Станислав Янков - Пасхет

«Принятие и следование судьбе.»

«Способность сновидцем или духовным телом преодолевать Грань.»

«Способность телесно преодолевать Грань.»

И другие.

Первый пункт как раз свидетельствовал о необходимом уровне духовности. Я невольно сравнивала собственный опыт с пунктами перечня. Других примеров у меня не было.

Очевидно, что Гранью называлось Пограничье, или Междумирье. Впрочем, в одних лишь Хрониках у этого состояния были десятки названий. И это понятие также объединяло место, трансформацию разума и тела.

До самого рассвета, я пыталась выковырять крупицы информации по изнанке мира, но ничего толкового не нашла. Попадались лишь повторения того, что уже было в описаниях Просьб. Так что под конец ночи я все же психанула и продолжила медитацию до пробуждения Аска.

*

Даже для тренировки братец не хотел оставлять меня одну. Хотя по факту я была в бесконечности от него. Одна-одинешенька на тысячи километров вокруг. А из ближайших соседей — волосатые аборигены без письменности.

Упирался он не долго и лишь для приличия. Уговорила его тем, что обязательно дождусь обожаемого братца на завтрак.

Через полчаса он дозвался меня телепатически:

«Я уже сказал тебе о смене опекунства?»

«Да. Вчера.»

«Официально?»

«Нет, наверное.»

После чего снова пропал.

Переспрашивать я не стала. Сам все объяснит, если посчитает нужным.

*

Как оказалось, к нему пристал отец. Специально дожидался на утреннюю пробежку. Даже успел к возвращению сына.

— Улим попросил пока не говорить тебе, — пояснил Аск.

— Но ты обязан, — подняла я брови. — Опустим вчерашний день. Мне нельзя было волноваться по медицинским показаниям. Но сегодня ты по закону должен официально оповестить об этом.

Парень мотнул головой и молча ушел в ванную.

Что это было?

«Что это было?» — повторила я свои мысли для брата.

Ответа снова не последовало.

Не хотел говорить, значит. Ладно.

Мне следовало избежать неприятных слов «должен» и «обязан». От такого бы у кого угодно испортилось настроение. А у братика на них стойкая аллергия.

«Снилось что-то интересное?» — мирно полюбопытствовала я.

«Да бред какой-то, — отозвался Аск. — Сначала мы с дедом Бьерном лазили по чужим дворам. Я помял чью-то клумбу с мелкими желтыми ягодами. И так стыдно стало. Представляешь? На улице слякоть, лужи, а все ягоды в кашу и в этой же грязи. Человек растил их, ухаживал, ждал, когда созреют, а я такой нахальный неуклюжий вор… Эх.»

Невольно отметила, что он стал чаще запоминать сновидения. Сама раньше годами жила без этих безумных и нелогичных приключений по ночам. Точнее без воспоминаний. Теперь же чаще посещала настоящие иные миры и чужие сны вместо собственных. Грустно как-то.

«Потом мы шли вдоль автострады, — продолжил парень. — На каждом шагу по патрульной машине, а мы со стариком делаем вид, что самые законопослушные граждане. При том, что одеты, как воры из мультиков.»

Я невольно хихикнула.

«Дальше пошло типичное сонное безумие: базы сопротивленцев со шпионской техникой, спасение плотоядных инопланетян из правительственных лабораторий, побег сквозь рынок трущоб, перестрелки, сверхспособности. А под конец я скормил пришельцу чью-то руку, чтобы спасти ему жизнь.»

«Странно, что не голову с мозгом.»

«Тоже так подумал, когда проснулся. Еще переживал: вдруг, ему не хватило? Он же помог нам выбраться из окружения.»

— В следующий раз составлю тебе компанию в сонных приключениях. Ты же не против? — сказала я ему в лицо, когда тот вышел из душа.

— Только за, — улыбнулся Аск. Он посвежел и поднял себе настроение. Поэтому решительно добавил: — Итак, официально я сообщил тебе о приказе. Тем более что он действует уже больше суток, и тебе стоит пообщаться с Лизаветой Калашниковой. Она вчера звонила и просила хотя бы отписаться, когда ты придешь в себя.

— Ой, — прикрыла я ладонью рот.

— Я пока закажу завтрак, а ты… бес! У тебя же комма нет, — спохватился брат. — Ладно. Значит, пока обойдемся завтраком.

Я помахала перебинтованными руками. На что Аск поджал губы и кивнул:

— Покормлю тебя.

— Не люблю внимание, но лучше в ресторане. Пусть видят, какой ты заботливый брат, — подмигнула я.

— Еще наглядятся. Мы пока никуда не уезжаем.

С этим аргументом он все же заказал еду в номер.

*

— Ты уже вернула полную чувствительность? — Аск следил за моими аккуратными манипуляциями с завтраком.

— Еще нет. Когда выйдем в этом будет смысл, но не сейчас. Все же боль не приносит мне наслаждения, — пожала я плечами.

— А как ты… ну… ешь? — смущенно полюбопытствовал он.

— Пережевываю и проглатываю. Вкус чувствую, если интересно. Печень пережарили на этот раз. Лучше бы повар сделал из нее паштет.

— Эм… а как с пищеварением?

— Вчера было, как у всех. Сегодня уже не заморачивалась. Сканирующих аппаратов и анализов же не предвидится.

— И куда девается еда? — Аск одновременно смущался и светился от любопытства.

— В никуда? Исчезает? Превращается антиматерию? Возможно, из каждого атома возникает новая вселенная. Раньше еда из духовного тела попадала в настоящий желудок, потому что я верила, что именно так и должно быть. А, может, по каким-то другим неизвестным мне причинам. Но теперь все воспринимается как-то проще, — проговорила я меланхоличным тоном.

— И тебя это не волнует?

— Я могу создавать материю из пустоты. Вот это должно вызывать вопросы. А не то, куда девается еда из моего пищеварительного тракта, — улыбнулась я. — Если тебе будет спокойнее, вот тебе более забавная версия: это вполне функционирующая физическая кукла. Она умеет какать, как и все люди. Просто меня коробит за завтраком говорить слово «какать». Поэтому слова «какать» я пыталась избежать. Но не вышло.

Аск ухмыльнулся и махнул рукой.

*

Нашу идиллию прервал стук в дверь.

— Это отец, — скривилась я.

— Знаю, — вздохнул Аск. — Но открыть придется.

— Если они попросят прощения наедине, разговаривать с ними не буду. И не говори, что веду себя, как маленькая. За все действия нужно отвечать.

Я отложила приборы и нехотя вернула частичную чувствительность болевых рецепторов. Стоило делать это не так резко. Аппетит тут же пропал, как и всякое настроение. Даже сидеть ровно теперь не получалось.

Брат дернулся и скривился, реагируя на смену моего состояния. Но дверь все же открыл.

За папиной спиной пряталась мама. Она выглядела, мягко говоря, неважно, несмотря на макияж.

Удивительно, что родители вообще в такую рань встали.

— Мы поговорим с Сандрой наедине? — поинтересовался отец.

Аск молча пропустил их, но из номера не вышел.

— Наедине, — повторил мужчина с давлением и выжидающе уставился на сына.