Артемий Чайко - Королевство Адальир. Возрождение [СИ]

Девушка взяла Силия за руку и изо всех сил сжала ладонь, пытаясь возродить Uberrima Fides, но ничего не получалось. Тогда она уселась в позу "лотоса", как это делал Силий, и вошла в медитацию. Вернее, она попыталась это сделать, воображая себя медитирующей. Затем стала отчётливо представлять, как Силий оживает, но и это не дало эффекта. Открыв глаза, девушка вновь увидела безжизненную статую философа. Что-то изменилось в окружающем пространстве, Алёна ощущала, что благодатная энергия покинула Адальир, и потому прежние способы повлиять на реальность перестали срабатывать. Ей стало очень грустно, но Алёна не намеревалась сдаваться. Раз я пережила то, что погубило королевство, думала она, значит, я действительно Избранная и должна что-то предпринять.

— В конце концов, я член братства Вавилона, воин священного Адальира и ученица магистра Фарфаллы! — вслух сказала Алёна уверенным голосом. — И я не должна сдаваться. Никогда!

Алёна поднялась, решив, что стоит осмотреть остальных воинов, но тут её внимание привлекла правая рука Арбитра. Она лежала на груди Силия и что-то сжимала в пальцах, при этом длань просветлённого не выглядела каменной, а скорее, просто испачканной в пыли. Алёна осторожно разжала пальцы Силия и вынула то, что тот прятал. Крохотная хрустальная рыбка оказалась в ладонях Алёны, и она тотчас узнала её. Точно такую же рыбку она видела нарисованной на стене, когда спешила к точке сбора ещё в самом начале этого путешествия. Рыбка едва отблёскивала, и Алёна, кое-что помнящая из зоологии, подумала, что ей срочно нужно дать воды. Стремление спасти маленькую жизнь вмиг заполнило разум девушки, не оставив там места другим мыслям.

Алёна кинулась рыскать по всему залу в поисках влаги, что само по себе казалось странной затеей, учитывая, царящую кругом пустыню, где вместо песка был пепел. Однако ей удалось найти крохотную лужицу в центре помещения. Буквально пригоршня воды каким-то чудом сохранилась в выбоине каменного пола, и девушка тотчас выпустила животинку в спасительную лужицу. Оказавшись в привычной среде, хрустальная рыбка почти полностью растворилась в воде, но зато засверкала яснее и чище.

Алёна улыбнулась, поставила потухший фонарь прямо в пыль и сама присела рядом с этим крохотным оазисом жизни среди тотальной разрухи. Опершись рукой о пол, она вдруг ощутила в пальцах что-то знакомое и, взглянув, не поверила глазам. Около неё на почерневших от копоти камнях Гаур-Хэс валялась рукоять Апплоусерта, так усердно спасаемого ею на земле.

Ручка меча-адальира почернела и уже не цвела пышной зеленью, побеги плюща, обрамляющие её, превратились в засохшую проволоку, а клинок из переливающийся воды и вовсе иссяк, но Алёна узнала бы этот эфес из тысячи!

Она спешно схватила обломок адальира, мгновенно вспомнив о чудесной силе сакрального меча, но вдруг кто-то другой схватился за рукоять, не позволив девушке завладеть заветной вещицей.

Алёна вздрогнула и тотчас увидела перед собой воина в изящных доспехах и шлеме со стальным завитком на макушке, конечно же, узнав чудовище. Гиратро лежал на полу, наполовину погружённый в пепел, крепко вцепившись в оружие.

Алёна сразу смекнула, что у неё есть шанс. Раз демон так держался даже за разрушенный Апплоусерт, то, значит, в нём была сокрыта опасная для чудовища сила.

— Отдай! — резко приказала Алёна, потянув рукоять на себя, и пристально посмотрела на противника.

Зелёный свет из её глаз пролился на броню и словно обжог Гиратро. Демон сновидений дёрнулся и хотел как-то атаковать противника, но ощутил полнейшее бессилие. То ли доспехи из листов "Тайной книги созидания", то ли Алёнина неимоверно возросшая вера в себя, но что-то полностью блокировало его энергию. Гиратро сжал стальную перчатку, демонстрируя непреклонность намерения, и глухо зарычал, желая хотя бы напугать Избранную.

— Отдай! — рассержено повторила Алёна с нажимом, поднимаясь на ноги и увеличивая усилие.

Гиратро подался вперёд, продолжая сжимать рукоятку Апплоусерта, словно это Алёна его подняла. Воин встал на четвереньки, будто покорный раб приклоняющийся перед госпожой. Если бы кто-то из олдовых вавилонцев увидел сию сцену, то не поверил бы, что такое вообще возможно. Пускай и не сознательно, но необоримый в веках демон сновидений впервые преклонялся пред вавилонкой!

На энергетическом уровне Алёна поняла, что нужно атаковать немедленно, демон ослабел, и превосходство было явно на её стороне. Свободной рукой она подхватила фонарь-адальир и замахнулась им, готовясь врезать противнику по голове. Гиратро вновь дёрнулся и застонал, словно испугавшись. Энергии у демона по-прежнему оставалось очень мало, и удар даже погасшим адальиром для него мог оказаться непосильным.

Алёна довольно улыбнулась, торжествую над противником. Она пристально посмотрела в безжизненные глаза монстра, которые являлись по сути просто прорезями в стали шлема, осветив забрало зелёным светом. Но вдруг свет рассеялся и иссяк. Гиратро повёл головой, всматриваясь в лицо девушки: зелёный цвет её огромных глаз сменился родным серым…

Алёна не знала, что произошло с её взглядом, зато Гиратро отлично всё понял. Вера в себя, являвшаяся главным даром выходцев из Изначального Мира, достигла внутри Алёны такой неимоверной силы, что отныне она не подчинялась законам Адальира даже на уровне энергетик, потому-то и глаза её обрели прежний, прекрасный цвет. Ей больше не требовались дефендеры, заклинания, адальиры и даже волшебные доспехи, точка невозврата была пройдена в этот момент, и Алёна сама стала адальиром. Просто произошло это как истинное просветление — тихо и незаметно, без грома и молний, раз и всё, как щелчок тумблера. Чарующим взором прекрасных серых глаз на демона смотрела не слабая девушка с земли, какой он помнил её во время бегства из старой квартирки, а настоящая воительница Адальира, чья мощь родилась лишь из её веры в себя. Теперь Гиратро по-настоящему испугался, ибо не знал, что ещё может противопоставить воительнице Алёне, истинной Избранной Адальира.

Девушка же внезапно ощутила страннейшее чувство. Едва последние страхи покинули разум, и душа Алёны наполнилась спокойной уверенностью, проникшей в самые отдалённые её уголки, над всем остальным торжественно возобладала любовь. Она даже ослабила хватку и мотнула головой, с трудом осознавая, что испытывает… Двери разума противника оказались раскрыты пред ней, и Алёна первая смогла заглянуть в сии мрачные чертоги. Картины тысячи сражений, самые глубинные мысли, всё обрело плоть в образах. И Алёна отчётливо увидела сцену беседы Гиратро с Т'эраусом в моноптере. Услышала, как чудовище просило подарить ему возможность… любить… Теперь она точно смогла идентифицировать новый порыв души: жалость! Алёне вдруг стало ужасно жалко этого монстра. Как же он мог прожить тысячи лет, никогда никем не любимый и даже вообще не знающий, что такое любовь?! Т'эраус обманул его, пообещав даровать то, что не мог. В мыслях не осталось ни ярости, ни гнева по отношению к чудовищу, которое обратило в прах цветущее королевство. Ей уже не хотелось обрушить адальир на голову монстра и покончить с ним раз и навсегда. На смену чувствам злым, привнесённым в Адальир дурной энергетикой Даосторга, пришла пурче-дхарна Кэльвиара, ставшая жалостью по отношению даже к последнему из демонов, с каждым вдохом всё сильнее заполняющая разум и сердце.