Джон Фланаган - Руины Горлана

Так Уилл и попал в замок Редмонт, став одним из воспитанников, выросших на милостях барона. Со временем появились и другие дети, и вскоре их стало пятеро. Кто-то из них помнил своих родителей. Элис, например, слышала о них рассказы из чужих уст, Уилл же был лишен даже этой малости. Он не знал о себе ничего.

Уилл сам придумал историю, которая давала ему опору и поддерживала на протяжении многих лет. Сначала был только набросок, но со временем история становилась все более подробной, добавлялись краски, детали, и вскоре Уилл так проникся мнимым прошлым своего рода, что уже и сам поверил в выдумку.

Мальчику было известно только одно: его отец погиб как герой. И Уилл нарисовал себе образ красивого рыцаря в доспехах, сражающегося с монстрами из подземного мира, бьющего их направо и налево, пока наконец орды врагов не разбежались. Уилл снова и снова представлял сверкающие доспехи, огромную фигуру воина, но никогда не видел его лица.

Если его отец действительно был воином, то он наверняка хотел, чтобы и сын пошел по его стопам. Вот почему для Уилла было так важно научиться сражаться. И чем сильнее мальчик хватался за призрачную надежду, тем быстрее она ускользала от него.

Уилл вышел в темный двор замка. Солнце давно село, и факелы, расположенные на крепостной стене примерно через каждые двадцать метров, отбрасывали неверный пляшущий свет. Некоторое время Уилл колебался. Ему не хотелось возвращаться в Палату и вновь слушать насмешки Хораса. Их спор обязательно приведет к драке, в которой Уилл наверняка проиграет. Джордж тут же примется анализировать, почему произошло так, а не иначе, и в конце концов сам запутается в собственных словах. Девочки бросятся утешать побежденного, особенно Элис, ведь они с Уиллом вместе выросли. Но он не нуждается в их сочувствии!

Уилл отправился в то место, где, как он знал наверняка, он будет в одиночестве.

Огромное фиговое дерево, росшее вплотную к центральной башне замка, часто давало ему убежище. Уилл не боялся высоты. Он принялся ловко взбираться на дерево до тех пор, пока не достиг тонких ветвей почти на самой верхушке. Они опасно раскачивались и прогибались под ним. Он иногда прятался здесь от Хораса, который не мог последовать за ним в такую высь. Уилл выбрал подходящую развилину и устроился на ней, поддавшись всем телом покачиванию древесных ветвей, колеблемых ночным ветерком. Часовые, обходившие замок, отсюда казались маленькими фигурками.

Уилл услышал, как открылась дверь Палаты, и, посмотрев вниз, увидел Элис, которая, озираясь вокруг, тщетно его искала. Девушка помедлила несколько минут в нерешительности, потом, похоже, пожала плечами и вернулась в замок. Вытянутый прямоугольник света, падавший наискось из приоткрытой двери, пропал, когда Элис бесшумно затворила ее за собой. Как странно, что люди почти никогда не смотрят вверх, подумалось Уиллу.

Раздалось тихое шуршание крыльев — на соседней ветке расположилась сипуха. Она покрутила пушистой головой, сверкнув круглыми, выпуклыми глазами. Затем без всякого интереса посмотрела на мальчика, словно понимая, что бояться ей нечего. Она же охотница. Бесшумная летунья. Хозяйка ночи.

— По крайней мере, ты знаешь, кто ты, — тихо сказал Уилл птице.

Сова снова повернула голову и, снявшись с ветки, унеслась в темноту, оставив мальчика наедине с его мыслями.

Уилл сидел на дереве, а огни в окнах замка гасли, один за другим. Факелы догорали, а в полночь дозорные запаляли новые. Только в одном окне было светло — там находились личные покои барона. Сеньор замка Редмонт, очевидно, еще трудился, внимательно просматривая донесения и другие документы. Со своего места Уилл мог разглядеть плотную фигуру своего благодетеля, сидевшего за столом. Однако вскоре и барон поднялся, расправил плечи, потянулся вперед, чтобы загасить светильник, и ушел в опочивальню этажом выше. Замок заснул. Лишь часовые бодрствовали.

Уилл вновь вспомнил о Дне выбора, и сердце защемило. Чувствуя себя несчастным и потерянным, мальчик бесшумно спустился с дерева и пробрался в темную спальню, к своей постели.

— Давайте, соискатели! Идите сюда! Живей! — говорил, а точнее, кричал Мартин, секретарь барона Аралда.

Его голос гулко раскатился в приемной, и пятеро воспитанников нерешительно поднялись с длинных деревянных скамей. Они робко двинулись вперед, еле передвигая ноги, так как ни один не желал первым входить в высокую, окованную железом дверь, которую придерживал Мартин.

— Живей, живей! — нетерпеливо гаркнул секретарь, и Элис наконец решилась войти первой.

Уилл так и думал, что она это сделает. Остальные последовали за гибкой белокурой девушкой. Когда один отваживается и подает пример, другие следуют за ним.

Оказавшись в кабинете барона, Уилл принялся озираться. Прежде он никогда не бывал в этой части замка. В башню, где находились канцелярия и личные покои барона, редко допускались те, кто был низкого звания, а уж воспитанникам вход был тем более запрещен.

Кабинет был огромный, потолок — высокий. Стены были сложены из массивных камней, очень тесно подогнанных друг к другу, так что между ними виднелась лишь тонкая полоска скрепляющего материала. В восточной стене имелось большое окно с тяжелыми ставнями. Сейчас оно было открыто. Это было то самое окно, через которое Уилл видел барона прошлой ночью. Помещение заливал яркий дневной свет, струясь по поверхности огромного дубового стола.

— Ну же! Становитесь в ряд, становитесь в ряд! — Мартин, похоже, был страшно доволен тем, что ему выпала возможность покомандовать.

Пятеро воспитанников медленно выстроились в неровный ряд, и секретарь оглядел их, неодобрительно поджав губы.

— По росту! Самый высокий сюда! — Мартин указал на то место, где он хотел видеть «самого высокого».

Это, конечно, был Хорас. После него встала Элис, затем Джордж, который был на полголовы ниже девушки. Он по обыкновению был понурым и сутулился. Дженни улыбнулась Уиллу и жестом предложила ему встать перед ней, хоть и была выше него на несколько дюймов. Это было так на нее похоже — помочь ему, когда он так переживал из-за своего телосложения. Уилл уже хотел воспользоваться добротой Дженни, как его остановил окрик Мартина:

— Не ты! Следующая — девушка!

Пожав плечами с виноватым видом, Дженни заняла указанное Мартином место. Так Уилл оказался в самом конце ряда, обругав про себя секретаря, который как будто специально выставил напоказ его маленький рост.

— Подтянитесь! Подтянитесь! А ну-ка, давайте по стойке «смирно»! — продолжал орать Мартин, когда его вдруг перебил густой голос:

— Не думаю, что уж так это нужно, Мартин.