Кристина Высоцкая - Полукровка.Тень на свету. Книга вторая [litres]

– Не надо, Риш, – Аршис с печалью посмотрел на старого вояку, – я ни о чем не жалею.

– Но это неправильно! Повелитель! – Триаш с жаром повернулся к Октарису. – Все эти годы Ар постоянно помогал нам, предупреждая о скорых облавах, передвижениях патрулей… Обо всем, что могло спасти кого-то из нас или помочь сопротивляться самозванцу! Я никому не открывал, откуда у меня столь важные сведенья, а Бранд не настаивал – хватало других проблем. Ведь главным был сам факт обладания нужной информацией. Головой клянусь! Аршис не предатель!

– Я знал, – из толпы выступил молодой демон, – и могу подтвердить.

– И я, Повелитель, – расступившись, воины пропустили вперед гибкую фигурку. Стянув шлем, воин встряхнул длинными иссиня-черными волосами, и на Октариса твердо взглянули дымчато-опаловые с черными крапинками… женские глаза. – Аршис спас меня от той же участи, что рано или поздно ждала каждую девушку.

– Отчего же вы раньше молчали? – нахмурился Трис.

– Аршис должен быть оправдан перед всеми! – демоница гордо расправила плечи. – Чтобы никто не мог допустить и тени сомнений в его чести!

– Готовы ли вы поручиться за него? – бездонные глаза с клубившейся в них решимостью обежали вступившуюся за Советника троицу.

– Готовы! – слаженность немедленного ответа заставила Триса вскинуть брови.

– Что ж, тогда, – он сделал знак стражу снять контролирующие пленника путы, – окончательно мы разберемся позднее. А пока, если Аршис желает, может удалиться и прийти в себя, либо остаться.

– Я останусь, – поколебавшись мгновение, откликнулся Советник. В его глазах не было облегчения, лишь безмерная усталость туманила гордый взгляд.

Спрятав сочувствие за ледяной маской, Октарис выпрямился на жестком троне:

– Мы выслушали каждого из тех, кто предстал перед судом. Готовы ли вы признать их преступления и вынести справедливый приговор? – агатовые глаза обежали застывшие в напряжении лица воинов. Одна за другой их головы склонились в знак согласия. – Дранг! – назвал Трис имя первого пленника.

– Позволь мне говорить от всех, мой Повелитель, – из-под кожаного шлема шагнувшего к трону воина сурово сверкнули темные глаза.

– Говори!

– Дранг – фанатик, – не мешкая, проговорил демон. – Малейший шанс, и он вновь развернет бойню против всех, кто не принадлежит нашей расе, мечтая о мнимом величии. Таким, как он, невдомек, что сила не в пролитой крови, а в великодушии и справедливости. Единственным наказанием может быть только смерть! – Взметнувшийся вихрь стали четырех сотен мечей подтвердил прозвучавший приговор.

– Приговор принят, – без тени эмоций Трис наклонил голову. – Дранг, ты будешь казнен на закате. Бергат! – прозвучало следующее имя.

– Позволь теперь мне, Повелитель, – рядом с первым воином встал второй воин. Грустный взгляд Эллии с болью скользнул по жалкому обрубышу левой, подвешенной на перевязь руки.

– Говори! – повторил Октарис.

– Предавший однажды предаст вновь! Это не правда, что Берг не боится смерти. Его ум изворотлив, как гадючье племя, он просто ищет лазейку, чтобы избежать уготованного. Спросишь, каким образом, ведь в душе ты и сам приговорил его к смерти? Кажущееся смирение перед грядущим может ослабить внимание, а ему только этого и надо, чтобы выскользнуть из рук палачей. Не верь ему, мой Повелитель! За предательство награда одна – смерть!!! – И снова слаженный лязг подтвердил приговор.

– Приговор принят, – глухо прозвучала ритуальная фраза. – Бергат, ты будешь казнен на закате. Грасс!

– Он жалок, мой Повелитель, – вперед выступил третий воин. – Его предательство – результат трусости. Но кто знает, на что способен трус, чтобы добиться своей цели? Он уже почувствовал вкус сытой и безнаказанной жизни, сможет ли он отказаться от нее? Или, дав ему шанс, ты обречешь невинных на волю его желаний? Подожди, Владыка, пусть Бранд доставит доказательства его слов. Если Барух угрозой расправы над дочерями принудил его служить, это может смягчить приговор. Но прощения нет и быть не может.

– Я услышал тебя. Грасс, я не буду настаивать на твоей казни, но все еще может измениться. Ты вернешься в темницу. Аршис! – чувствуя себя не вправе отступить от традиционного оправдания, Октарис назвал имя четвертого Советника.

– Оправдан! – взревел нестройный хор голосов, всколыхнув тяжелые бархатные портьеры на высоких стрельчатых окнах в пол.

– Приговор принят! – по губам Триса скользнула довольная улыбка. – Барух! – Жестом остановив выступившего было вперед воина, Повелитель мрачно нахмурился. – Не надо, его участь давно решена. – Он опустил глаза на скривившегося от ярости кузена: – Когда-то ты обрек меня на долгую смерть, оставив мучиться от бессилия, но та, что я назвал дочерью, нашла путь к свободе. У тебя такого шанса не будет. Ты займешь мое место и будешь обречен на медленное умирание в одиночестве, страдая от невозможности добраться до своих врагов. Я приговариваю тебя к иссушению магии и вечному заточению в каменном мешке! – Ужас в глазах Баруха вызвал в Октарисе мрачное удовлетворение. – Ты будешь подвергнут процедуре на рассвете, а после нее сразу же отправишься в Феерден. Волею богов приговор будет исполнен! – Он перевел взгляд на отвечающего за пленников стража: – Уведи их, пусть ждут своей участи в темнице.

Затянув невидимые путы так, чтобы не сопротивляющиеся пленники могли идти, страж заставил развернуться их к выходу, но едва они успели сделать несколько шагов, как из неровного строя стремительно рванулся воин и яростно вонзил меч в скованное тело Баруха.

От дикой, мучительной боли глаза приговоренного императора широко распахнулись, из прокушенной в попытке сдержать крик губы, заливая подбородок, хлынула горячая кровь, а сам он медленно, словно какая-то невидимая сила старалась удержать его на ногах, опустился на холодный мраморный пол, немедленно окрасив его алой жижей.

В омертвевшей тишине нанесший смертельный удар воин перешагнул через скорчившееся тело и, бросив оглушительно прозвеневший меч под ноги Повелителя, опустился на колени:

– Прости, мой господин, но так будет лучше, – глухой, неестественно спокойный голос демона был полон решимости. – Разве ты не видишь, что ему нельзя оставлять даже такой ничтожный шанс? Ты был там… лишенный магии… без возможности вырваться, и все же ты сумел вернуться! Что, если и он найдет путь назад? Повелитель, ты не можешь так рисковать! Можешь убить меня на месте, можешь казнить вместе… – он судорожно сглотнул, бросив взгляд на сгрудившихся пленников, – …вместе с ними, но ты будешь жить! Я знаю, что поступил правильно, – воин твердо посмотрел в полные ярости глаза Октариса.