Елена Кисель - Немёртвый камень

Нольдиус пожал широкими плечами.

— Фрикс связался с ними, и они обещали решить проблему.

«Они» — это, конечно, экспериментаторы. За двое суток отсутствия Бестии и Мечтателя Нольдиус приучился называть сотрудников Опытного Отдела только так. Чтобы не накликать.

На всякий случай прикрывшись артемагическим щитом, Мелита подошла к единственному окну трапезной. Хмыкнула.

Хряк нарезал круги в небесах уже не в одиночку: за ним гонялся летучий же волк. Вообще-то хищнику полагалось истребить летучую свинину и таким образом «решить проблему», но волк и хряк прониклись товарищескими чувствами и, кажется, просто практиковали фигуры высшего пилотажа.

— Понятно, — произнесла Мелита в окно и вернулась к жующему Нольдиусу. Продовольственная война вокруг начинала приобретать угрожающие масштабы. — Как думаешь, может, нам их утихомирить?

— Полагаешь, это хорошая идея? — с потаенным ужасом поинтересовался Нольдиус. С утра он успел навидаться пьяных практеров, влюбленных оперативников, истеричных унитазов и просто снабженцев, и расхлебывать потасовку в трапезной ко всему прочему — это уж…

— А, нет, — тут же произнесла Мелита радостно. — Фрикс всё же справился без нас. Вот это Ковальски называл стратегией: «Не можешь сделать сам — обратись к специалисту!»

Квалифицированным специалистом успокаивания выступала Наида.

Низенькая девчушка-теорик вступила в хаос трапезной — и хаос начал ликвидироваться как по команде. Юбочка с черным кружевом подметала пол. Сандалики шлепали по-особому, кладбищенским звуком. Головенка Наиды покачивалась в такт очередной загробной песенке, а глазки смотрели точно за левое плечо того, к кому она поворачивала голову.

Одним своим существованием Наида умудрялась погасить искру любого веселья. Неудивительно, что Фрикс в последние сутки на нее почти молился.

В ручонках девчушка держала контрабандную плюшевую зверушку с веселенькой мордой. И неторопливо прямо на ходу ее потрошила. Перочинным ножичком. Видимо, для того чтобы набить себе руку.

Почти все присутствующие мгновенно решили, что уже сыты и что пора заключать мир. Наблюдать, как питается Наида — для такого нужны были только совершенно стальные нервы…

Мрачное дитя не успело дошлепать до середины трапезной, а помещение начало пустеть с катастрофической быстротой, пока в нем не остались Нольдиус и Мелита.

— Подействовало? — поинтересовался от двери голос Фрикса. — Наида, ты просто сокровище!

Артефактолог потерял изрядную долю своей веселости. Зато приобрел привычку ходить очень осторожно и заглядывать за каждый угол.

— Можно присоединиться? Ф-ф… — он плюхнулся рядом с Мелитой и потянулся за куском домашней колбасы. — Война не за горами. Кто-то из его производственников случайно разнес все запасы хрусталя. Отдел снабжения уперся и не дает. До выхода «стенка на стенку» еще не дошло, но Пион, кажется, все же назначил кому-то дуэль… Мелита, не посмотришь к вечеру, что там с Гробовщиком? Ребята жалуются, что он опять влез в какие-то артефакторные дали. Это может быть опасно, не говоря уже о том, что старый хмырь не спит и кидается на каждого входящего похлеще Караула.

— Я? — удивилась девушка. — Фрикс, а тебе не кажется, что я и Гробовщик — этокак-то… неравноценно? Может, к нему Наиду подослать?

Наида препарировала куриную грудку. Она проделывала это с сосредоточенностью опытного хирурга, и окружающие мелочи вроде взрослых артефакторов ее не волновали.

— Боюсь, он ее не выдержит, — признался Фрикс. — Не пойми неверно: я бы Геллу попросил, только она совсем закопалась с этой документацией. Да и… в общем, Гробовщик нас с сестрой недолюбливает. Еще со времен нашей оперативной работы.

Сильно сказано. Если учесть, что деартефактор ненавидел живых почти так же, как вещи…

Мелита отложила в сторону кремовую стрекозу.

— Фрикс, а скажи…

— Почему я сижу в запасе? — артефактолог закинул в рот кусочек жареной печенки. — Загадка века, а? Темперамент у нас с сестрицей — точно не детей учить. А рейды — да, и интереснее, и опаснее в сотни раз… только вот был случай. Давно, больше века назад.

Нольдиус и Мелита вперились во временного директора Одонара с интересом. Из-под стола, в обнимку с книгой, выполз Скриптор, огляделся и закатил глаза в потолок — мол, наконец все кончилось. Наида продолжала изощряться в издевательствах над курятиной.

— Если уж совсем честно сказать, мы тогда нарвались на «кощейку». Вот и весь случай.

Всё равно что бывалому грибнику сообщить, что вчера в лесу ты натолкнулся на мухомор. «Кощейки» и их разновидности создавались в мирах с завидной частотой: кому из магов не захочется жить долго. То, что артефакты такого типа продлевают жизнь за счет окружающих — маги часто не знали. Еще чаще они на это плевали в силу злобности натуры, почему и становились проклятием мест, где обитали.

Мелита потрясла головой.

— И всё? «Кощейка»? Кто-то захотел вечной жизни?

— Угу, — спокойно отозвался Фрикс. — Чего уж проще. Только он не для себя создал «кощейку». Для умирающей дочки. Милая, знаете ли, девчушка. Лет двенадцать или, может, одиннадцать. Носилась, смеялась, игру какую-то сама выдумала — с шаричками и цветками…

И, конечно, не подозревала, что каждый день ее жизни — год чьей-то чужой. А потом десяток лет: «кощейки» становятся жаднее с каждым днем.

Нольдиус заоглядывался по сторонам, будто искал повод, чтобы сменить тему. Мелита смотрела на артефактолога. Почему-то она не удивилась бы, если бы Фрикс сейчас создал какой-нибудь артефакт для опьянения или притупления сознания — аналог ирисовки. Опасно, зато результативно.

— В общем, вы ж в курсе: при уничтожении «кощейка» мгновенно отбирает жизнь у носителя. Забирает с собой. Ну, и… я не смог. Хотя понимал, что она и так должна была умереть. А просить ее отца, чтобы он сам… в общем, Гелла тоже не решилась. Вот мы и сидели там. Люди, понимаешь ли, помирают в окресностях, а два артефактора боевого звена, у каждого — стаж по двадцать лет, — сидят себе и не знают, что делать.

Прямо в окно выставил рыло летающий хряк, длинно и с явной издевкой хрюкнул, как бы говоря: «Что, взяли?» За ним в воздухе мелькал покровительствующий силуэт волка, но Фрикс как будто не видел ни волка, ни насмешливого рыла.

— В конце концов Гробовщик донес до Феллы. Из опытных больше никого в артефактории не оказалось… Ну, она явилась за нами, наорала — год потом в ушах звенело. В общем, я до сих пор ей благодарен.

— Что? Благодарен?

— Потому что она не уничтожила «кощейку» у нас на глазах. А могла бы заставить и меня… Но ей, видно, проще было самой. Так что на нашу долю достался создатель артефакта — отец, то есть. Держали, на случай, если помешать вздумает.