Елена Шторм - Мой лучший враг [litres]

– Не знаю, было неплохо, – скалюсь я для виду. – Но мне же не с чем сравнивать.

И тут же утыкаюсь ему в плечо, когда он просовывает руку под моей шеей.

– И не будет, – обещает он угрожающе.

Проклятье, а я ведь почти всерьез хотела во всем разочароваться.

Прикрываю глаза, вдыхаю его запах и невольно перебираю моменты из прошлого. Пытаюсь сопоставить их с тем, что происходит сейчас. Вспоминаю, как я кричала на Идена в коридоре академии – могла ли я тогда представить, что понравлюсь ему? Он говорил мне холодные гадости, мне казалось, что он готов меня убить, – а теперь мы лежим в одной постели.

После чего-то действительно потрясающего.

Почему-то эти мысли добавляют удовольствия в теплые волны, еще расходящиеся по телу. Жизнь, определенно, очень странная штука. Но иногда вовсе не такая плохая, как кажется.

– Теперь можно и обсудить, что там делать с теми, кто нас не любит, – бормочу я вяло.

– Можем всегда так начинать обсуждения, бесенок.

Я подумаю над этим. Вдруг понимаю, что даже если не захочу – теперь подумаю.

– Я доверяю Альнару, – рассуждаю я вслух. Говорить такое, лежа в кровати голой и поглядывая на Рейма, который тоже не спешит прикрыться, – странно, но что поделать? – Точнее, верю, что он никогда не стал бы причинять мне зла. И тебе. Никому вообще – ну не такой он человек.

Рука Идена под моей шеей напрягается, притягивает меня немного – и в этот раз, не скрою, мне приятна его реакция. Есть что-то особенно притягательное в том, чтобы заставлять его ревновать. Может, потому что отделаться от привычки мучить его – не так-то просто.

– Ладно, допустим. Что насчет твоей подруги?

– Талия тоже. Четыре года ее знаю, Иден. Никому никогда она не пакостила, да и зачем? Сумасшедших амбиций у нее нет, личная жизнь и оценки в порядке, но лучшей парой они с Нейлом не станут. То, что она проболталась кому-то о нашем несерьезном отношении, – моя вина. Поскольку я не придумала, как сказать ей что-нибудь более уверенное.

– Зайди к ней попозже, – предлагает избранник, поворачивая ко мне голову.

Мне очень не хочется подозревать Тал, но я киваю.

– Кто еще? – продолжает он. Серьезный вид совсем не сочетается с его наготой, с нашими расслабленными позами, но именно сейчас Рейм кажется мне почти опасным. – Отец Тео, Глория. Кто-нибудь из студентов.

Я тереблю край одеяла, на котором лежу.

– Главный вопрос – зачем. Глория хочет вернуть тебя. Но подставлять для этого тебя же перед ректором? Не может же она тебе вредить. – Мысли текут медленно, словно еще не собрались в кучку после того, что было десять минут назад. Прижимаю руку ко лбу, пытаясь их поправить. – А как у тебя все-таки с отцом разговор прошел?

Последнее невольно звучит мягче. Я тоже поворачиваюсь к Идену – хотя это и не лучшая идея. Взгляд притягивается к его животу, скользит ниже, и как бы я ни пыталась собраться, в голову снова кто-то напускает волшебный дым.

Подушкой в него хотя бы кинуть, что ли?

Одеваться мне, как ни странно, не хочется – потому что сейчас между нами все хорошо. Я чувствую каждое его движение, и когда лежишь вот так – оказывается, легко говорить ровно то, что думаешь. Словно в рот снова попало несколько капель зелья откровенности.

Избранник сам делится со мной подробностями, которые я не могу назвать иначе как личными.

– Отец даже соизволил назвать тебя неплохой девушкой, – вздыхает он. – А я в какой-то момент подумал, что, может, он не такой уж и кретин. Я слабак, как считаешь?

На меня накатывают странные чувства. Благодарность в первую очередь. И еще что-то, от чего сердце не на месте.

– Знаешь, то, что ты сделал… – Прерываюсь. – Это много, Иден.

– Не волнуешься, что я теперь не слишком богат?

Поднимаю взгляд к его глазам.

– Волнуюсь, конечно, но что поделать? Я уже вроде как решила держаться за твои способности и место у парников. – Ловлю его ухмылку. А потом снова тереблю одеяло. Я не знаю, как точно это сказать, но пытаюсь: – Но если между вами с отцом еще остались какие-то чувства – нет, по-моему, это не плохо. Совсем нет.

Улыбка окончательно перебирается на одну сторону его рта.

– Подумаю об этом в другой раз.

Я соглашаюсь. Но все это наталкивает и на другие мысли – весьма определенные.

– Может, отец Альнара тоже просто чересчур заботится о сыне? – морщусь я. – Знаешь, нам ведь не обязательно быть уверенными, что это он, чтобы что-то предпринять. Мы можем просто поехать к нему и выяснить правду на месте.

– Под «выяснить» ты что-то конкретное имеешь в виду? – изгибает бровь мой избранник.

Мы смотрим друг другу в глаза.

А потом я делюсь своими соображениями. Иден слушает их сначала молча, затем кивает и добавляет что-то свое.

Мы, бесы побери, действительно обсуждаем план. Вместе.

Ближе к ночи я захожу к Тал. Переживаю, что разговор может получиться тревожным и неприятным, – но слышу от нее лишь то, что и так могла представить. Она пугается, когда я рассказываю о проблемах из-за «несерьезности» отношений с Реймом. Начинает просить прощения. Заверяет меня, что могла поговорить об этом только с Нейлом и Альнаром – потому что Ал действительно интересовался.

Она даже никого из посторонних не упоминает. Что лишь укрепляет мои подозрения.

– А как у вас все сейчас? – конечно же, спрашивает она затем.

Перед глазами мелькает несколько картин, от которых кровь быстрее течет по венам. Я хочу фыркнуть что-нибудь вроде «Неплохо, привыкаем друг к другу», но решаю, что это вроде как тоже несерьезно.

– Попозже тебе все расскажу, ладно? – улыбаюсь.

А на следующий день мы едем к Фернару Тео.

Мы добираемся до отца Альнара после занятий. Найти его, конечно, не так просто. Он держит несколько лабораторий и завод, где маги разных мастей создают передовые артефакты для быта: плиты с волшебным огнем, морозильные камеры, шары, похожие на перекати-поле, которые сами собирают мусор с пола. Кажется, титул ему пожаловали за парочку особо ценных открытий. Хотя мой избранник цинично замечает, что могли бы наградить и самих изобретателей, так что дело скорее в деньгах.

Здание главной лаборатории огорожено крепкой стеной, у входа – охрана. Но когда Иден представляется, напустив на себя надменный вид и сделав упор на своей фамилии, нас пускают внутрь. А минут через двадцать говорят, что хозяин данного великолепия вернулся на место и готов нас принять.

– Лорд Фернар, – кивает мой избранник, заходя в просторный кабинет. Обставлен он, если честно, не сильно хуже, чем дом Реймов, и куда богаче приемной ректора Первой Академии.

Отец Альнара – мужчина лет сорока пяти с такими же ореховыми кудрями, как у сына. Крепкий и даже немного полноватый: рабочий халат расходится на животе. Еще он держит в руке отполированную трубку, и комнату заволакивает пелена дыма, от которой я едва не закашливаюсь.