Томаш Низиньский - Танец марионеток [litres]

– Иными словами ты хочешь показать мне, что я плохой переговорщик и позволил себя облапошить? Но это было очевидно в начале нашего разговора.

– Наоборот. Ты очень многого добился, работая на меня. Ты же к этому стремился все это время, не так ли? Твоему командованию нужны хоть какие-то сведения об этой книге. Однако ты жертвовал собой не ради исполнения их желания и даже не ради быстрой прибыли.

– «Быстрая прибыль» звучит неплохо. Строя далеко идущие планы, можно порой остаться, давай это признаем, со складом, полным бесполезных овчин.

– Ты притворяешься простаком, но я знаю, что ты можешь смотреть дальше. Ты же видишь перед собой Герарда Сожене, живую легенду, который медленно увядает на этой жалкой службе. Ты прекрасно понимаешь, что на этой войне не добиться ни состояния, ни дворянского титула, ни генеральского звания. Ты всегда будешь исполнять приказы тех, у кого перед фамилией стоит аристократический титул.

– Как и ты всегда будешь зависеть от своего брата.

– Разумеется. Границы наших возможностей были очерчены в день нашего рождения. Чтобы сдвинуть их, расстановка сил в этой части мира должна полностью поменяться.

– Порты на северном побережье.

– Именно.

– Значит, я должен стать вторым Вильгельмом? Охранять дверь, пока ты будешь менять мир?

– Ты не можешь быть им. Он верен, – фыркнула Вээн. – Мне не надо ему платить. Мне не нужно беспокоиться о том, что он вдруг воткнет нож мне в спину. Но есть также много задач, которые он не возьмет на себя. А тебя я могу купить. И если заплачу нужную сумму, ты все сделаешь.

– Что ты мне предложишь? Еще одну утраченную рукопись?

– «О появлении монстра» было платой не тебе, а твоему полку. С этого момента мы будем говорить по-другому. Как партнеры. Не о задачах и выплатах, а о совместных предприятиях и акциях.

– Но я все равно буду выполнять приказы. Идти туда, куда меня послали. Делать, что велят, – кисло констатировал я.

– Ты же не ожидал ничего иного? Я предлагаю тебе раздвинуть границы, а не отменить их.

– Но почему я должен верить твоим обещаниям?

Вээн спрыгнула с бочки и подошла ко мне.

– А если бы ты мог меня шантажировать? Если бы ты знал обо мне нечто настолько компрометирующее, что, раскрыв этот факт, мог бы уничтожить и меня, и все, над чем я работаю? – Она сделала паузу, а потом закончила: – Я убью своего брата с твоей помощью или без нее.

Я притворился удивленным и поднял руки, как будто защищаясь.

– Такой ход… надо подумать, что… ну и риск…

Вээн фыркнула и принялась нервно ходить туда-сюда, яростно жестикулируя.

– У Амина вместо позвоночника ивовый прут, но за ним стоит сила традиции. Я никогда не смогу протолкнуть какое-либо решение, с которым он не согласен. Я пыталась достаточно много раз. Эконом усадьбы полностью согласился с моим предложением отказаться от убыточного земледелия, но тут же передумал, когда противоположный приказ пришел от моего брата. Управляющий мануфактурой без предупреждения закрыл мое производство, потому что Амин по своей прихоти сдал помещение кому-то из своих знакомых. Бухгалтер на семейном совете представил ложную смету, чтобы доказать, что предлагаемое мною предприятие не принесет дохода. Угадай, кому было нужно отказаться от этих инвестиций? Все они знали, что я права, и все же кивали брату, стараясь при этом не смотреть мне в глаза.

– Традиция…

– И моя бабушка. Она всегда предпочитала Амина, первенца, который выступал за продолжение старых дел и двигался в единственно правильном направлении. Ведь он никогда не заикался, что почтенная Ракель ведет дела так, будто экономическая ситуация не менялась последние пятьдесят лет. Он никогда не швырялся кубком о стену и не кричал, что семью ждет разорение, если она не приспособится к новому времени и не начнет мыслить по-новому, как это делают эрейцы. Мне кажется, что она ненавидит меня даже больше, чем Лозе. Тот, по крайней мере, классический пример блудного сына – это бабушке легко понять. Стандартный типаж, который встречается в любой семье из поколения в поколение и не требует иного подхода в мышлении.

– Значит, тебе придется устранить и Ракель?

– В этом нет необходимости. Я могу с ней справиться. Когда не станет Амина, я буду представлять будущее рода. У нее не будет выбора, кроме как поставить все на меня. Если Лозе внезапно вернется, она, вероятно, задумается о передачи власти ему, но братцу придется долго возвращать себе доброе имя. А я тем временем настолько укреплю свои позиции, что он не составит для меня угрозы.

– Я до сих пор не услышал причин, почему условия нашего сотрудничества должны измениться.

– До сих пор я договаривалась с офицером, представляющим интересы своего начальства. Когда ты выйдешь отсюда, то станешь в первую очередь моим партнером и только потом – офицером Седьмого полка. То есть, когда придется выбирать, ты будешь готов пожертвовать своими товарищами ради нашего совместного предприятия.

Я открыл рот, чтобы что-то сказать, но она остановила меня жестом.

– Имея в своем распоряжении все ресурсы рода, я могла бы осуществить самые амбициозные планы. Построить новые города. Перерисовать торговую карту Континента. Проложить новые дороги и морские пути. Изменить экономический баланс не только провинции, но и всего мира. Создать новый порядок, в котором Каэлларх станет для Эреи важным партнером, контролирующим торговлю с цивилизацией за горами. Наши порты станут осью, вокруг которой начнет вращаться экономика Континента.

– И во всем этом я как миноритарный акционер буду послушно выполнять приказы в обмен на процент от инвестиций?

– Думаешь, ты заслуживаешь большего? – холодно спросила Вээн. – Кто-то предложит тебе больше?

– Нет, – честно признался я.

– Осуществление такого проекта требует самоотречения. Не только личного. Все остальное должно быть принесено в жертву: товарищи по оружию, друзья… семья.

– Я сделаю все, что потребуется, – сказал я вдруг, словно только что принял решение, хотя на самом деле всё уже давно было решено.

– Это будет нетрудно. У Амина много слабых мест. Одно из них – его содержанка. Ее зовут Анита Лентулак, она живет в доме на углу Королевской и Княжеской. Мой брат посещает ее несколько раз в неделю, ездит туда в карете с тремя сопровождающими.

Я кивнул. Наступило тяжелое молчание. Я хотел уйти, но чувствовал, что Вээн есть что добавить. Наконец она заговорила, окидывая взглядом пыльный склад, набитый никому не нужными овечьими шкурами:

– Эта возможность существовала всегда, но за сотни лет ею никто не воспользовался. Каждый новый глава рода ван Доррен смотрел на север, пожимал плечами и говорил: «Слишком рискованно», «Невыгодно». Единственный путь, благодаря которому эта страна могла избавиться от нищеты и эрейского господства, оставался закрытым. Если я ничего не сделаю, Амин упустит шанс для следующего поколения. Я не могу этого позволить.