Роберт Мур - Птица счастья [СИ]

— Да иди ты… — Вася попытался пройти мимо Сережи и, задев его плечом, оступился, поскользнулся и завалился на соседнюю оградку. Отдернул руку, отказавшись от Сережиной помощи. Встал, отряхнулся, поднял упавшие сигареты и прикурил.

Возникла та пауза, по истечении которой идут на мировую или уходят, кинув спичку на мосты из хорошо просушенного дерева.

Я часто думаю, что было бы, если бы на моем месте оказался ты, Сережа. И понимаю, что ты бы просто на нем никогда не оказался. Ты — слабак.

— Конечно, силой сейчас считается другое, — Сережа подошел к Васе, похлопал его по плечу, — ну, ты бывай, Вась. Меня теперь, скорее всего, сошлют куда-нибудь, не буду я больше смуту наводить.

Сережа пошел прочь по аллее.

— Ты сигареты забыл, — кинул ему вслед пачку, и она осталась нетронутой в грязи кладбищенской дорожки.

Кристинин беспокойный ум сохранил лицо лысого молодого человека в безоблачных хранилищах памяти как драгоценную булавку, колкую и потому заметную. Досуг госпожи Мининой и ее профессиональная жизнь изобиловали событиями, как утренний смузи витаминами. Ничто не могло помешать Кристининым воспоминаниям забыть взгляд отчаявшегося молодого мужчины с похорон: ни плотность рабочего графика, ни дружеские встречи, ни шопинг, ни даже рутинное супружеское соитие. Спросить у мужа она не находила возможным, так как «похолодание» нависло над семьей Мининых, как затяжной циклон. В серости будней проносились порывистые ветры разговоров о детях, сдавливая удушливой влагой слез и выпитого алкоголя, а воронка из претензий закручивала в себя, набирая обороты с эпицентром на просторной дизайнерской кухне.

По воспоминаниям Кристины, молодой мужчина выглядел вполне здоровым, вопреки словам Петра о болезни. А черты лица ей были знакомы. Как слово, которое вертится на языке, но никак не вспоминается. И мужчина этот был искренне расстроен и очевидно, что не первый раз встречал Петра. Так, госпожа Минина начала самое крупное расследование в своей жизни, стоившее ей семейного благополучия. Она просматривала фотохроники похорон и видеозаписи в надежде обнаружить любые зацепки, но безрезультатно. Она даже просила свою птицу опросить тех, что были у кладбища, но, как всем известно, птичья память была коротка…

В надежде разузнать от мужа любые детали Кристина стала уделять больше внимания Петру. Попробовала подавать завтраки, хотя готовка не входила в список ее достоинств и любимых занятий. Как ни странно, Петр оценил порыв супруги, подыграл ей и несколько недель участвовал в новой семейной традиции.

Когда, по мнению Кристины, прошло достаточно времени и взаимоотношения их вернулись в русло доверительных, она подошла к интересующему ее вопросу с деликатным заходом, начав разговор про свою новую прическу и докрутив его до темы раннего облысения, словно невзначай напомнила про человека с похорон.

— Он не лысый, а бритый.

— Откуда ты знаешь?

— Я тебе уже объяснял.

— Неправдоподобное объяснение какое-то вышло, — продолжала Крис и спрятала глаза, глядя в черноту утреннего кофе.

— К чему этот разговор за завтраком?

— В другое время мы с тобой не видимся.

— Не начинай, — Петя стал разбрасываться приборами по столу.

— Не буду, но ответь мне про парня.

— Да что ты «докопалась» до меня, я и так из-за завтраков этих опаздываю вечно.

Кристина молча встала из-за стола и ушла с кухни. Петр посмотрел на свою недоеденную глазунью, проглотил ее одним махом и отправился на работу.

Однозначно, Петя что-то скрывал, и теперь выведать через него получится не скоро. Информацией для расследования Кристины могла обладать охрана. Ей предстояло запросить расписание того месяца и побеседовать со всей сменой. План в голове сложился, и теперь, успокоившись, Кристина могла вернуться на кухню доесть завтрак с удовольствием и в одиночестве и продолжить день.

За ближайшую неделю госпожа Минина изучила списки охраны и расписание смен. Практически не встретив сопротивления, спокойно используя свою власть и авторитет, она получила на руки все нужные документы. Внимательно их прочитав, она выявила нескольких человек, с кем беседа была бы содержательной и не отслеженной мужем.

Кристина испытывала удовольствие, расследуя обстоятельства похорон Марии Петровны. Из-под светских привычек пробивался давно забытый журналистский инстинкт. Ей были недоступны занятия большинства обычных женщин — ни третья волна феминизма, ни права меньшинств, ни спасение планеты от гибели. А объективная журналистика и мастерство хранить тайны пробуждали в Кристине страсть к жизни. Настоящие кладоискатели смогли бы разделить захватывающие чувства от стремления найти и обнаружения истины. Госпожа Минина жаждала пережить эти эмоции.

В предвкушении успешного расследования она направилась на встречу с Василием и косметологам. После маникюра и прочих процедур по уходу следовал массаж и омоложение лица. Вася попивал шампанское и констатировал вслух, что Кристина постарела, пощекотав свои нервы ее гневом.

На Васю надели ободок, предохраняющий волосы и бакенбарды от попадания крема, и он повернулся к Крис. В это мгновение ей открылась тайна лица молодого человека с кладбища: Он был похож на Александрова. Нос, губы, только Васин взгляд горел холодным огнем, а тот парень обладал глазами цвета «Рублевского голубца». Кристина сконцентрировалась и смотрела на Васю, как на призрака.

— Ты, чего Крис?

— Я так… Ничего…

— Или эти новые процедуры все-таки омолаживающим эффектом обладают?

— Не надейся. Я просто на лицо твою смотрю светлое.

— Не заигрывай со мной, я и так знаю, что ты меня любишь.

— Дурачок ты, Александров.

— Ну а что, я бы вот, может, и женился на тебе…

— Милый, ты женат на своем эго и на своей работе. Даже если ты меня и полюбишь, то развестись с самим собой ты никогда не сможешь.

— Очень серьезные разговоры для воскресного дня, — парировал Вася.

— Сам завел разговор. Ты мог жениться на мне еще десять лет назад, если бы захотел.

— Туше. Скажи, что я пустой и никчемный…

— Милый, мне неинтересно твое задетое самолюбие, и ты даже не представляешь, о чем я сейчас думаю.

— Да не дай Бог!

— Все. Не мешаем друг другу. Сегодня мы что-то с тобой не в синхроне.

— Ну, вот то-то же, женщина. Ой, прости, в наши дни принято говорить «личность».

Василий поправил съехавшую на брови повязку, звучно выдохнул и закрыл глаза, предвкушая прикосновение нежных и горячих рук массажистки.

Кристина продолжала наблюдать за Василием, взгляд ее непроизвольно соскользнул с лица и пошел по руке с выступившей веной, пока тот поглаживал свой обнаженный торс. Необъяснимая привлекательность его с годами только крепла. Наконец к госпоже Мининой также подошла массажистка и отвлекла ее внимание от тела, пробуждающего глубинные желания.