Ростислав Марченко - Орк: Вторая жизнь. Убийца эльфов. Властелин островов [сборник litres]

Кадровая политика внешней разведки Дома Серебряных Драконов виделась из имеющейся информации достаточно простой.

Короткоухие в качестве агентуры и силовиков.

Низкородные эльфы, оккупировавшие руководящие должности на среднем уровне, с небольшой разбавкой очень умными и опытными людьми, поднявшимися снизу, и высокородными набирающимися опыта и верных себе кадров перед прыжком наверх.

Высокородные, плотно оккупировавшие все более-менее значимые должности.

Стоило бы доказать ушастым, что кастовая система вредна для здорового государства. После уже не превентивных, а адресных чисток на Гатланде можно будет заняться и всем архипелагом. Фундамент для их успешности у меня имеется.

Долго поспать мне не дали. Засланец, или точнее засранец Оттокар прислал через тайник срочное сообщение:

«Его светлости Краю АКорту из Дома АсКайлов, что в Оркланде.

С всемилостивейшим почтением могу донести Вам, что Ваши приказания исполняются в точности. За недолгое время недостойному слуге Вашему удалось побывать у многих мятежников, недостойному правителю прежнему верных и Вашей воле противящихся. Многие из них, как в великой мудрости Вашей и предполагали, в страхе своем желали бы сдаться с большим удовольствием, но расплаты опасаются за свои преступления.

В этой связи хотел бы замолвить слово за достойного Эрика Брайтера, чей отряд от Вас после битвы при Арберде скрывается. Почтенный Эрик давно хотел бы сдаться и даже присягнуть мужественным властителям, чьи действия обставлены большой не по годам мудростью, но знает, что не будет ему доверия. Поэтому он хотел бы обставить сдачу неопровержимыми доказательствами своей и своих людей верности.

Как несомненно известно мудрому не по годам властителю, эльф Эвниссиэн аэп Феллиаэссел, после отъезда на родину посла Дома Серебряных Драконов первое место у трона герцога недостойного занявший, много вредит оркам мужественным, в частности шпионов своих используя.

Но у почтенного Эрика большие счеты к эльфам имеются, поэтому не желает он с их убийцами иметь ничего общего. Как стало известно другу моему почтенному, на остров на днях эльфийских убийц ожидается прибытие. Ранее послать их к покойному сэру Майту рассчитывали, но в связи с его смертью, их сообщники обратились к почтенному Эрику.

Как стало известно Вашему слуге недостойному от храброго Эрика Брайтера, предложить свой меч под Вашу руку желающего, эльфов будет двое. С ними прибудут до десяти убийц, которые за Вашей головой посланы.

Отчего почтенный Эрик через меня у Вас и интересуется. Желаете ли Вы, чтобы презренных убийц головы к Вашим ногам были положены? Или хотите, чтобы их живыми взяли? Но касательно всех он обещать не может этого. Если же пожелаете, Ваши орки их схватят прямо во время прибытия, Эрик сему готов оказать помощь всемерную.

Все, что он ожидает взамен, это себе и людям своим прощения.

Ваши слуги Оттокар Вайд и Эрик Брайтер ожидают по делу сему Вашего решения, узнать ответ нам необходимо ближайшим вечером, прибытие убийц ожидается в конце седмицы.

Писано шестнадцатого дня месяца цветущих трав верным слугой Вашим Оттокаром Вайдом, своей рукой».

При виде такого слога письма мысли у меня прямо таки остановились. Протер глаза и задумался в первую очередь о влиянии стресса на умственные способности организма, а не о киллерах, получивших задачу моей ликвидации. Слог письма в принципе ничего нового не представлял, принято тут так писать, так сказать литературный стандарт, но разговаривали-то с Оттокаром мы вполне нормально.

Потом сон ушел, мысли проснулись и забегали как ошпаренные. Можно было гордиться, я стал звездой местного политического небосвода, может быть, не самой яркой, но достаточно заметной, к кому попало не присылают политических убийц. Хотя если быть объективным, меня просто достать проще, нежели любого из троих приятелей.

Ликвидаторов надо брать, и брать надо живыми. До конца недели осталось четыре дня, на проверку донесения у меня двое, максимум трое суток. Паранойя в разумных пределах – хорошее качество, способствующее выживанию, в нашем бизнесе доверять кому-либо просто глупо. Дело осложняется тем, что партизан-то толком не проверишь. Они по острову бродят, прячутся. Войсковую операцию не устроишь. Зачем она, Брайтера выпилить?

Обстановку, в свете вновь открывшихся обстоятельств, надо было как следует обдумать. А тем временем:

– Хольдов собрать в Келлидоне к закату. Причины отсутствия должны быть вескими. Хаген A’Тулл должен быть обязательно. Отряды, контролирующие остров, известить о готовящихся на них нападениях большими силами мятежников. Вперед.

К полудню под «накидкой Гилли» стало находиться более чем неприятно. На таком солнцепеке даже в одних доспехах можно свариться, а тут поверх них еще и это одеяло. Осторожные попытки вентилировать нежный, но уже смрадно воняющий организм дела особо не поправляли, хотя ветерок с моря шел просто райский.

Судя по периодическим чертыханиям (шепотом) от замаскировавшихся рядом орков, ощущения они испытывали примерно те же.

По мере повышения градуса под накидками личный состав начал испытывать упадок духа и разочарование в жизни. Даже истекающий потом Мика, лежащий в полутора метрах от меня, прошипел что-то вроде:

– Надеюсь, это стоит того.

Решение выдвинуть небольшой отряд в район операции загодя, еще ночью, не встретило особого понимания у причастных к принятию решений подчиненных. Честно сказать, мое личное участие в этом деле было действительно совсем необязательным и даже сомнительным решением. Однако для этого были причины.

Паранойя у меня за время сидения в кресле сэра де Келлидона обострилась достаточно хорошо. Для дополнительного освещения столь удачно складывающихся обстоятельств я сделал все возможное.

Личная графологическая экспертиза письма в сравнении с другими текстами, писанными рукой Оттокара, показала высокую вероятность того, что он действительно писал своей рукой.

Семья в заложниках и участие в уничтожении отряда сэра Айлмора давали определенные гарантии его верности.

Справки по Брайтеру показали отсутствие частых контактов с открытым и скрытым «эльфийскими лобби», по крайней мере в имеющейся информации. Этот Эрик вообще был какой-то махновец, живший одними морскими грабежами, месяцами не появляясь на острове. Правда, махновец из хорошей семьи и с хорошими связями в городе. С моим другом Морганом Кнафом они, к слову сказать, были на ножах, как-то раз чуть не дошло до смертоубийства.

Казалось бы, все в порядке, триумф моего гения и предусмотрительности, но червячок сомнений все равно грыз. Уж очень вовремя такой успех. И по мере приближения часа «Х» грыз все больше и больше. Хотя тут я, возможно, просто умышленно занижал свою самооценку.