ото всех. — Малика села, положила ладони на стол. — «Откровения Странника»!

Ветоны переглянулись. Урбис дал знак стоявшему возле двери пареньку. Тот выскочил из комнаты, через минуту вернулся, держа в руках книгу в кожаном переплете, бережно положил перед Маликой.

— Урбис! — сказала она. — У меня вопросов к Страннику нет. — И передвинула фолиант к заседателю слева.

Ветоны передавали его друг другу, пока Священное Писание не легло перед старостой. Он помедлил, прижал ладонь к груди, опустил на обложку. Глядя перед собой, открыл книгу наугад. Пробежал взором по страницам. Обвел взглядом собрание и промолчал.

Малика обошла стол, остановилась сбоку Урбиса, развернула к себе книгу и прочла вслух на языке ветонов:

— Историю пишут те, кто выжил.

На небе зажглись первые звезды. В окнах домов — высоких и низких, больших и маленьких — затухали лампы. И только одинокие фонари пытались развеселить мостовые мягким, сродни золотой осени, светом. Однако окна городской ратуши не гасли. Ни один ветон из вошедших при свете дня в здание защиты и справедливости не покинул его стен. Ратушу покинули временный правитель и его временное окружение.

Адэр шел по сонным улицам рядом с Маликой и Виларом. Смотрел на камни мостовой, но вряд ли мог сказать, что у него под ногами. Лишь раз поежился от ночной прохлады и поднял воротник сюртука — это было единственным восприятием окружающего мира.

Неожиданно в ладонь уткнулся мокрый нос. Теплый шершавый язык прошелся по пальцам. Адэр ласково похлопал звереныша по шее.

Через силу сделал глубокий вздох:

— Они не сказали ни слова.

— Они не были готовы к разговору, — произнесла Малика. — Я не удивлюсь, если они безвылазно просидят в ратуше еще несколько дней.

— Зря ты решил отменить Указ о резервациях, — промолвил Вилар.

— Ты так считаешь?

— Ты не знаешь причину его появления.

— Знаю, Вилар. Знаю. Самое прочное в человеке — это вера, переданная по наследству. Ориенты, климы и ветоны верят пророчествам Странника. Их сила в их вере. Именно этого испугался Великий. Они ждут законного правителя. Ждут с такой страшной силой, что поддержат любого самозванца, который появится в указанный срок.

— Ты рискуешь. Народы обладают волшебными способностями. Если они соберутся вместе, с ними не справиться.

— Если верить пророчеству, у меня в запасе почти пять лет. — Адэр поднял ветку, отбросил в сторону; звереныш с радостным визгом метнулся за ней. — Веру меняют только величайшие исторические события. Мне нужны эти народы, чтобы они сами изменили ход истории.

— Прохладно, — промолвил Вилар. — Может, сядем в машину?

Адэр оглянулся на тусклые фары медленно ползущего за ними автомобиля.