Генри Олди - Песни Петера Сьлядека

Хлопнув чарку данцигской водки, он вдруг понял ясно и окончательно: «Я попал в рай».

Мало кто из нас при жизни (да и перед смертью, чего греха таить!) задумывается о том, что будет делать, попав на небеса. Небеса – обитель блаженства, этим все сказано. Лучше и много полезнее время от времени задумываться: как туда попасть? Вот это – действительно проблема, ибо жизнь земная полна соблазнов и искушений. А если-таки заслужил, и Св. Петр открыл ворота, то какого рожна тебе еще надо?!

Бряцай на арфе и молчи в тряпочку.

В этом смысле Освальд ван дер Гроот ничуть не отличался от большинства людей: изыски прикладной теософии обходили его стороной. Хватало дел поважнее, чем досужие рассуждения на возвышенные темы. Даже задайся он вопросом своей будущей жизни в раю – любой святой отец, у которого он стал бы выпытывать подробности, послал бы идиота не в рай, а куда подальше. Короче, к жизни в райских кущах гере ван дер Гроот был никак не подготовлен. Правда, и «кущи» изрядно отличались от тех, что поминались святыми отцами в проповедях, зато были куда понятнее и, признаемся честно, куда приятнее обещанного после смерти Эдемского Сада. Реальность вызывала детский восторг и головокружение.

Отяжелев от выпитого и съеденного, распираем грандиозными замыслами, с головой, затуманенной мечтами о грядущем величии, Освальд покинул харчевню. Долго блуждал по улицам Гульденберга, плохо понимая, куда его несут ноги и нисколько не беспокоясь этим вопросом. Что плохого может случиться с доброй душой в раю?! Отсутствие стражников, ставшее теперь понятным, умиляло: и впрямь, кто ж станет грабить, воровать и жульничать, когда все можно взять бесплатно?! До гостиницы он добрался поздним вечером, когда иссиня-фиолетовая кожа небес покрылась первой сыпью звезд. Грузно топая, взобрался на второй этаж. Хотел пинком распахнуть дверь – не вышло: дверь оказалась запертой. После долгих поисков нашарил в кармане ключ, отпер и, шагнув за порог, свалил трофеи у кровати, прямо на пол. В шубе, в сапогах, упал на жалобно заскрипевшее ложе.

Вскоре комнату сотряс богатырский храп счастливого человека.

Но господин, вышедший утром из «Приюта добродетели», мало напоминал вчерашнего Освальда ван дер Гроота. Собранность, здравомыслие и разумная осторожность читались во всем его облике. Радость и возбуждение были строго загнаны в самый дальний уголок сердца, уступив место природной недоверчивости и трезвому расчету. А вдруг рай на поверку окажется сном? Хитроумным обманом?! Что ж, он приготовился к подобному разочарованию, хотя все существо его вопило: «Ты, Фома Неверный! Вложи персты в раны и убедись!» Для начала гере ван дер Гроот учинил два малых опыта: в одной лавке приобрел образок Святой Девы Марии на витой цепочке, а в другой – позолоченный кубок с надписью, согревающей сердце: «In vino veritas». До такой степени латынь знал даже он. И хвала Господу: чудо длилось! Однако, даже получив однозначное подтверждение, поверенный из Лейдена не потерял головы. Он отнюдь не собирался провести в этом раю весь остаток жизни, полагая визит в Гульденберг лишь ступенью перед воистину сказочным бытием. Чего можно добиться здесь, если с толком распорядиться даром судьбы? Ну, богатства. А много ли стоит богатство там, где деньги – мусор, и каждый берет все даром, хоть богатей, хоть нищий?!

…Нищий…

Откуда взялся здесь, в царстве дармовщины, памятный старичок-аккуратист?! А-а, ясно. Еще тогда подумалось: «Блаженный, видать». Кто ж, кроме блажного безумца или честного сумасброда, станет просить подаяния в Гульденберге? Понятно теперь, почему он на монету рожу скорчил… Да, но почему тогда все поголовно не ходят в собольих шубах, увешанные бриллиантами? Почему не едят дроздов с трюфелями на драгоценных блюдах? Разве здесь живут (…почему не во дворцах?!) сплошь простаки и бессребреники?! А, с другой стороны, какой резон хвастаться достатком, если ты – один из многих? Если каждый способен позволить себе то же самое? Вполне возможно, поначалу многие и ели дроздов с золота. Пока не пресытились. Человеку хочется разнообразия. Тут разнообразие – в подобии жизни «как везде». Но в другом месте – например, в Лейдене… Да что там Лейден! Гаага, Роттердам, Хенинг, Майнц! – там он сможет развернуться! Открыть свое дело, разбогатеть, приобрести дворянство, титул, собственный замок, положение в обществе… Однако великое начинается с малого. Деньги (настоящие, полновесные флорины или дублоны) здесь, похоже, не в ходу. Что же, в таком случае, отсюда лучше увезти? Ценное и не слишком громоздкое? Украшения! Перстни, серьги, цепи: золотые поделки с дорогими камнями! Обязательно хорошей работы! Как он определит качество работы, Освальд еще не знал, но самонадеянно положился на собственный вкус.

Оценить прекрасное? – запросто!

И он направился к центру города, деловито осматриваясь в поисках ювелирных лавок. Предмет поисков обнаружился довольно скоро. От изобилия разбежались глаза: броши, подвески, ожерелья, браслеты, диадемы… Вкус подсказывал: украшения превосходны, хватай, пока дают! Бриллианты, рубины, сапфиры, изумруды и аметисты заговорщицки подмигивали буквально отовсюду. Из ассортимента не понравился только хозяин лавки: жирный карлик с порога окинул клиента оценивающим взглядом, словно прикидывая платежеспособность. Наглец! Какая тут у вас, к дьяволу (прости, Господи!) платежеспособность?!

«Что, братец? Собьем спесь с коротышки?!»

Он уже хотел было выгрести лавку подчистую, но разумная осторожность взяла верх. Освальд придирчиво осмотрел товар, ткнул пальцем в массивный перстень с изумрудом и нитку розового жемчуга:

– А под заказ работаете? Или только готовым торгуете?

Из лавки он вышел, беззаботно насвистывая. Перстень чудесно смотрелся на безымянном пальце; жемчуг дремал в кошельке на поясе, вместе с ненужными здесь деньгами. А еще ювелир принял заказ на умопомрачительную диадему: червонного золота с рубинами. Выкуси, карлик! Будет впредь наука: не косись на покупателей. Сгребать с прилавка все подряд Освальд поостерегся, избегая привлекать лишнее внимание. В Гульденберге и другие мастера сыщутся: тут подвеска, там браслетик… Спешить некуда: на службу в «Схелфен и Йонге» он уж точно не вернется. Ищите другого дурака! Освальд ван дер Гроот теперь сам себе голова! И еще какая голова! А, может, ювелир был в чем-то прав? Вид у клиента… не испанский король, скажем прямо. Надо срочно сменить шубу! И сапоги. Ну-ка, где тут соответствующая лавка?

Переодевшись в новье, бывший (да, теперь – бывший!) поверенный собрался было продолжить охоту за счастьем. Но тут в голову с залихватским свистом влетела шальная-удалая мыслишка. К черту дела! Успеется! Почему бы не урвать смачный кус удовольствий прямо здесь и сейчас?! Все – даром! Вино, еда, веселые потаскушки! Пользуйся, счастливчик! Остатки благоразумия пали под натиском превосходящих сил противника. Чего, собственно, опасаться? Башка наутро разболится с перепою? Шлюхи до смерти залюбят? Ха! Напугали козла капустой, а волка – козлятиной!