Таня Свон - Академия Изгнания [litres]

Охотник возвращался в мои мысли сначала только перед сном, но постепенно прочно засел в голове и не покидал фантазий даже во время занятий. Я парила в облаках, выдумывая все новые невероятные теории, строила нелепые догадки и искала скрытый подвох.

Но какие бы сказки ни придумывала, пытаясь понять Ригана, ответ всегда маячил где-то рядом. Он метался бабочкой вокруг липкой паутины нелепых идей, а я все так же оставалась слепа. Не смела поверить, что в этом мире кто-то может меня любить.

На занятии профессора Фармона я в очередной раз слушала, как создавать из одинаковых артефактов нейтрализаторы. Этот несложный навык по замене сути вещи на обратную освоила еще на первых курсах, будучи охотником.

Сегодня моей задачей было создать нейтрализатор для крикуна – простого и не особо полезного артефакта. Такие обычно ставят на порогах домов, чтобы побрякушка в виде стеклянной птички оповещала о приходе гостей. Издает пташка при этом крайне неприятные звуки: лязг и скрежет стоит такой, будто с лестницы спустили сервант.

С заданием управилась быстрее остальных студентов, ведь, в отличие от большинства, уже знала это заклинание и даже пользовалась пару раз, чтобы зачаровать самопишущую кисть на удаление пятен.

Профессор Фармон проверил мою работу при всей аудитории. Щелкнул первую птичку по клюву, призывая артефакт разразиться ужасной серенадой, но ее пернатая близняшка, зачарованная мной, поглотила магический импульс и приглушенно засияла изнутри. Шума не последовало. Один артефакт подавил силу другого.

– Превосходно! – довольно протянул старик, поставил в табеле наивысшую оценку и благодушно отпустил меня с пары.

Так что я вышла из кабинета с хорошим баллом и большим запасом времени до обеда. Однако по пустому коридору брела в не самом лучшем расположении духа.

Причиной тому был разговор с Эйлин. Точнее, переписка в уголке тетрадного листа.

Дело, которое поручила Эйлин, не сдвинулось с мертвой точки. Про эликсир «Ликвидум» все еще было известно лишь то, что соседка уже успела мне рассказать. Новых сведений подруге пока что раздобыть не удалось, и моя надежда на свежие зацепки медленно растворялась. Блокирующее зелье, похоже, нельзя было нейтрализовать. А значит, узнать, что было (и было ли?) в бокале Фрая, не суждено.

Однако я не спешила опускать руки, а потому, прежде чем уйти из аудитории, криво вывела в тетради Эйлин: «Поищешь еще?»

Подруга бодро кивнула и одарила меня несколько удивленным взглядом, будто я спросила какую-то очевидную глупость. Я благодарно улыбнулась, собрала вещи и оставила Эйлин наедине с двумя артефактами левитации. Надо сказать, для первого раза у подруги получалось весьма неплохо, а потому я ожидала, что Эйлин немного погодя тоже отпустят с занятия.

Не стала отходить далеко от кабинета. Прошла в конец коридора, чтобы видеть дверь аудитории, и запрыгнула на подоконник. Решила, что дождусь Эйлин, а потом мы вместе спокойно поболтаем. Может, сходим в библиотеку, посидим над домашкой и вновь попытаемся решить уравнение с зельями в бокале Фрая.

Едва успела устроиться на подоконнике, нагретом солнечными лучами, как меня окликнул знакомый голос:

– Аста? Ты почему не на занятиях?

– Могу задать тебе тот же вопрос! – Закинула ногу на ногу и изобразила деланое спокойствие, хотя сердце с бешеной силой заколотилось о ребра.

Даже издалека увидела, как Фрай, улыбнувшись, прикусил губу. Пока он вразвалочку двигался по пустому мрачному коридору ко мне, пыталась собраться с мыслями и успокоиться.

С нашей последней встречи прошло около шести дней. Тогда Фрай меня изрядно напугал своим порывистым и несколько глупым поведением. Его попытки приударить за мной оказались провальными настолько, что оттолкнули. Однако старалась убедить себя, что как в прошлый раз не будет. Ведь сейчас Фрай здоров и абсолютно трезв.

– У меня освобождение от тренировок, – с довольным видом заявил темерат. Встал возле меня и подпер плечом стену. – В лазарете выдали.

Солнце, заглядывающее в окно, искрой пробежало по серебряным кольцам в ухе, подчеркнуло высокие скулы и блеснуло в маслянистых черных глазах, что взирали на меня с неприкрытым интересом. Я отвернулась и крепко сцепила руки в замок.

Из мыслей все никак не уходили воспоминания из лазарета. Не могла смотреть на Фрая, не вспоминая наши переплетенные пальцы и тот момент, когда едва не упала на его грудь. Но эти картинки из прошлого не приносили томной радости или трепета. Меня лишь коробило от стыда, а душу не покидала надежда – Фрай был не в себе и сейчас ничего не помнит.

– От заказов в связке тоже освободили? – спросила первое, что пришло в голову, лишь бы развеять тяжелую тишину.

Краем глаза увидела, как Фрай, не сводя с меня пристального взгляда, пожал плечами.

– Без понятия. Я Виви после церемонии ни разу не видел. Она и не стремится общаться со своим темератом.

– Классика, – прыснула тихо, но парень меня услышал и заинтересованно чуть подался в мою сторону.

Темерат задумчиво потер подбородок, сверля меня цепким взглядом, но я настойчиво игнорировала его внимание. Старалась держать дистанцию, а Фрай, наоборот, стремился ее преодолеть.

– Вы вроде раньше дружили? – вспомнил он.

В ответ неразборчиво мотнула головой. Я сама уже не уверена в том, что мы с Виви дружили. Делили одну комнату – да. Но, как оказалось, на этом наш общий путь завершился.

Длинная и тонкая ладонь Фрая легла на подоконник прямо возле моего бедра. Я тут же подобралась и, как мне казалось, незаметно, сдвинулась. Однако парень прищурился, и в его глазах блеснула обида.

– Избегаешь меня? – спросил слишком резко.

Вскинула на него ошарашенный взгляд и, прижав ладонь к груди, не особо искренне выпалила:

– С чего бы?

Фрай сразу же распознал фальшь в моем голосе. Тяжело вздохнул, понуро уронил голову и убрал руку подальше от моего бедра. Без единого укола совести испытала волну облегчения, что тут же прокатилась по телу. Любая близость с Фраем сейчас нервировала, а под его взглядом чувствовала себя как на иголках.

Хотя он не делал ничего такого. Не был напористым, как в лазарете, не нарушал личных границ. Однако что-то в нем меня все равно настораживало и казалось наигранным, ненастоящим. Может, его неожиданные попытки сблизиться со мной?

Ведь Фрая всегда отличали от остальных не только самобытность и некоторая замкнутость, но и холодность к окружающим. Сейчас же охотник явно набивался в мою компанию.

Мы словно поменялись местами. Раньше я сохла по Фраю, а он меня игнорировал. Теперь же настала моя очередь играть недотрогу, но не из мести, а из-за банального предчувствия.