Рейтар Ликамуррр - Торлор 1 (СИ)

- Да ты всю шань забрал у Касиша, и как тебя только не разорвало на части? Ну ничего, на части я тебя и сам порежу, и так уж и быть, сам и съем. Тебе ведь жить то пару мгновений осталось, я у тебя ведь всю твою шань забрал - убийца присел рядом с Джеком и откинул капюшон.

- Чего уставился? - сплюнул он на удивленно его разглядывающего человека - никогда не видел истинного Клагша? смотри. Скоро вы все, и бесхвостые и хвостатые, только и будете видеть перед смертью наши лица.

- Это ты зря - Джек приподнял одну бровь - уж точно у тебя не лицо, а морда. Ты ведь помесь нага и человека, я прав?

Чуть слышный шепот взбесил человекоподобную рептилию.

- Мы не помесь, мы отдельный вид, лучше ваших рас, вместе взятых. Вы не должны существовать. Ты, бесхвостый, должен уже умереть, в тебе сейчас совсем нет шань. Может ты покрепче, чем ваши остальные, ведь шань Касиша тебя не разорвала, но ждать пока ты угаснешь, нет смысла, придется выполнить свое обещание, смотри, как ты станешь короче в треть. Занеся кинжал над головой, мутант нацелился на ноги Джека.

- Может не надо - прохрипел Джек, и тело помеси человека и змеи рухнуло на него пронзенное светящимся посохом.

- Ты, сынок, полежи пока тут. Еще одна тварь где-то прячется, я скоро, ты только дождись - лицо хозяина трактира, нависшее над Джеком было бледно серым, обескровленным, словно на нем безжизненная маска, и только глаза на широком лице горели пурпурным огнем.

- Я скоро, терпи, сынок, если сразу не откинулся, значит выдюжишь. Только дождись, я скоро - хозяин трактира метнулся в сторону и исчез без единого звука.

Джек не чувствовал своего тела, оно словно превратилось в неподвижный кусок льда и только чуть выше желудка, шар размером с кулак никак не хотел замерзать. Джек словно раздвоился, он был одновременно в этом грязно черном шаре и смотрел в потолок слезящимися глазами, пытаясь бороться за жизнь. Укрепив связь от разума к этому шару, он начал постепенно плавить, сковывающий его лед, миллиметр за миллиметром. Он медленно отогревал свое тело, но сил не хватало и снова мороз пробирался обратно с новой силой атакуя его естество. Так продолжалось, казалось, вечность и Джек застыл, сохраняя первоначальное равновесие.

Его куда-то несли, потом серый потолок и лица, что-то ему говорящие, периодически сменяющиеся, пытающиеся влить в него какую-то жидкость из глиняного кувшина. Потом никого и серый потолок с могильным промораживающим насквозь холодом. А потом пришла боль. Словно извне, импульсы жуткой боли приходили волнами, заставляя промороженное тело судорожно скручиваться. И с болью пришло ощущение слабого тепла, сначала маленького намека, а после тоненького ручейка тянущегося от его руки к шару над желудком. Тогда Джек начал с новым упорством отогревать свое тело, и сила, идущая по нитевидному каналу, питала его не давая отступать перед жутким холодом.

- Очнулся, кажись - хозяин трактира и Суркан стояли у постели Джека, вглядываясь в его глаза впервые.

- Давай сынок выздоравливай - хозяин трактира присел рядом с мокрой тряпкой, от которой тянуло чем-то кислым - давай выкарабкивайся, тебе много народу спасибо сказать хотят - старик протер тряпкой лоб Джека и его потрескавшиеся губы.

- Слышь, Суркан, парень теперь без твоей печати. Так, что он свободный и если захочет, то может остаться у меня в помощниках.

- Нет - видно спор был давнишний и Суркан от злости даже притопнул - нет, Капон, он мой по праву и если твое искусство сняло печать, то будь добр заплатить за мою потерянную собственность. Или он подпишет еще один пергамент.

- Это как ты его теперь заставишь, а? - Капон заливисто рассмеялся, словно мальчишка, а не преклонного возраста мужчина.

- Нет, Суркан, теперь он свободный и не поделать тебе с этим ничего. Ладно, довольно спорить его еще выходить нужно, смотри, он снова отключился. Даже и не знаю, что еще придумать - Капон присел на лежанку к Джеку.

- Мало ему собирающей печати - говорил он Суркану, но видно было, что диалог ведет сам с собой - а печать Паол это самое сильное, что я знаю. И ведь даже не среагировал на нее.

- А как должно быть? - подал голос Суркан.

- Обычно первого укола иглой достаточно, чтоб человек кричал так, словно его прожаривают на огне. Я думал, что он очнется. По первому уколу всегда видно выдержит печать принимающий или нет. А по второму - сможет ли выжить. Для этого вяжут так, чтоб не шелохнулся, чтоб ни малейшего смещения от первоначального положения. Любое движение разносит в кашу органы и части тела, которые двигались. И он опять не шелохнулся. А когда я колол печать, он тоже не реагировал. Уж я грешным делом подумал, что всё, погиб. Такое бывало, оболочка остаётся, а душа отлетает.

- Так зачем столько времени колол? - Суркан раздраженно ходил на месте, два шага вперед два назад, нервно теребя мочку уха - столько на коленях сидел с иглой, а думал, что зря делаешь? Ты точно сумасшедший.

- Ну, почему же, хоть надежды и не было, для себя делал, ведь он и мне жизнь спас, вроде как рассчитаться хотел.

- А, сделал все что мог. Так?

- Так, Суркан, так. Только странно получилось, смотри - Капон поднял правую руку Джека и развернул ладонью к себе. Посередине ладони чернела круглая татуировка с непонятными иероглифами. Знаки уже третий раз сменились, сами. Понимаешь? Этого просто не может быть. Краска для печати ничем не выводится, а тут гуляет, как хочет. Непрост твой новый товарищ, непрост. Ладно, давай попробуем вот что - хозяин гостиницы принес половину посоха - еще осталась в нем сила, хватило, чтоб последнего добить и переломился. Видать, сильны эти выродки. Ну, посмотрим - Капон опустил торец оставшейся половины посоха на раскрытую ладонь Джека в центр татуировки.

Джек, наконец, согрелся. Обжигающая волна пришла и наполнила его теплом мягко и резко.

- Эй - Джек почувствовавший свое тело, отдернул руку и стал дуть на неё, как после сильного ожога.

- Горячо - схватив мокрую тряпку, он приложил ее к ладони правой руки.

- Уделали мы их? - вопрос, адресованный Суркану, прозвучал немного хрипло - поесть бы - невольно вырвалось у Джека, почувствовавшего сильный голод.

- Сейчас, принесу - хозяин гостиницы и Суркан застыли от резкого пробуждения больного - сейчас, принесу - Капон вертел в руках половину полностью погашенного посоха.

- Вот дела - и медленно, словно не веря, положил теперь уже обычную палку на стол.

Силы восстанавливались быстро, Джек уже на следующий день не вспоминал о происшедшем. Чего нельзя было сказать о посетителях гостиницы, каждый норовил угостить его и просил рассказать, как все было. Джек уклонялся от расспросов. Тогда Суркан взвалил на себя бремя славы, рассказывая как он вступил в неравный бой с пришлыми, и перебил их всех. Хозяин гостиницы никак не показывал свою причастность к происшедшему, да и Джек не возражал против роли помощника выделенной ему Сурканом. Почти стерлось как-то все из памяти, перебил лютый холод все впечатления от ночной стычки, сдвинул эти эмоции в укромный дальний угол сознания, вытягивая на поверхность стертые воспоминания. Человек все больше ощущал, что он чужой в этом мире, где все вокруг зыбко и нереально. Жжение в правой руке постоянно отвлекало не помнящего себя человека, заставляя непроизвольно поглаживать четыре тонких черных круга, вытатуированные на ладони.