Максим Виноградов - Дивный Мир Будущего

Дзинь!

Мари Дин: Кстати, совет! Не торопись раскрывать свой айди любому встречному. Это довольно личная информация. Ты уж извини, я просканировала тебя, пока ты спал…

Вот оно как… А я-то думал, что за странность. Перед сном мы разговаривали довольно долго, а вот с утра — не обмолвились и словом. Быстро собрались, скомкано попрощались… Оказывается, девушка заранее рассчитывала на виртуальное общение.

Смотрю вдаль — силуэт Мари уже почти скрылся среди уличной толчеи. Не понимаю, как она умудряется переписываться на ходу; мне нужно несколько сосредоточится, чтобы надиктовать простейшее сообщение.

Вы: А что это за айди?

Мари Дин: Спроси у Нимфы!

Ответ приходит почти мгновенно, я сдержанно улыбаюсь. За последние сутки меня отшивает третья дама! Но уж от этой я так просто не отстану!

Бреду по улице в полной растерянности. Я не знаю, куда идти и, что гораздо печальнее, не знаю — зачем? Не могу понять, что сейчас — утро, день или ночь? Кажется, здесь круглые сутки однообразная серость — не то полусвет, не то полутьма — где невозможно потеряться, но и рассмотреть что-либо толком весьма проблематично. Многочисленные перемигивающиеся баннеры зазывают в сомнительные места; прохожие спешат в обе стороны, не понятно по каким-таким важным делам. То тут, то там на глаза попадаются мерцающие вывески, обещающие неземной «кайф».

— Нужен кайф, паренек? — передо мной возникает пожилой мужчина крайне ушлой наружности, — Могу предложить нечто совершенно особенное!

Всматриваюсь в силуэт, но не могу различить ни имени, ни ступени развития. Подсказка нейросети выглядит крайне неоднозначно.

[???]

Неужели этот барыга умудрился как-то заблокировать личную информацию? Надо будет как-то выяснить этот вопрос подробнее…

Без лишних слов прохожу мимо, торговец не препятствует, хоть и провожает неприятным цепким взглядом. Холодная личность, крайне скользкая. Отойдя на несколько шагов, усилием мысли отсылаю Мари очередной вопрос.

Вы: Что такое «кайф»? Все наперебой предлагают.

Мари Дин: Не вздумай! Крайне опасно! Сильнодействующий наркотик, вызывающий почти моментальное привыкание! Один из легальных способов уничтожения любой здравомыслящей личности. Даже не притрагивайся!

Чувствую, что девушка действительно встревожена, сквозь строчки сообщения просачиваются отголоски тревоги. И, что особенно радует, она хотя бы снизошла до ответа!

Вы: А чем мне заняться? Ума не приложу, куда пойти.

Мари Дин: Просто постарайся не влипнуть в неприятности. Скоро познакомлю тебя со своим другом. Он ответит на все вопросы.

Звучит загадочно, интригующе и слегка раздражительно. Я, конечно, предполагал, что Мари не одиночка, и наверняка у нее есть и друзья, и любовники. Но… одно дело догадываться, другое — знать наверняка. Да что ж такое-то, откуда во мне взялось это собственничество?

Вы: С кем?

Вы: Зачем?

Вы: Что все это значит?

Нет ответа. Теперь девушка целиком меня игнорирует. Может быть, занята; а может — не находит нужным разговаривать. Во всяком случае, во мне зарождается приступ подозрительности. В голову невольно лезут параноидальные мысли о том, насколько случайной была наша встреча? И во что меня пытаются втянуть?

Успокаиваю себя тем, что, в общем-то, я — обычный малец, без особых знаний и дарований. Если уж быть честным — никому не нужный. И не стоит выдумать лишних сложностей.

Захожу в ближайший пищевой блок, направляюсь прямиком к свободному экрану. На этот раз вокруг довольно людно — видимо, начался час пик. Занятых столиков гораздо больше, чем свободных; за некоторыми сидят довольно многочисленные шумные компании.

Палец тыкает в сенсор, но здесь меня ждет еще большее разочарование. Если раньше в рационе имелся хоть какой-то выбор, то сейчас, скатившись вниз на ступень социальной лестницы, я лишен его полностью. Хочешь — бери зеленую жижу в качестве еды, другую зелень — как питье. Не хочешь — вали на все четыре стороны!

Безысходно вздохнув, нажимаю на сенсор. Получаю поднос, где уместились тарелка и стакан, наполненные ядовито-зеленой слизью. Единственное, что радует — запах вкусный, не вызывает отвращения.

Иду к свободному столу, но сесть не успеваю. Поднос все еще покоится в ладонях, когда злой оклик заставляет замереть на месте.

— С каких это пор в порядочные заведения пускают подобные отбросы?!

Поднимаю взгляд — напротив столик, где с ленцой развалились трое здоровяков. Говорит один, самый ближний, остальные согласно кивают. Слова обращены вроде бы не ко мне, но мужчина смотрит безотрывно, с жесткой злобой. Удостоверившись, что я его заметил, громила с шумом поднимается на ноги.

— Вали отсюда, малявка! — с преувеличенной заботой произносит он, медленно подходя ближе, — Здесь не место всякой швали!

Высокий, широколицый, плечистый, с наметившейся лысиной и выступающим пузом. На бандита не похож, скорее обычный обыватель, сходящий с ума от тупой однообразной каждодневной рутины. Смотрит на меня сверху вниз — во всех смыслах: и из-за превосходства в росте, и по причине социального неравенства. Седьмая ступень эпсилон против первой — для него это, похоже, явная причина для гордости.

Мясистая ладонь толкает мою руку; поднос, не удержавшись, летит на пол. Слышится звон посуды, зеленая жижа растекается по мраморной плитке. Я растерян и в очередной раз не знаю, как правильно поступить.

— Тьфу-ты, неловкая сволочь! — добродушно рычит здоровяк, — Какого лешего тут ошиваешься? Мешаешь отдыхать нормальным людям, творишь непонятно что. Хотя… тебе-то уже некуда падать!

Рука поднимается, он отвешивает мне щелбан. Боль растекается по лбу, вместе с обидой и злостью. Сжимаю крошечные кулаки, но влезать в драку пока остерегаюсь. В голове пульсирует четкое понимание — только этого громила и ждет!

— А, вот оно что! Решил поднять Индекс за чужой счет! — здоровяк брезгливо вытирает об одежду дотронувшийся до меня палец, — Так я тебе скажу действенный способ. Поцелуй меня в зад, глядишь — и дадут процентик!

Его товарищи искренне хохочут; громила разворачивается спиной и наклоняется, демонстрируя внушительную, заплывшую слоем жира, задницу. Остальные посетители смотрят на разыгранную сцену с ухмылками: кто-то заинтересован, кто-то равнодушен; некоторые стараются игнорировать происходящее, иные брезгливо корчатся. Но никто не расположен вмешиваться или, тем паче, помогать.

Не успеваю даже дернуться, когда справа мелькает серая тень. Тяжелый кожаный ботинок врезается в зад громилы; тот складывается пополам и летит прочь, отброшенный завидной мощью удара. Скользнув по полу, внушительное тело закатывается под стол, да там и остается без движения.