Евгений Щепетнов - Диана. Найденыш

Спрятаться! На печке. Да, на печке! Там они не найдут! Точно не найдут! Подбежала к скамье, запрыгнула на нее, болтая ногами подтянулась, залезла. Накрылась с головой покрывалом и замерла. Может уйдут? Может обойдется? Кахир! Где же ты, Кахир?! Ты бы сразу разогнал плохих дядек! С тобой они точно не сладят!

— Ты говорил, у нее какая-то собака особая, сильно злая? И где же она?

— Может, сдохла… я откуда знаю, где она? Я предупредил, а ты уже смотри! Ты вожак, тебе решать!

— Это хорошо, то ты понимаешь — голос был глумливым и скрипучим — И не забывай об этом, Шелег!

— А собака-то есть — задумчиво протянул другой голос — вон, следы вокруг дома. И я вам скажу — следы еще те… не хотел бы я встретиться с этой собачкой без лука, брони и меча! След — с тарелку!

— Ну так на что вам меч и топор? С собакой не справитесь, что ли?! И лук, и арбалет! Да мы стаю волков ухайдакаем, а не какую-то там шавку! Скорее всего с хозяйкой ушла. Ладно, давайте дело делать.

Окно со звоном разлетелось и стекла, которые так нравились Диане посыпались на пол и наружу, на снег. Ей было ужасно жалко стеклышек — в центре были прозрачные, а по бокам — красные, зеленые, синие, желтые — красивые! Как у всех фей! Когда светило солнце, лучи проходили сквозь разноцветные стеклышки и в комнате становилось очень нарядно.

В окно с кряхтением и руганью полез незнакомый дядька — Диана подглядывала одним глазом из-за занавески. Она не знала слов, которые тот говорил, но догадалась, что это плохие слова, потому что говорил он их так зло, как говорят только ругательства. Диана знала много ругательств, но никогда их не говорила. Злая мама ее обзывала этими словами, и Диана их запомнила. Но говорить не хотела, ведь их говорила Злая мама, а Диана не хотела быть на нее похожей.

Наконец, дядька ввалился в комнату, облегченно вздохнул и пошел к двери. Открыл засов и через несколько секунд в дома ворвались еще четверо здоровенных бородатых дядек Они держали в руках топоры и мечи — Диана знала, что это именно мечи — видела в фильмах и мультиках. Только там они были красивые, а тут страшные и противные.

— Нет никого, точно! — кивнул один из мужчин.

Второй обвел взглядом комнату, хмыкнул:

— Хм… а где девчонка? Тащите ее сюда! Я же обещал показать вам, как надо обращаться с девочками! Вот щас и увидите…

— Стоять! — прикрикнул высокий худой плечистый мужчина со шрамом на правой щеке — Девчонку пока не трогать. Дождемся лекарки, и тогда уже позабавимся.

— А почему не трогать? — не понял один, помоложе — губастый парень с угрястыми, покрытыми клочковатой бородой щеками.

— Потому, что девчонка — это ключ! — с ноткой превосходства заметил вожак — Лекарка может ничего и не рассказать! А нам надо знать в точности, где у нее зарыты ценности! Они обычно прячут в несколько мест — одно выдаст, другое, а самые жирные закладушки оставит! Хоть ты ее затрахай до смерти! А вот когда возьмемся за дочку, когда она увидит, что мы с ней делаем… вот тут и поплывет — лишь бы умереть без мучений! Лишь бы дочку не мучили! И все выдаст, все! Проверено!

— Голова! — восхищенно заметил младший — Вот потому ты и вождь!

— Потому — довольно кивнул вожак — Ищите девчонку, а ты, Гнус, давай-ка насчет пожрать сооруди. Небось пожрать у лекарки точно есть. Да заткните окно подушкой! Выстывает изба.

Диану нашли практически сразу. Она только взвизгнула, когда девочку тащили с печи. Потом ее пытались допрашивать, и даже немного побили. Но она молчала, наотрез отказываясь говорить. Вернее — она не отказывалась, она впала в состояние такого ужаса, такой безнадеги, что ей хотелось сейчас чего угодно — лишь бы это все закончилось. И умереть — тоже. Вот только недавно ее выдернули из ужаса, из беды, поместили к фее… и нет никакой феи, нет ничего, кроме страшных мужиков, которые хотят ей сделать больно.

Диане разбили губу, надавали оплеух, от которых звенело в ушах, но она так ничего и не сказала. Ее у Злой мамы и сильнее били, больнее, так что побои от этих вонючих, грязных дядек для нее были совсем нипочем.

И от нее пока отстали. Толкнули в угол, и она сидела там на полу, сжавшись в комочек, обхватив колени руками и не глядя толпу гогочущих мужиков, с наслаждением поглощающих вкусную, сваренную феей похлебку.

Диана ждала, впав в полузабытье. Чего ждала? Она и сама не знала. Чего-нибудь. Лишь бы все закончилось.

***

— И кому же ты берешь? — лавочник лукаво усмехнулся — или сама так похудела? (он глянул на бедра Уны и помотал головой). Нет, все в порядке.

— Дочке беру — просто сказала Уна, и у лавочника отвисла челюсть:

— Дочке?! Какой дочке?! Ты же бесплодная!

— Кто такое тебе сказал? Я сказала? — холодно ответила Уна, и брови ее сдвинулись.

— Не сердись… говорили! Вроде как и ты говорила где-то на людях…

— Не помню такого! — отрезала Уна — И вообще, кому какое дело? Ну да, у меня дочка! Да, она жила в другом месте, а вот теперь нашлась! И будет жить теперь со мной! Все, к делу давай.

Она долго подбирала и трусики, и рубашечки, и носки с чулками, все, что нужно для того, чтобы нормально одеть маленькую девочку. Даже с запасом. На детях одежда как горит — это все женщины говорят. Да Уна и по себе помнила — вечно рвала платья, да тренировочные штаны с курткой. Но ей-то было просто — надо новые — бери. А тут…

Потом настала очередь платьев и бантиков. А из швейной лавки Уна перешла к обувщику. Хвала богам — валенок у него хватало, были даже меховые высокие сапоги для маленькой девочки. Уна долго колебалась, взять их, или нет, но потом отказалась от покупки. Стоят они дорого, а Диана из них скоро вырастет. Такие хорошо брать в большую семью — младшие будут донашивать. Хватит девочке и валенок, подшитых кожей и подбитых подковками, чтобы не скользили.

А вот сапожки для осени купила — хорошие, пропитанные жиром. Потом она с ними еще кое-что сделает, и вообще не будут промокать. Все должно подойти — прежде чем идти в деревню, Уна хорошенько обмерила Диану.

Часа три она ходила по лавкам, и в конце концов у нее за спиной образовался здоровенный такой тюк всяческого барахла. Сюда-то она шла пустая, вернее не шла, а бежала — Уна умела и любила бегать, даже по морозу, а вот отсюда придется тащиться медленно, как ломовая лошадь. Но ничего, всякое бывает. Не так уж и далеко идти!

Ей повезло. Почти половину пути она проехала в санях со знакомым возчиком Марвом, который ехал куда-то там по своим делам — вроде как на склад за лесинами. Склад находился в той стороне, куда надо было ехать Уне, на лесопилке. Лесопилка стояла на берегу реки — как и положено лесопилке. Откуда-то ведь надо брать энергию для работы пилорамы и остальных механизмов? Вот река и крутила ворот, а от ворота задействованы и все станки. В общем — прокатилась весело, с ветерком, обжигающим щеки, и совсем не устала.