Ростислав Марченко - Орк: Вторая жизнь. Убийца эльфов. Властелин островов [сборник litres]

Нищему выбирать не приходится, поэтому брали мы крайний «купец»: мечты о драккаре были сочтены нереальными – не до поисков.

Кратко замысел был таков. Мы скрытно подходим к борту, высаживаемся, по возможности тихо режем всех, кто попадется, рубим якорный канат и с попутным утренним ветром уходим в темноту открытого моря. Если конвоир вовремя протрет очки, вступает в дело моя перчатка. Так как с перчаткой, кроме меня, обращаться никто не умел, меня вместе с Оттаром оставили во втором эшелоне – прикрывать спины и добивать раненых, у которых не хватило мозгов прикинуться ветошью.

Высаживались мы с носа. Заорать часовой не успел, а вот находящийся на корме оказался бдительнее, посматривая по сторонам, пользуясь светом стоящих на палубе фонарей. Он сначала окликнул крадущегося к нему Хадда, а потом завизжал что есть духу, заткнувшись только после того, как его проткнули брошенным копьем. Внизу зашевелились, я мысленно выматерился, что не успел добраться до копья первым: с копьем кончать выскакивающих снизу матросов куда комфортнее, чем коротким малхусом. Одна надежда, что матросы не вооружены ничем серьезнее кинжалов, вопросы бунта и вырезанных хозяев судна и груза были актуальны и тут.

С последним получился полный облом: хозяева судна доверяли команде, закрыть команду внизу тоже не удалось, двери, ведущие под бак, матросня просто вырубила топором, после чего владелец топора буквально вылетел наверх, резонно сочтя, что его сейчас будут убивать. К своему несчастью, он выбрал целью Оттара: я сделал широкий шаг вперед и самым кончиком меча перерубил ему шейные позвонки. Так как девать инерцию моего клинка куда-то было надо, она обратилась против второго матроса, совсем было собравшегося тычком своего короткого и широкого меча сокрушить мои ребра. Матрос остался без руки. Его тело с шеей, пропоротой кинжалом, завалилось на товарищей внизу.

Товарищи убитого предпочли не напирать, хотя я чудом уклонился от неприятного удара, чуть было меня самого не оставившего без руки. Матросы, ясное дело. Хотя тут не у всякого воина духу хватит лезть на возможную смерть сейчас, дабы избежать ее позже. Возникло некоторое статус-кво. Мы – наверху, проход узкий, вниз ведет лестница, задавить толпой сложно, тем более что с добровольцами, желающими идти первыми, явно большой дефицит, после первых-то убитых.

Я надеялся, что матросня поддастся инстинкту самосохранения. Нормальный человек любит жизнь, а инстинкт самосохранения неизбежно должен подстегивать конвойный корабль и крики на палубе, явно перебудившие всех поблизости. Если его подождать, шкура точно в целости окажется: за что охране деньги платят?

Парни тем временем вломились в помещения на корме, желая покончить с комсоставом и пассажирами судна, пока мы держим экипаж. Те явно были более опасны – матросов можно было зачистить и потом.

К сожалению, перекрыть трюм никто не догадался, точнее, мы присматривали за ним, но перекрытие кубрика было более перспективным. Нормальный судовладелец всегда отделяет грузовые трюмы от помещений, где размещается команда, чтобы сильно не воровали. Разумеется, в этой связи нашлось место для неожиданности, выразившийся в отлетевшей крышке люка и появлении на месте событий здоровенного мужика с приличных размеров мечом, в усиленной пластинами кольчуге.

Я мысленно вспомнил некую девицу легкого поведения и метнулся к нему в ноги – благо, спарринги с вольниками в свое время дали богатую тому практику. Все превосходство в вооружении было у врага – я мог только переиграть тактически. Перчатка даже не вспомнилась. Только поджечь корабль под ногами не хватало для полного счастья.

Повезло: я ушел вниз очень вовремя, горизонтальный рубящий прошел над головой, завершившись в мачте, мой развалил ему ступню. Морда с бородой и мечом в руках, появившаяся рядом в люке, ничем не успела помочь врагу – я, с перепугу чувствуя, что не успеваю, всадил ей в глаз мизерикордию. Морда исчезла вместе с кинжалом, провалившись вниз. Я машинально откатился в сторону – и правильно сделал, поскольку на то место, где я только что был, обрушился непонятно откуда взявшийся топор. Подумалось о знакомом полярном лисе, перекат обратно, топор задел спину по касательной, поддоспешник, к счастью, выдержал, секущий удар под колени противника, одно из которых он убрать не успел. Впрочем, он все же отскочил, отделавшись довольно легко. Когда я встал, наверху были уже двое, осталось только хватать застрявший в мачте двуручник, одновременно бросая малхус: с коротким мечом ловить было нечего.

Раненый в короткой кавалерийской кольчуге опять оказался слишком близко, поэтому не осталось другого выхода, кроме встречного удара, без расчета на блокирование. Я успел. Тело противника, оставив ногу, улетело за мачту. Врагов уже было четверо. А дальше расчет пропал за ненадобностью, ибо от него уже мало что зависело – осталась одна жажда крови.

Мысли ушли, осталось только желание раздавить врага, разум суетился где-то на периферии, отстраненно наблюдая над телом и подсказывая ему, что делать. А потом было много крови.

Меня спасла безудержная агрессивность, наработанные до рефлекса навыки и удар в спину врагов со стороны соратников: эльф с Торвальдом решили вмешаться. Потом, размышляя, с большим опозданием, я понял, почему так боятся берсерков. Это очень страшно, когда на тебя прет подавившая инстинкт самосохранения мускулистая махина с мечом в руках, убивающая всех, кто попадется ей на пути. Не удивительно, что викинги моего мира предпочитали метать в таких людей все, что попадется под руку, вплоть до судовых наковален, но не встречаться с ними лицом к лицу. Кстати сказать, тут подобное отношение полностью соответствовало.

Всего их оказалось пятеро – всех пятерых мы просто разделали, последним добив стонущего бывшего владельца моего меча, пытавшегося скатиться в люк.

Матросы оказались куда крепче, чем я думал, – возможно, сыграли роль крики и звуки драки на палубе, но они предпочли вмешаться. Когда я развернулся, бедняга Оттар уже падал, перед смертью ранив одного из моряков. Везение не может быть бесконечным. Парня было жалко до слез.

Впрочем, все это я обдумал потом, в тот момент разум просто отметил появление новых целей. Резня повторилась, за исключением того обстоятельства, что мы просто не успели перебить всех, поскольку жертвы вовремя перепугались и попросту попрыгали за борт. Из троих не успевших покинуть кубрик пытался сопротивляться только один.

В определенных условиях быть берсерком оказалось даже выгодно – я, к моему позднейшему потрясению, не получил ни царапины. Самым рискованным был тот касательный удар топора, но плотная кожа поддоспешника успешно сохранила мою шкуру от повреждений. То, что я когда-то предпочел рискнуть утонуть, но плыть в нем, принесло свои дивиденды.