Станислав Янков - Цветение

— Ты оскорбляешь этими высказываниями других людей, — заметила психолог вежливым тоном.

Это было последней каплей в этом цирке уродов.

— Можно пообщаться с адекватным специалистом? — оглянулась я, осматривая палату взглядом.

Куда подевалось мое средство связи? Неужели, кто-то спер со стола в буфете?

— Поясни, что по-твоему мнению «адекватным»?

— Компетентным и непредвзятым. Или Вы также проигнорируете мои жалобы как и все остальные. Ох, точно. Вы же сейчас можете оскорбиться и написать на меня что угодно. Это было бы крайне профессионально с Вашей стороны, — я сползла с койки. Голова все еще кружилась, а в конечностях разливалась ватная слабость.

Психолог сцепила зубы наблюдая за моими неуверенными действиями

— Куда ты собралась?

— В санузел. Промыть рот от привкуса рвоты, — сказала я честно.

Лицо и часть тела тоже стоило вымыть. И вообще, сходить в нормальный душ, а не мыться который день по частям.

Психолог что-то объясняла и пыталась уладить конфликт миром, но я ее игнорировала, кое как отмываясь прямо в умывальнике.

Все казалось, что от меня несет рвотой. Омерзительно.

На груди разлился багрово-фиолетовый синяк, а на предплечьях царапины от ногтей. Старый биоклей на ранах был содран и, похоже, на сосуды нанесли новый.

— Красота, да? — показала я ей синяк на груди. — Это ее «случайно столкнулась» так выглядит, когда между столиками полно пространства. Но она подошла прямо ко мне.

— Алессандра, я тебе верю. Но и ты пойми, у Хельги сейчас тяжелое состояние.

— А мое состояние похоже на легкое!? — я захлопнула дверь санузла у нее перед носом и залезла под горячий душ.

Как раз пригодилось слабое исцеление. Хорошо, что я наконец научилась им лечить саму себя. Не хотелось, чтобы на руках остались шрамы еще и от ногтей этой суки.

Психолог не стала кричать через дверь. Наверняка молча вышла. Потому что когда я выползла через полчаса, укутанная в короткое больничное полотенце, ее уже не было.

Переодеться мне было не во что — свежие рубашки и белье приносили санитары. А позвонить я никому не могла, так как единственное средство связи куда-то запропастилось.

От кровати тоже не очень приятно пахло, так что я уселась на стульчик под обогревателем. Не бегать же в одном полотенце по отделению?

Мне даже не было известно, который сейчас час и день.

Некоторые пациенты в отделении носили свою одежду. Наверное, я тоже могла попросить привезти мне вещей из дома. Тем более, что ужасно хотелось одеть нательное белье, и постоянно мерзли оголенные ноги.

Из любопытства, я попыталась телепатически докричаться до Аска. И это на удивление получилось. Только он не смог ответить.

«Извини, если отвлекаю. Мой комм случайно не у тебя? Даже не знаю, какой сейчас день. Все словно рехнулись.»

Слова ушли в пустоту. Сложно было понять «услышал» ли их парень.

*

Брат приехал через полчаса по моему внутреннему хронометру.

Я уже постирала его шапку и оставила сушиться рядом с собой на обогревателе. Все равно нечем было заняться и хотелось отвлечься от голода и неприятных ощущений во всем теле.

Медперсонал, как назло, не заглядывал, а экстренную кнопку жать не хотелось. По инструкции она предназначалась для совершенно других случаев. Мой вряд ли мог считаться экстренным.

— Ты чего в полотенце сидишь? — удивился парень.

— Нет чистой одежды, а старая вся в рвоте. Как и простыни.

Их вместе с наволочкой я уже сложила аккуратным квадратиком и повесила на быльце кровати.

— Сейчас улажу, — дернулся он к выходу, но тут же вернулся ко мне, заглядывая в лицо. — Как ты себя чувствуешь?

— Голодной и униженной. И голова кружится. Но это мелочи, — прикрыла я глаза, передергивая плечами. Ненавижу быть беспомощной.

Что самое обидно, теоретически я могла бы прыгнуть в Пограничье или прямо к себе в комнату за вещами и едой. Но при этом мое отсутствие могли заметить в любой момент. Принцип подлости еще никто не отменял, и даже интуиция тут пасовала. А еще было очень страшно ставить подобные эксперименты с реальным телом. Впервые.

— Твой комм оказался у заведующей, — брат вернулся с санитаркой.

— Почему его сразу не вернули?

— Видимо, забыли, — он пожал плечами.

— Почему у всех вдруг наступают приступы амнезии и тупости рядом со мной? Словно я какой-то козел отпущения.

Аск тут же подошел ко мне, обнимая и успокаивая.

— Что произошло?

— Да все эта тупая сука. Надеюсь, я ей хорошо лицо отредактировала. И психолог какая-то неадекватная попалась. Да и с временным опекуном и комендантом тоже не повезло. И что мне такое вкололи, что так хреново до сих пор?

— Снотворное с седативными. Они не знали, что ты из летаргии вышла. Плюс ко всему начались какие-то побочные эффекты так, что тебя рвало несколько раз, — Аск гладил меня по спине. — Ты зачем девушку избила? Откуда только силы взялись?

Я замолчала и насупилась. Меньше всего хотелось жаловаться Аску, а это я, похоже, уже сделала. От чего было еще гаже. Он всегда слишком близко воспринимал мои проблемы. Особенно, когда не мог помочь.

— За дело избила, — только и сказала я.

— Это же за какое дело может избить человека Алессандра Раш? — изобразил недоумение Аск.

— Это была сдача. И мне, кажется, что не хватило. Все еще хочу выдрать все волосы ей на голове, чтобы неповадно было, — вырвалось у меня.

— Рассказывай, — тон Аска стал куда серьезней.

Пришлось рассказывать, раз уж начала.

— Ох, котики! — вспомнила я о комме.

*

В сообщениях были звонки от прокуратуры. Пришлось перезванивать и давать устные показания. Меня даже отчитали, что я не беру трубку. От чего стало еще обиднее.

Вдобавок оказалось, что прошло больше суток. Поэтому я потащила брата в буфет. Точнее он повез меня на кресле-каталке.

*

— Ты и правда подала официальное заявление на кражу? — Аск наблюдал за моей шаткой походкой по палате, но не вмешивался, предоставляя свободу.

— Да.

— Тебе не кажется это мелочным? Ты же можешь новые купить.

— Желание справедливости уже называется мелочностью? Куда катится мир?

— Та тетка сказала, что отдаст вещи тебе лично.

— А мне ответила, что уже отдала тебе. Я заработала на них сама. Также там были подарки от тебя и папы. И мои заколки. Пусть пользуются. Но деньги за все это и свои драгоценности я намерена вернуть. Такие люди сами на шею садятся! О каких попустительствах речь!?

Аск терпеливо выслушал гневную отповедь и подхватил на руки, потому что меня вдруг повело. Он молча усадил мою тушку в койку, и отправился в буфет за перекусом.

*

— Кстати, твой серотонин в норме, — заметил брат, пока я сербала горячий чай. — Как и посевы.

— Отлично. Когда меня выпишут?