Ростислав Марченко - Орк: Вторая жизнь. Убийца эльфов. Властелин островов [сборник litres]

По понятным причинам сделать «людской» отряд полностью самостоятельным было глупо, думаю, они бы сами не поняли такого доверия. А вот назначить часть младшего командного состава и заместителя командира отряда из местных, причем такого авторитетного, как Фредерик, было хорошим ходом. Для дополнительной безопасности отряд разбавили орками-добровольцами за полуторную долю в добыче, по одному-два на десяток, на должностях младшего командного состава, причем отбирать старались мужиков в возрасте, уже лишенных вполне естественного для молодежи презрения к людишкам, не наделенных от природы и магов Империи такими физическими возможностями. Должность старого Фреда и тут делала хитрый ход конем, орки являлись такими же его подчиненными, как и люди, причем я прямо и недвусмысленно предупредил о карах за попытку мятежа, именно так будет расценено неповиновение. После недавних событий выслушали меня очень внимательно. Впрочем, при опыте Фредерика, я не думал, что поставить на место подчиненных будет для него сложной задачей. Положения наших «понятий» ему разъяснял лично Бруни, заодно уверив в своей поддержке усилий того по внедрению дисциплины среди подчиненных и отсутствию предубеждения перед происхождением своих воинов.

Момент был выбран удачно, что было очень удобно. Мятеж Ульфа изрядно встряхнул наших подчиненных, причины по которым он решил отомстить за друзей и родственников, были понятны, но сам мятеж не понял никто. Тем более что после срочного совещания нашей четверки мятеж был сочтен отличнейшим поводом затянуть гайки насчет дисциплины.

Остатки мятежного херада судили при всем честном народе, я добровольно взял на себя функции государственного обвинителя. Было интересно, как мятежники до жизни такой докатились. Вдобавок были и шкурные мотивы, справедливость, проявленная мной на суде, была бы хорошим пиаром, в будущем хочешь не хочешь, а придется заниматься политикой, или политика займется уже мной.

За мотивом ходить было далеко не надо, я еще в башне его выяснил, пока мы ждали появления Бруни с Хаддом. Посаженный на кол Бьерн был другом и родственником мятежника Ульфа, ставшего хевдингом поредевшего херада взамен него. В общем, мотив мятежа – элементарная кровная месть, от этого и большое количество участников. Жаль, что я этого не знал, вел бы себя куда осторожнее. Вот поэтому Торвальд и пытался задобрить этого ублюдка и его подчиненных. Парень он простой, честный и слегка наивный, ему просто в голову не пришло, что задабриваемая публика поступит совершенно в ином ключе, чем он рассчитывал, да еще столь радикально.

В ходе допросов перед процессом выяснилось, что заговор поддержали далеко не все, но и предать родственников и друзей тоже никто не рискнул. Большинство молодежи якобы вообще в курс дела не ввели, прилепили к ним противников нашего убийства из числа авторитетных орков отряда и отправили вниз.

Про молодежь мне явно говорили не все. Чтобы не заподозрить неладное, нужно было быть идиотом. В принципе можно было бы и раскрутить, как все было на самом деле, просто не имело смысла. Казнить их всех можно было и сразу, просто оседлать вал возмущения мятежом и порубить положивших оружие ублюдков к чертовой матери. А вот открытый суд – это такое шоу, из которого можно сделать хороший пиар, что для меня самого, что для друзей из нашей четверки. Вдобавок еще и солидно обосновать закрученные гайки дисциплины. Телевизоров тут еще не выдумали, так что такие зрелища вживую должны при грамотной организации впечатляюще влиять на неокрепшие умы, не засоренные мусором цивилизации.

Мне, как непосредственному участнику событий, как ни странно было почти наплевать на судьбу подсудимых. Я убил всех непосредственных участников покушения и большинство из их группы обеспечения, не повезло и парочке молодых, раненых внизу и успевших какого-то черта подняться наверх. Их мы с Торвальдом добили по запарке, помню, один что-то пытался сказать, но не успел. Но наплевать или не наплевать, однако правосудие требовало жертв. Такие случаи предательства не должны были ни в коем случае остаться безнаказанными, с другой стороны – избыточная жестокость наказания тоже сулила проблемы в дальнейшем. За данным херадом стоял род, выжили из херада уже сейчас немногие.

В результате перед судом мы пришли к выводу, что непосредственно виновных в участии в мятеже, то есть выживших бегунов отправим в расход, с остальными, виновными в недонесении, можно и поиграть в милосердие. В данном ключе назначенных «кивал» и проинструктировали. Кстати, как ни удивительно, теоретически нейтрально настроенные присяжные из хольдов Бруни были резко против, пылая жаждой отправить на кол всех подряд, разве что кроме части молодняка, дравшегося внизу, да и то от очень хорошего настроения. Данные настроения требовалось холить и лелеять, но пришлось настоять на нашем решении.

Так все и прошло. Всех противников нашего убийства и якобы не поставленный в курс молодняк попугали и в наказание уменьшили долю в добыче до половинной. Всех остальных, имевших несчастье находиться наверху и бежавших оттуда, отправили на кол.

Конец заседания ознаменовался тем, что я с наглой рожей начал якобы отстаивать интересы остатков подсудимых, уповая в основном на их молодость и глупость, предложив отправить оставленных в живых «к людям» в уже начавший формирование вспомогательный отряд, правда на должности рядовых. Причем не ограничивая долю в добыче. Разумеется, совершенно добровольно. Коли не пожелают, пусть довольствуются половинной в отрядах, что пожелают бывших мятежников принять.

Нежелающих не нашлось. Кто бы сомневался, что их не найдется. Хватит пускать дела на самотек. Пора быть политиком.

Данным ходом, во-первых, я взял под присмотр своих кровников, мужики в возрасте глупостей делать может и не будут, а вот от тупорылой безбашенной молодежи всего можно ожидать, во-вторых – усилил орочье наполнение «людского» отряда, а в-третьих – использовал для этого наполнения личности, которые потерять не жалко. Опасная это работа, воевать даже в постоянном составе штрафной роты. И наконец, в-четвертых, очень удобно начать приучать наших орков подчиняться комсоставу с недостаточно зелеными мордами, данные косячники будут последними, кто поднимет хай, получив прямой приказ. Самые большие ошибки природы из данного коллектива кони уже двинули.

Появление безусловно верных нам (в частности, мне) людей, преданных в буквальном смысле слова – до смерти, несомненно, не заставит себя ждать. Выбора у них не останется. А коли выбора не останется, людям уже сейчас нужно показывать положительные перспективы сотрудничества и их прав под орочьим владычеством. А что покажет нагляднее, нежели десятник человек, помыкающий орком. Или заместитель командира отряда – человек, гоняющий орков-десятников. Последним, разумеется, стал Фредерик. Командиром «людского» отряда я с Хаддом с некоторым трудом уговорил стать старого Бьерна Волчью Шкуру, команды двух кораблей которого по понятным причинам тоже последовали за командиром. Эта прожженная Шкура долго не хотела вешать на себя проблемы с людьми, согласившись только после того, как ему была обещана равная с нами четверыми доля в добыче и фактически пятое место среди руководителей похода, правда с правом только совещательного голоса. Его присяга Хадду никуда не делась. Это было справедливо, учитывая планируемое разрастание «людской компоненты» в войске.