Евгений Щепетнов - Диана. Найденыш

Пальцы двигались от спины к грудине, слепляя вместе края раны, а песня все тянулась и тянулась — широкая, просторная… Уна на миг даже почувствовала запах пожухлой травы, которую колыхал горячий ветер. Но скорее всего это все от действия снадобья, имеющего и некоторые галлюциногенные свойства. Наркотик, чего уж там… редкий, безопасный, с малым сроком действия — и со своими особенностями.

Когда песня закончилась, Уна с тревогой посмотрела на Диану — что с ней?! Как она перенесла?! Но девочка довольно улыбалась:

— Все, мамочка! Получилось! Я у тебя молодец!

— Ты у меня всегда молодец… — совершенно не думая ответила Уна, и вдруг ощутила такой прилив силы и бодрости, что даже вздрогнула. Одним плавным быстрым движением она села на кушетке, схватилась за рану… и не обнаружила ее. Чистое, гладкое место, будто никогда не было никакой стрелы, едва не пробившей сердце Уны.

— Ты… ты… девочка моя! Ты не просто молодец, ты… самый большой из всех больших молодцов которые есть в самом большом мире! — Уна хохоча подхватила Диану на руки, и закружилась по смотровой комнате. Диана визжала, Уна хохотала, и они кружились, кружились… пока не обнаружили у порога троицу, состоявшую из двух мужчин, державших в руках топор и длинный нож, и женщину со сковородой в руке. Тогда Уна опустила Диану на пол и застыла, задыхаясь — крови все-таки прилично потеряла, слабость!

— Деточка, мы перепугались! — отводя в сторону глаза и подняв брови пробормотал Кормак, убирая нож куда-то под рубаху — Извини, что помешали.

— Извини — пробормотал красный, как рак лесоруб, державший в руках здоровенный топор, на котором виднелись темные засохшие потеки чего-то неприятного.

— Ох-х! — только и сказала Грета, опуская сковороду, занесенную над головой.

И только когда вся троица исчезла за дверь, Уна сообразила, что все это время стояла по пояс голой, в одних только домашних штанах. Впрочем — ее это ничуть не смутило. Кто их просил врываться в смотровую? Пусть им будет стыдно. А врачу стыдиться нечего.

Уна с помощью Дианы отмыла испачканные кровью бок и спину, оделась, вдвоем они вымыли кушетку, пол, и оставив в углу ведро с грязной водой (потом выплеснут, когда гости уйдут), отправились в гостиную, где их уже ждал Кормак и большая чашка с пирогами. А еще — горячий сладкий узвар из осенних сушеных фруктов. Хорошо!

Грета заторопилась домой — пора было кормить семью, распрощалась и ушла. Лесоруб был у себя в комнате и не подавал признаков жизни — скорее всего спал. Диана тоже прикорнула, прижавшись к боку Уны. Устала! Лечение так просто не дается, особенно маленькой девочке. Так что за столом остались двое бодрствующих — Уна и Кормак. Мужчина сидел молча, глядя на то, как девушка медленно допивает свою чашку узвара (Уже вторую! Много крови потеряла, хочется пить), а Уна молчала потому, что ей было хорошо и так. Ну а когда допила, спросила:

— Расскажешь?

— Я уж думал и не спросишь — усмехнулся Кормак — А что тебя интересует — как осталась в живых?

— Ну… да — кивнула Уна — Шансов у меня не было. Их четверо. Кстати, а почему вообще-то их было шестеро? Вместе с пойманным ведь пятеро?!

— Ну-ну… девочка, зачем задаешь такие глупые вопросы? Ясно же, что их было больше. Настолько больше, что мы даже и не знаем — всех поймали, или нет. Вот допросим живого разбойника, тогда и узнаем. С ним уже занимаются.

Кормак сдвинул брови, а Уна не решилась спросить — как именно с разбойником «занимаются». Ни к чему ей это — чувствовала она.

— Красиво ты танцевала с клинками — задумчиво кивнул Кормак — Южный стиль. Жалко не догадалась схватить меч. Думаю, ты бы их всех положила.

— Не до того было — призналась Уна — Когда Дианка упала, у меня как разум вышибло. Единственное, чего я хотела перед тем как умереть — убить их как можно большее количество. Так кто их?

— Одного — Кахир. Остальных Нулан — усмехнулся Кормак — Он выбил дверь, просто снес ее с петель, схватил топор, что стоял у выхода, и одним ударом снес башки сразу двум. Говорит — сам не знает, как это получилось — уж больно за тебя испугался. И третьего развалил ударом от плеча до паха. Парень невероятно силен, я сам опешил, когда увидел выломанную дверь. Кстати, не переживай — дверь уже отремонтировали, стала прочнее, чем раньше. Теперь и Нулан попотеет, прежде чем выбьет. Но скорее всего уже не осилит. Ну и вот… ребята мои и я подскочили уже когда все закончилось. Я как раз шел к тебе, чтобы проверить — все ли в порядке. Встретил их. Услышали вой кота, крики, звон клинков — побежали. Но и… все, в общем-то. Оно ведь как — все быстро случилось, в считанные минуты. Вот и не успели.

— А мне казалось — я целую вечность там прыгаю и верчусь — поежилась Уна — Целую вечность! Неужели минуты?!

— Так всегда бывает в бою — усмехнулся Кормак — Минуты растягиваются, минуты сжимаются…

Они снова помолчали, и Кормак продолжил, глядя за окно на уходящее к горизонту предвечернее солнце:

— Странный праздник вышел в этом году. Но хороший. Правильный. Кстати, тебе причитается награда!

— За что?! — удивилась Уна.

— За поимку опасных преступников, которые разбойничали на тракте. У меня давно лежит имперская грамота, которую мне вручили в магистрате. По ней — каждый, кто доставит разбойника живым или мертвым получает награду — пять секундов за голову. Итого тебе причитается двадцать секундов, или один золотой. Ну и нашему пареньку за троих разбойников — пятнадцать секундов. Я напишу бумагу, когда поедем в город оформлять твою покупку — получишь в магистрате. Придется немного подмазать, чтобы не тормозили, но это уже моя забота.

Кормак усмехнулся, и медленно поднялся со скамьи:

— И мне пора. Берегись сама и береги девочку. Она великая драгоценность! От твоей раны и следа не осталось. Это ведь она сделала, так? Сила в ней могучая, только старайтесь ее особо не показывать. Хотя… (он вздохнул) — шила в мешке не утаишь. Что будет, то и будет. Поживем, увидим, во что это выльется. Во двор не выходи, пока мы не закончим допросы и пока не закончится суд — я тебе сообщу. Найми себе помощницу по дому — я к тебе пришлю одну женщину, вдову. Она уже не в том возрасте, чтобы найти себе мужчину, а детей у нее нет. Боги не дали. Живет на содержании Общины, еще — вяжет, шьет и все такое. Так-то не особо бедствует, но и жизнью это назвать трудно. Женщина чистоплотная, добрая, очень любит детей. Готовит хорошо — я ее мужа знал, в гостях бывал, знаю. Он пять лет назад утонул в половодье — по крайней мере, так все считают. А может и убили — вот такая же шайка, как та, что ты поймала. В общем — осталась одна и тоскует. А у тебя ей будет хорошо. И тебе удобно. Платить сколько ей — сама решишь. Она не жадная. Ну а ты не бедная. Скоро к тебе народ потянется, да так, что ты успевать не будешь отпускать снадобья! Впрочем, и сейчас как я слышал, твоя дверь не закрывается. Давно надо было в селе осесть, уже бы озолотилась. Ладно, ладно — не делай такое лицо, знаю, ты не жаждешь богатства. Будто уже знаешь, что это такое…