Хелена Дагган - Что-то не так в городе Идеал [litres]

– Вайолет, – шёпотом позвал Мальчик.

Вайолет, погружённая в изучение непонятной схемы, не отреагировала.

– Вайолет, – произнёс Мальчик снова, на этот раз чуть громче.

И она опять не обратила на него внимания; она читала надписи.

– Вайолет, тебе нужно это увидеть!

– Что там, Мальчик? – встрепенулась Вайолет и обернулась.

И ахнула. Её друг стоял перед старым деревянным верстаком. А на верстаке громоздился Рефантазиатор во плоти, с виду почти такой же, как на чертеже.

Его высота примерно равнялась росту Мальчика. Он напоминал диковинный музыкальный инструмент. Восемь золотых трубок разной длины поднимались из его задней стенки, как у церковного органа. Каждая трубка внизу соединялась с отдельным коричневым кожаным мешком. Все эти мешки свисали с аппарата, как гигантские лёгкие, по четыре с каждой стороны заключённого в золотую рамку стеклянного ящика – центральной части Рефантазиатора. Сейчас ящик был пуст, а рисунок изображал его наполненным цветным газом.

– Что это такое? – шёпотом спросил Мальчик.

– Рефантазиатор, – медленно произнесла Вайолет, не сводя глаз с устройства.

– Что-что?

– Он возвращает людям их воображение, – объяснила Вайолет.

Неожиданно сверху послышался звук, как будто по полу волокли что-то тяжёлое. Мальчик дёрнул за шнурок, и с резким щелчком помещение опять погрузилось в темноту.

Крышка люка открылась, и в отверстии возник силуэт Уильяма Арчера.

– Вижу, вы добрались до моего логова.

– Да, – отозвалась Вайолет с облегчением: она боялась, что появится не Уильям, а Дозорные. – У вас поразительные рисунки!

– Всё это давно забытые дела, – Уильям не отреагировал на похвалу. – А теперь вылезайте-ка оттуда. Мне пришлось быть очень убедительным, чтобы спровадить Дозорных, и я не сомневаюсь, что они ещё вернутся.

– Как же вы от них избавились? – спросила Вайолет, выбираясь из люка в верхнюю комнату.

– Я им сказал, что ничего не знаю. Долгие, очень долгие годы я не переступал границ, так что теперь Дозорные мне верят, – Уильям вымученно улыбнулся. – Несколько лет назад я бы так просто не отделался.

– Почему?

– Я не сидел тише воды и ниже травы, когда здесь появился; вы можете об этом судить по моим экспериментам. Но я стал хорошим мальчиком. Меня даже можно назвать идеальным , – пошутил он.

– Почему же вы прекратили эксперименты? – спросила Вайолет.

– Мне стало незачем сражаться, – Уильям вздохнул, закрыл люк и вернул на место ковёр. – А теперь вам лучше уйти. Я не хочу после всех этих лет опять угодить в неприятности.

– Пожалуйста, помогите, – взмолилась Вайолет. – Мы видели Рефантазиатор. Мы можем всё исправить.

– Вайолет, не надо! – предостерегающе произнёс Мальчик.

– Ну пожалуйста, – гнула свою линию Вайолет, – пожалуйста, мистер Арчер, мы справимся. Мы теперь знаем про чай, у нас есть ваше изобретение, есть ваши знания. Я уверена, мы можем спасти Идеал. И мою семью.

– Вайолет, идём.

Мальчик дёрнул её за рукав.

– Мистер Арчер, пожалуйста.

– Хватит, Вайолет! – взорвался Уильям. – Идеал и так неплохо живёт. Я давным-давно оставил свои старания и теперь чувствую себя счастливее. Мне жаль твоего отца, но, боюсь, помочь я ничем не смогу. Тебе придётся пройти через те же испытания, через которые прошли мы все, и свыкнуться с Ничейной землёй. Чем скорее ты примешь свою судьбу, тем лучше для тебя.

– Но вы можете помочь, я знаю, можете. Я вижу, вы несчастливы.

– Вайолет, ты заходишь чересчур далеко. Ты совсем меня не знаешь. Прошу вас, уходите оба. Я достаточно вам помог.

Он провёл друзей через лавку, вывел за порог и оставил на улице одних. Вайолет ощутила опустошённость. Она думала, что Уильям Арчер будет отзывчивым, что он не такой, как остальные.

Утро уже полностью вступило в свои права, и Вайолет с Мальчиком чувствовали себя крайне уставшими. Они прошли через Рыночный двор, затем по одному из проулков к середине Забытой дороги.

На улицах никого не было, поэтому легко было заметить Дозорных, следящих за тем, чтобы жители Ничейной земли оставались в своих домах в дневное время. Мальчик знал все потайные ходы, и друзья сумели не попасться на глаза патрульным, хотя пару раз были близки к провалу. Они быстро, молча пробирались по улицам и наконец остановились перед большим каменным домом почти в самом конце Забытой дороги.

– Мы на месте, – сказал Мальчик. – Сейчас все будут укладываться спать, так что сегодня ты можешь остаться, а вечером решим, что делать дальше.

– А где мы? – спросила Вайолет сонным голосом, с трудом держа глаза открытыми.

– У меня дома, – Мальчик улыбнулся. – Это сиротский приют. Я тихо тебя проведу, и ты сможешь устроиться в игровой комнате. Пока мы никому ничего не скажем – на случай, если Дозорные разыскивают тебя. Через несколько дней, когда шумиха уляжется, я скажу нянькам. Уверен, они выделят тебе кровать.

– Нет, Мальчик, я не хочу здесь жить! – испугалась Вайолет. – Я буду жить с мамой и папой. Я хочу домой!

– Тсс, Вайолет, прошу тебя, – Мальчик обнял подругу. – Мы что-нибудь придумаем, но сегодня ты остаёшься здесь.

Мальчик наклонился над мраморной птичьей купальней рядом с входной дверью и извлёк оттуда большой ржавый ключ. Этим ключом он очень тихо отпер дверь.

Убедившись, что рядом никого нет, они на цыпочках прошли в огромный, отделанный мрамором холл. Мальчик скрылся за дверью в левой стене.

– Сюда, – прошептал он, и его голос эхом отдался в тишине.

Комната была просторной и холодной; казалось, потолок устремляется прямо в небеса. Стены были оклеены простыми белыми обоями. В отдельных местах, где обои оторвались, видны были многолетние слои облупившейся краски. В одном из углов стоял покосившийся книжный шкаф со скромной подборкой потрёпанных книжек, а рядом ютился небольшой ящик с поломанными или порванными игрушками. Больше в помещении ничего не было. Огромная, пустая комната, совсем не похожая на родительский дом, где Вайолет чувствовала себя в безопасности.

Мальчик по возможности плотно закрыл окна большими деревянными ставнями, отрезав комнату от уличного света, и только его узкие полоски теперь падали на пол. Затем Мальчик отправился за одеялами.

Вайолет облюбовала местечко в самом дальнем углу необъятного помещения, присела и устроилась на полу.

Через потолок доносился тихий топот: сироты готовились ко сну. Слабые отзвуки детских голосов наполнили пространство, и Вайолет ощутила холодок на спине.

Чтобы успокоиться, она попробовала опять подумать о доме, но это не помогло. Теперь она и там не в безопасности. В воображении у неё возникла картинка: её перекроенная на идеальный лад мама протягивает ей две жёлтые таблетки. Может быть, её, Вайолет, уже и не любит никто. Её глаза затуманились от влаги, и когда Мальчик на цыпочках вошёл в комнату, он показался Вайолет размытым тёмным пятном.