Сергей Алексеев - Сокровища Валькирии. Земля сияющей власти

— Да, судьбы похожи, — согласился Мамонт. — Но по логике вещей на Урале вас должны интересовать йети, а не арийское золото.

— А разве я сказал, что меня интересует арийское золото? Совсем нет. Хотя Дальний Восток и претендует на некоторые российские территории, это не значит, что и на материальные ценности, накопленные не родственной нам древней общностью народов. Они не дают покоя Ближнему Востоку, который, как и мы, тоже не имеет никакого права на наследство. Но действует через своего сателлита — Запад, и добьется успехов, если Россия не сделает правильный выбор.

— Угроза становится навязчивой...

— Это не угроза — та самая объективная реальность, которая господствует в мышлении Ближнего Востока, а значит, и Запада.

— Россия должна соединиться с Дальним Востоком, чтобы противостоять Ближнему? — Мамонт сделал паузу. — Правильно вас понял?

— В основном — да, — тоже стал тянуть мысль Тойё, будто не решаясь сказать что-то важное, как юноша, впервые объясняющийся в любви. — Впрочем, формальное соединение существует. У нас огромная протяженность общих границ, сопредельные территории, отчасти — общий космос. Но мы все время смотрим в ваш затылок, когда друзья должны смотреть в лицо друг другу, как мы с вами.

— А территориальные притязания?

— Это политика ныне живущих недальновидных людей. Мы обязаны быть выше этого. Мы — это космически мыслящие люди.

— Золото вас не интересует, насколько понимаю, снежный человек — тоже... Мы ведем беспредметный разговор, Тойё.

Тойё неожиданно рассмеялся, допил свою рюмку и встал.

— У нас не только сопредельные территории! Да!.. Сопредельный образ мышления. У кого вы научились выскальзывать, когда вас держат за жабры? Где вы научились за улыбкой непорочного ребенка скрывать бурю мыслей и чувств?.. Нет! Мы с вами никогда не будем понятны химерическому симбиозу Ближнего Востока и Западного мира. И это нас объединяет больше, чем сопредельные территории!.. Хорошо, в таком случае вот вам прямой вопрос: что такое «сокровища Вар-Вар»?

Он мог отказаться отвечать, однако сейчас это был не выход. Следовало заставить его выдать все, что он знает, и только потом, сориентировавшись, выбрать тактику дальнейшего поведения.

— Истинные «сокровища Вар-Вар» — некие Вещие Знания, — просто сказал Мамонт. — В своих изысканиях я пришел к выводу, что они существовали на Руси относительно недавно. Ими владели князь Олег, по прозвищу Вещий, затем Святослав Игоревич, каким-то образом их получили Всеслав Полоцкий и Ярослав Космомысленный — отец знаменитой Ярославны. Далее связь прерывается вплоть до Ивана Васильевича Грозного. Он получил в наследство известную Либерию светское собрание Высших Знаний, накопленных человечеством за предыдущее тысячелетие истории. По моему разумению, владеть такой библиотекой мог лишь человек посвященный. Возможно, потому и был назван первым царем на Руси. В чем суть Вещих Знаний — увы, мне не известно. А впрочем, с чего это вдруг Дальний Восток проявил такой интерес к арийской легенде?

— Это не легенда...

— Возможно, Тойё. Я допускаю самые невероятные варианты... Но какое отношение все это имеет к вам? К народам, как сами сказали, нам не родственным?

Мамонт не исключал, что весь их диалог пишется на пленку, и потом, в одиночестве и тишине, Тойё прослушает его много раз, сопоставит детали, выявит уязвимые места, выверит логику и сформулирует новые, с двойным и тройным дном вопросы. Поэтому надо было меньше говорить самому и заставлять делать это хозяина: все-таки Мамонт — гость, а гостю полагается больше слушать...

— Я считаю, на Земле в неискаженном виде до наших дней дошли только две самые древние и самые мощные культуры, имеющие космическое значение. Это наши с вами культуры, Мамонт. По крайней мере, они отличаются самостоятельностью и оригинальностью. Но, к сожалению, все древние учения и философии Дальнего Востока стали достоянием моды, когда Запад бросился искать смысл жизни, веру, истины. И все извратили, обернули в побрякушки вроде восточных видов борьбы... В этом есть и вина мыслящих людей. Признаюсь, мне когда-то тоже было приятно видеть летящего в воздухе каратиста. Мы не заметили подвоха, гнусную физиономию Ближнего Востока за этим полетом... Дальние и прежде закрытые страны оказались обнаженными перед будущим тысячелетием, иссяк потенциал волевой целеустремленности. Мы утрачиваем собственный отсчет Времени, нас втравили в погоню за экономическими, бытовыми ценностями. Дальний Восток не в состоянии выработать концепцию существования в новой эпохе.

— То же самое сейчас происходит в России, вы не одиноки, — вставил Мамонт. — Или вы предлагаете, как двум одноногим купить пару сапог на двоих?

— Это вполне реально, Мамонт!

— А где же взять сапоги?

Тойё медленно вернулся на свое место и сел. Официант-китаец хотел налить в рюмки водки со змеей, однако хозяин грубовато оттолкнул его руку, сказал резко:

— Принеси и налей русской.

Мамонт уловил фальшь в голосе: кажется, собеседник подходил к главному вопросу.

— Нет русской водки, — Мамонт сел напротив. — Есть разведенный спирт с Ближнего Востока. А старой русской водки не существует.

Хозяин все понял, выждал, когда китаец нальет «смирновскую» немецкого производства, однако тост был сорван.

— Даже если бы и существовали эти Вещие Знания, нельзя скрещивать ужа и ежа, — добавил Мамонт. — Получится колючая проволока. Или снежный человек.

Категоричность Тойё расценил по-своему — как время сменить тактику. И сразу показал себя хозяином положения.

— Двадцать девятого августа этого года вы находились на том же склоне хребта, где я нашел вас вчера, — отчеканил он. — И исчезли после перестрелки с людьми генерала Тарасова. Мои охотники нашли трупы бандитов и ваш автомат. Двоих уложили вы, кто застрелил третьего? Из пистолета Стечкина? Установлено: такого оружия у вас не было.

— Надо понимать, начался официальный допрос? — Мамонт выпил, аккуратно положил в свою тарелку мясо и стал есть, орудуя вилкой и ножом, как на посольском приеме. Теперь его спокойствие будет выводить Тойё из равновесия и он скорее проговорится.

Однако хозяин умел балансировать на лезвии ножа.

— Предлагаю разговор двух мужчин, — жестковато отпарировал он. — Мы выяснили наши воззрения на предмет. Кто был с вами против людей Тарасова?

— Кто был, конечно, вы знаете? Может, закончим проверять честность друг друга, если это разговор двух мужчин?

— Нет, я не знаю. Но этот человек был ранен, мои охотники нашли кровь.

— Мог бы не отвечать вам, Тойё, — проговорил Мамонт. — Но в моем положении... Я ведь ваш пленник, а не гость. Верно?