Лариса Петровичева - Принцесса без короны. Отбор не по правилам [= Принцесса без короны. Неправильный отбор] [litres]

Когда завтрак закончился и студенты отправились в аудитории, Гровир осторожно придержал шаннийского принца за руку и спросил:

– С тобой что-то случилось?

Дайна тоже решила задержаться: вдруг потребуется помощь. Аделард улыбнулся и ответил:

– Нет, все в порядке. С чего ты взял?

Гровир улыбнулся в ответ.

– Вчера ты был другим. Смотрел иначе, говорил по-другому, да и запах у тебя был не такой. Сейчас я чувствую твое недоумение и страх.

Мимо прошли второкурсники, бросили на Дайну заинтересованные взгляды.

– Тебя это тоже касается, – заметил Гровир, посмотрев на Дайну. – И ты вчера была другая, а сейчас настоящая. Что случилось, рассказывайте.

Дайна присела на край подоконника. Первой парой было занятие у господина Бундо, но у них еще оставалась четверть часа на рассказ.

– Ладно, слушай, – сказала принцесса, покосившись на Аделарда.

Тот кивнул: мол, рассказывай.

Гровир слушал так, как дети слушают сказки. Когда дело дошло до момента пробуждения Дайны от мертвого сна в расщелине скалы в компании трупа, он открыл рот.

– Тебя убили? – прошептал Гровир, и его рука машинально дотронулась до бедра там, где раньше висел один из ножей, словно он собирался бежать, искать Южанина и выпускать ему кишки.

– Нас обоих убили, – ответила Дайна и стала рассказывать, что было дальше.

Когда Гровир узнал о том, как Аделард налетел на драконе с тыла, то одобрительно улыбнулся, а услышав, что Данир теперь живет в картине Валентина, нахмурился.

– Я бы прикончил эту сволочь, – решительно произнес он.

Аделард согласно кивнул.

– Я бы тоже его прикончил, – заявил он, и Гровир с одобрением посмотрел на него. – Но у господина Валентина больше благородства, чем во всех нас.

– Это верно, – согласился Гровир. – Благородный муж способен на милосердие и не терзает поверженного врага. Ну что? – Он снова обернулся к Аделарду и сказал: – Я стал твоим другом, когда твой облик принадлежал другому человеку. Думаю, что мы сможем подружиться и сейчас, заново.

Аделард улыбнулся и протянул ему руку.

– Я в этом уверен! – ответил он и добавил в тон: – Два благородных мужа всегда найдут общий язык.

– А раз так, тогда идем на урок, – позвала Дайна, когда они обменялись рукопожатием. – Господин Бундо не любит опозданий.

После обеда студенты академии собрались в саду. Теперь, когда опасность для всех была позади, Валентин разрешил провести финальный этап отбора на свежем воздухе. Стоя рядом с Гровиром и Аделардом, Дайна слышала, как Кьяра негромко говорит, глядя на сестру:

– Дом новый справим… младших в люди выведем…

– Ты так уверена, что твоя сестра победит? – поинтересовался Аделард.

Кьяра улыбнулась.

– Даже если и не победит, ничего страшного, – ответила она. – Мне госпожа Эмилия рассказала, сколько всего можно купить на те монеты, которые участницам давали. Этого нам на сто лет хватит.

– Вы бы ваших младших и так в люди вывели, – заметил Петер. – Вы же волшебницы, у вас денег будет – во! Немерено.

– Так это когда еще будет, – рассудительно сказала Кьяра. – А монеты уже сейчас есть.

Благородные саалийские господа рассматривали Карин и Иви, которые стояли возле кафедры, принесенной из одного из классов, и по их лицам было понятно – работа предстоит большая. Девушки принарядились: Дайна знала, что эти платья по саалийской моде крысы шили им всю ночь, и сейчас Карин и Иви чувствовали себя неловко и смущались… Им ведь не приходилось одеваться в плотный шелк, они никогда не тонули в серебристой дымке кружевной отделки и не носили мелких жемчужин, украшавших вырез платья.

– У блондинки лицо изящнее, – заметил один из саалийских мастеров другому. – Но до свадьбы ее придется подержать на диете. Немного сбавим эту плотность. И на солнце не пускать! Никакого загара!

Второй мастер кивнул.

– Руки красивые, – произнес он. – А у рыбачки волосы лучше. Хотя она кажется мне более строптивой и менее сговорчивой.

Первый усмехнулся.

– Хорошо, что наше дело лишь этикет и манеры. Мы ведь и не таких уродин в принцесс превращали, сам знаешь.

«Хорошо, что они говорят по-саалийски, – хмуро подумала Дайна. – Обсуждают девушек, как скотину на рынке».

Она вдруг вспомнила подготовку к свадьбе с Кендриком: а ведь в те времена ее обсуждали точно так же! Дайне ставили в вину ее худобу, слишком живой и блестящий взгляд, слишком быструю походку. А она тогда никого не слушала, она парила на крыльях надежды и любви и мечтала о том, что все будет хорошо.

В итоге все действительно стало хорошо – просто дорога к настоящему счастью пролегла мимо дракона, южного мстителя, отчаяния и запретных чувств.

Зрители зааплодировали: по дорожке быстрым шагом шел Эжен. Компания преподавателей во главе с попечителем следовала за ним в некотором отдалении. Валентин поймал взгляд Дайны и улыбнулся. Эжен вышел к кафедре, одарил всех яркой улыбкой и поклонился Карин и Иви.

Дайна вдруг поняла, что тоже улыбается. Теперь можно было жить спокойно и беззаботно: учиться, любить, гулять с друзьями. Та угроза, которую принес с собой Южанин, миновала.

– Приветствую всех! – сказал Эжен. – Ну что, последний этап отбора?

Карин и Иви смущенно опустили глаза.

– Даже не верится, что мы зашли так далеко, – промолвила Иви, и над садом зазвенел веселый смех.

– Да! – рассмеялся Эжен. – Мне самому не верится, что сегодня отбор закончится. – Он сделал паузу и заговорил уже серьезно: – Карин, Иви… Вы замечательные девушки. Отбор показал вашу доброту, честность, любовь к жизни и людям. Кто бы из вас ни победил, я обещаю, что буду хорошим мужем. И та, кто одержит победу, будет счастлива в браке со мной. Я сделаю для этого все.

«Вот и еще одно различие между Саалией и Абсолоном», – подумала Дайна. Перед свадьбой с Кендриком ей говорили, что она должна сделать мужа счастливым. О том, что Кендрик тоже должен поступать так, чтобы его жена радовалась семейной жизни, никто не упомянул. А Дайна тогда не обратила на это внимания.

Зрительницы издали дружное томное «Ах!». Карин и Иви выглядели невероятно смущенными и счастливыми. Все это было похоже на сказку: пусть принц не испытывал неземной любви к своей избраннице, он готов был сделать ее счастливой.

Дайна знала, что это желание важнее для семейной жизни, чем пылкие чувства, которые не подкреплены делом.

– Итак! – Эжен вынул из кармана бархатный мешочек и вытряхнул на ладонь две монеты – тускло блеснуло темное золото, рубины в центре поймали солнечные лучи и сверкнули тревожными темными глазами. – Это золотые саалийские дублоны. Возьмите их.

Девушки послушно подошли к кафедре и забрали монеты из рук принца.

– Это ваше, – сказал Эжен. – Подумайте и расскажите, как вы потратите ваши дублоны.