Сергей Алексеев - Сокровища Валькирии. Страга Севера

— Что за разбойники были — тоже ничего не известно? — спросил полковник.

— Никак нет, товарищ генерал, — отчеканил дежурный. — МВД предполагает мафиозные разборки между конкурентами.

— Подробности доложишь утром. Что еще?

— Есть одна обширная информация по ведомству Воробьева. Наблюдение и литерные мероприятия по дому номер семь на улице Рокотова...

— Что там, только короче!

— Опять вишневый «Москвич», товарищ генерал.

Арчеладзе ударил кулаком по тумбочке, так что подпрыгнул телефон спецсвязи. Но спросил сдержанно:

— Кого похитили?

— Похищения, как такового, не было, но произошли странные вещи, — сообщил дежурный. — Объект появился там вчера рано утром, а поздно вечером во дворе дома стала танцевать голая женщина...

— Ты трезвый сегодня? — спросил полковник.

— Так точно! Не я же принимал информацию — майор Моховиков!

— Ну и дальше?

— Объект вышел к этой женщине, заговорил с ней — фотосъемка имеется, — излагал дежурный донесение. — Затем откуда-то появился вишневый «Москвич», въехал на детскую площадку. Женщина села в машину и уехала. А объект рано утром на «Жигулях» белого цвета выехал в гостиницу «Москва», снял апартаменты, которые накануне сдал, и оттуда бесследно исчез. Наш оперативник сейчас там работает...

— А вишневый «Москвич» был возле гостиницы? — спросил полковник.

— Он и сейчас там стоит. Я распорядился установить наблюдение.

— Немедленно пошли туда двоих из опергруппы, — распорядился полковник. — Пусть обшарят этого «вишневого»!.. Важны все детали и мелочи! Досконально! По полной форме!

— Есть, товарищ генерал!

— Объявятся Воробьев с Нигреем — срочно ко мне домой!

— Понял!

Дорого обходился сон на сеновале! Пока Арчеладзе собирал опята, «вишневый» рвал «белые грибы»! Да какие грибы!.. В чью же корзину он их складывает? Его интересует только то, что касается золотого значка НСДАП, в других делах он пока никак не проявлялся. А «золото Бормана» — увлечение Комиссара...

Полковник вспомнил учебную гранату, заброшенную ему в салон, и сегодняшние события на посту ГАИ: все становилось понятным. Сначала Комиссар таким оригинальным способом предупредил Арчеладзе, чтобы не совался в чужие дела, а за неповиновение отомстил ему унижением и позором. Правда, последнее ему не удалось, и через несколько часов генералу доложат, что произошло со «спецподразделением»... Но «вишневый» оставался неуловимым и безнаказанным! А работать он мог только на Комиссара! И поэтому подлежал наказанию, как и эта банда садистов на посту ГАИ...

Ненавистный телефон спецсвязи вдруг заверещал, как варан под ногой. Полковник молча снял трубку.

— Товарищ генерал, простите... С этим «вишневым» сбился с толку. По вашему поручению найден и задержан некто Носырев Олег Семенович.

— Кто это? — не понял Арчеладзе.

— В справке написано — парапсихолог...

— Ах, парапсихолог, — без интереса проронил полковник. — Пусть сидит до утра.

Его уже нельзя было обрадовать этим сумасшедшим провидцем, лекарем и еще черт знает кем. «Вишневый» унижал его и как личность, и как профессионала. Однако напоминание о парапсихологе подтолкнуло его совершить обрядовое действие, о котором он тоже мечтал на сеновале. Полковник на всякий случай заперся в ванной комнате и достал старый бритвенный прибор.

Но снова не получилось, как мечталось: лезвие «Нева» напоминало ему больного Зямщица, ко всему прочему, он разучился бриться и сразу же порезался. Кое-как, без всякого удовольствия, полковник смахнул молодую, мягкую щетину с лица, растер его одеколоном. Под ладонями почему-то не ощущалась еще жесткость мужского подбородка: возможно, волос еще был тонок и слаб, а возможно, «Нева» и впрямь брила лучше, чем «Жилет».

Полковник постелил себе на диване в зале и, перед тем как лечь, заглянул в спальню к Капитолине. Она не спала — в сумерках влажно блестели ее большие темные глаза. Она не шевельнулась, даже когда он подошел и сел на постель, положил руку на голову, погладил волосы:

— Постарайся заснуть...

— Не могу... Закрою глаза — стоят эти подонки.

— Подумай о чем-нибудь хорошем... Помнишь, как мы прятались на сеновале?

— В этом мире нигде не спрячешься...

— В моем доме ты в полной безопасности. Никому не позволю обидеть тебя.

— Спасибо, — бесцветно вымолвила Капитолина. — Однажды я уже была в одном... надежном месте. Пока мой бывший муж ухаживал за мной, я была счастлива. Но всего через полгода все проявилось. Он оказался садистом... Нет, не в полном смысле. Просто был такой зануда, что мучил меня больше, чем эти подонки. Я поняла, что между современными мужчинами и женщинами лежит пропасть. Они используют друг друга только в своих интересах. Не хочу так жить, поэтому решила никогда не выходить замуж. У меня есть свой дом, где мне хорошо.

Он ничего не смог ей возразить, и предложить пока было нечего. Сделать ее счастливой было невероятно трудно и очень легко — несчастной...

— Мы будем с тобой встречаться? — спросил полковник.

— Зачем? Если переспать, то милости прошу ко мне под одеяло, — она подвинулась. — Я тебе не отказываю, могу быть твоей любовницей, если захочешь.

Полковник встал и пошел к двери. Он не имел права обижаться, но обида щемила скулы...

— Скажи мне, что ты хочешь? — Капитолина приподнялась на постели. — Не уходи! Останься со мной.

Он хотел уйти, но в последний миг вспомнил пережитое ею сегодня потрясение; он не имел права обижаться, поскольку она страдала из-за него...

Однако же раздвоенное сознание — вторая, циничная его половина немедленно посмеялась и над ним, и над нею: ничего, страдала-то от рук своего любовника Комиссара. Это тебе наказание за измену, за то, что предала своего хозяина. Улыбнулось тебе счастье съездить со своим начальником на природу, поспать на сеновале. А ты решила, что это счастье навсегда?..

Полковник скрипнул зубами и вернулся.

— Не верю в другие отношения мужчины и женщины, — проговорила она и взяла его руку. — Не сердись... Вам ведь нужно единственное от женщины — постель. И если бы вы смогли обходиться без нее — ох, как бы вы презирали нас! Мы бы стали самыми несчастными существами на земле... Ой, какая у тебя борода колючая!

...Воробьев появился, когда полковник и Капитолина завтракали на кухне. Молча втащил сумку с одеждой, поставил в передней и вознамерился тут же уйти.

— Садись к столу! — приказал Арчеладзе. — Зуб не болит?

Он не ожидал здесь увидеть Капитолину, причем в образе хозяйки, хлопочущей на кухне: мужской японский халат в павлинах, домашние туфли — ей не во что было одеться, поскольку у полковника в квартире не нашлось никаких женских вещей. Воробьев все-таки сел.