Ольга Олие - Обмен телами [litres]

– Меня тревожит Горитор. Слишком счастливый ходит все эти дни, – поделилась подруга. Я тоже это заметила, но отчаиваться не торопилась. – Не думаю, что это из-за тетради. Вдруг он еще что-то накопал? Ты точно нигде не светила свои записи?

– Естественно. Он уже и заявку ректору подал на «свое» изобретение. Я предупредила, чтобы не забыли щиты. Одно меня интересует, неужели он не испытывал то «изделие», что я ему оставила? – Впервые и у меня возникли сомнения. – А что касается записей, я точно никому их не показывала, даже с собой не носила, они хранились в комнате Ксьера. Свои расчеты я помню и без тетради.

– Видимо, Гор слишком уверен в твоих записях. А не испытывал, чтобы не нарваться на праздношатающихся и не выдать воровства. Помнишь, он сам сказал, что не видел твою тетрадь, когда ты спрашивала у наших товарищей? – Собеседница хмыкнула. – Да и по решению можно только приблизительно догадаться, что выйдет. А меня вот интересует, исправил он ошибки или нет?

– Айтарина выглядит так, словно ей подарили сокровищницу императора. Интересно, что у них получится? – Хихикнула, представив себе позор этой парочки. – Меня тоже волнует, исправили или нет. По идее, не заметить ошибки не могли, оба достаточно умны. Скоро увидим, что из этого получится.

– Да, ты права. Надеюсь, воздастся им за их гадости, – мстительно заметила соседка. И тут же переменила тему: – За Галиной пойдешь? Она вроде сегодня с нами…

Договорить не успела, как в дверь осторожно постучали. Пригласив войти, непроизвольно улыбнулись, заметив застывшую в дверях иномирянку, одетую во все черное. Я непроизвольно хихикнула, Райэра расхохоталась, и мы обе покачали головами. Почему она решила, что некроманты обязательно одеваются в черное? Я видела форму студентов-некромантов, она фиолетовая. Но гостья не обиделась и пафосно изрекла:

– Любая уважающая себя некромантка обязана соответствовать образу. А я стану лучшей.

– Ладно, не обижайся. Только почему черный? Мрачный какой-то цвет. Все равно, удачи тебе! – от души пожелала, ощутив легкое покалывание в груди.

До меня дошло: начала действовать моя магия, я ведь искренне пожелала, чтобы у девушки все получилось.

– Так ведь некроманты – маги смерти, а она черна, как ночь, – выдала свою версию девушка.

– Хм, странная интерпретация, вообще-то мантия и форма некромантов фиолетовая, – не сдержалась подруга, озвучив мои мысли. Потом махнула рукой. – А, сама увидишь. Идем, не будем заставлять нас ждать.

Стоило нам появиться на улице втроем, как Айтарина снова не удержала своего поганого языка:

– Интересно, а что среди нас делает бытовичка? Решила поискать острых ощущений? И кто ее вообще пустил с элитой?

Хотелось закатить глаза и высказать что-нибудь нелицеприятное. Слова так и рвались с языка, мне срочно потребовался аутотренинг. Помогло, стало полегче.

– Это никого не должно волновать. Вдруг она еще и тебя, и всех нас удивит? – спокойно, добавив в голос льда, ответила девице.

Та фыркнула, окатив нас надменным взглядом.

Определенно, общение с Ксьером не прошло бесследно. Может, неприятная сокурсница и хотела еще что-нибудь добавить, но показался магистр Хора. Заметив Галину, посмотрел на нее магическим взглядом, развернулся и направился к «темной» территории. Ни слова против не сказал, даже не поинтересовался, почему с нами «чужая» студентка со слабым даром.

И вновь знакомое подземелье, накрытые трупы… Однако дальнейшее намного отличалось.

Стоило Галине оказаться в зале, на стенах вдруг вспыхнули символы, под ногами засветилась пентаграмма. Хора мгновенно заставил нас выйти. И если нам всем это удалось без проблем, то Галину подземелье не отпустило.

– Потрясающе! Сама Тьма выбрала носителя, да еще на равных партнерских отношениях. Впервые вижу подобное, – произнес магистр, пытаясь войти внутрь, чтобы помочь девушке.

Однако ему это не удалось. Сама Галина уже никого вокруг не замечала, глаза заволокла тьма, она будто в транс впала. На губах улыбка. Девушка оказалась в своей стихии.

А потом началось самое прекрасное магическое действо, какое я могла себе представить. Все семь умертвий встали, выстроились вокруг Галины, которая не испытывала ни капли страха, более того, она улыбалась, и взгляд ее был обращен на меня. Из пентаграммы стали просачиваться тонкие струйки дыма, постепенно формируясь в фигуру.

– Что происходит? – раздалось над моей головой, но я тоже находилась словно в трансе, не имея сил разорвать контакт с девушкой, поэтому отмахнулась:

– Тихо, не могу отрываться.

Повисла тишина. Краем глаза заметила, как Хора осторожно заглянул мне в глаза и отпрянул. А потом тихо сказал вновь прибывшему:

– Не понимаю… В студентке Дорге ни капли тьмы, но именно она каким-то образом служит проводником. Обычно это моя функция, а меня даже внутрь не впустило.

– Колебание магического фона услышали все в академии, поэтому я здесь. И почему-то ни грамма не сомневался, что и тут замешана студентка Дорге, – с долей усмешки отозвался Гротх.

Их беседу я слушала краем уха, продолжая следить за разворачивающимся действом в зале словно со стороны, вроде наблюдателя, не имея возможности разорвать зрительный контакт.

Темные струйки сформировались в фигуру женщины, она стала почти материальной, причем очень красивой. Протянув руку, коснулась волос Галины, они мгновенно стали иссине-черными. Проведя рукой по глазам, поменяла их цвет с голубого на карий. А потом встала позади девушки, положила обе руки ей на плечи и тоже пристально всмотрелась в меня.

В голове раздался шепот. Изначально слов не понимала, а потом…

– Твоя подруга действительно достойна и без твоего сильного желания. Я возвращаю тебе его, и за мной долг. Я смогу исполнить любое твое желание в будущем. Когда и твоя магия не сможет помочь, пригожусь я.

– Спасибо большое, я признательна за оказанную честь, – прошептала вслух, сама того не заметив.

Женщина улыбнулась и прошла сквозь Галину, заставив ее дернуться. Но улыбка с лица иномирянки не пропала, напротив, стала еще шире.

– Тьма разговаривала с Иллианитой? – потрясенно выдохнул ректор.

Хора был в таком же шоке.

– Похоже на то. И что самое удивительное, кажется, она пообещала нашей студентке желание. Хотел бы я знать, за какие заслуги, – сказано это было без сарказма, а с долей восхищения.

До слуха донеслись скрип зубов – явно Айтарины, скептический хмык – куда же без Горитора – и ликующий вскрик Райэры. Да и остальные ребята радовались. Не все, конечно, но большинство. Я же сейчас ощущала внутри нечто легкое и воздушное, восторгалась девушкой, попавшей туда, куда она так стремилась. Но больше всего меня восхищали ее вера и старание добиться своей цели. Оказывается, не только мои сны могут быть пророческими. А может, это наше с ней попаданство сыграло роль? В эту версию я быстрее поверю, жаль, спросить не у кого.