Всеволод Мартыненко - Пойнтер: Собачий глаз. Белое солнце Пойнтера. Пойнтер в гору не пойдет [сборник litres]

– Мутато мотем!!!

Темная бронза под нами встрепенулась, пробуждаясь.

Как раз к этому моменту до жрецов дошло, что именно не так в затверженном за тысячелетия порядке службы. В смысле, поперечно-полосатые осознали наше присутствие и загудели, зароились, как пчелы, на которых до изумления походили в своих оранжево-золотых ризах.

Но мне это все уже не казалось особо важным, потому что на всякий случай за полудюжину секунд до того я попробовал простучать бронзовый загривок перед собой тестером магии. Открывшееся потрясало – после попытки прогнать базовые тесты я понял, что судьба столкнула меня с легендой. С ужасом многих поколений программистов и наладчиков.

Это не кадавр! Это живая вещь!!!

Управлять им, словно санями на спуске с огрских гор, не выйдет. Скорее, придется объезжать его, как норовистого скакуна, приноравливаться, как к живому существу. Здесь и сейчас. На глазах у жрецов, служек, храмовой стражи и остатков паствы, которая, на свое счастье, достаточно быстро разбегалась.

С тех пор, как Собачий Глаз Пойнтер зачастил в храм, у прочих его посетителей это вошло в разряд самых полезных навыков…

Не знаю, как бы я справился, если б не дедова внучка. Покуда Престол Спокойствия нервно гарцевал под нами, разминаясь на алтарном возвышении, она шептала ему какие-то ласковые глупости, понятные только детям и животным, и углаживала ладошками темную бронзу. Оказывается, дракоту можно только позавидовать…

Наконец, когда шипастые посохи храмовой стражи уже были недвусмысленно наставлены на нас, Древнейшая громогласным шепотом сообщила мне на ухо:

– Готово!

Сам я тоже почуял, что бронзовый скакун уже покорно отзывается на движения ног, сжимающих его гребень. Для пробы я послал его в круг по залу, а убедившись в покорности живой вещи, отбарабанил на одном выдохе текст привязки к цели движения – зачем добру пропадать. Чем искать путь к гнезду злобной парочки по всему городу, пусть самонаведение работает…

Служки перед нами разбегались двумя волнами, словно от форштевня хисахской морской фелуки. Перед глазами сменялись немые картины изумления и ужаса – распахнутые в крике рты, вздыбленные бороды, воздетые руки и задранные ризы. Однообразно слегка и не в меру попахивает сумасшествием.

Различить что-то в беснующемся хороводе было все труднее, однако взгляд выхватил еще одну картину из общего безумия. Ветхий храмовый стражник пояснял происходящее кучке малолетних певчих, опасливо сгрудившихся вокруг него:

– Это Похититель Пойнтер. Опять за Реликвией пришел. Не бойтесь, он всегда все возвращает…

Конечно. А как же. Вот только прежде, чем задумываться о возврате, неплохо бы для начала ноги унести. И свои, и бронзовые лапы Реликвии, которой я пока что предоставил свободу следовать по заданному в заклятье маршруту. Для чего было необходимо хотя бы обнаружить выход, причем несколько более годный к бегству, чем традиционное для меня заднее окно.

Впрочем, для этого способа покинуть храм все уже было готово: наученные неоднократным горьким опытом, жрецы сделали главный витраж раздвижным! Причем не просто раздвижным, а срочно, аварийно убирающимся. Стоило повернуть рукоятку у алтаря или сокровищницы, как рычаги с противовесами мгновенно раздернули в стороны огромные створки!

Что-то они все-таки при этом недодумали. Потому что, достигнув крайней точки, створки так треснулись о стопорные упоры, что цветные стекла разлетелись вдребезги. Осколки дождем засыпали полхрама. Я рефлекторно зажмурился, хотя теперь мог хоть каждый день позволить себе срочную регенерацию глаз. Но старый страх так просто не избыть, да и сейчас это особенно не ко времени…

Престол Спокойствия не возжелал размениваться на столь простой выход. Мы легких путей не ищем… И правильно. Курятники, да еще изрядно подрытые горе-похитительницами Реликвий, – дорога к отступлению не из самых надежных. Во всяком случае, не для бронзового самодвижущегося амулета поболее длинной тонны весом.

Примерившись от самого алтаря, Реликвия начала разгоняться, клацая массивными когтями по плитам пола. За нами вздымались фонтаны искр. Нацелилась она, как становилось ясно, прямиком на храмовые врата.

Едва я успел пригнуться, закрывая руками голову, как Престол вышиб створки передними лапами. Спасибо, при этом он привстал на дыбы, оберегая седоков. Келла у меня за спиной только взвизгнула и вцепилась крепче в мою рейнджерскую куртку. Щепа разнесенных вдребезги ворот осыпала нас, попадая за шиворот.

Впрочем, галоп по ступеням Храма Победивших Богов вытряс не только ее – весь мусор из карманов. Едва души из обоих не вылетели, даром что место изрядно святое, а скакун и того пуще.

Вырвавшись на оперативный простор, Престол Спокойствия развернулся вовсю. Любой гекопард позавидует. Теплокровному ящеру на стену дома все-таки влезать надо, а живой сверх-амулет прямо с улицы на карниз вспорхнул. Одним прыжком.

Точнее, не совсем с улицы – со столба храмовой ограды через весь проезд. И далее распрыгался ничуть не менее – с крыши на крышу, с конька на конек, только балки под тяжестью трещат. Пока что Судьба миловала – ни одна не подломилась.

Направление столь скорого продвижения тоже вполне подходило нам. Реликвия уверенно шла на магический маячок в особняке пары заговорщиков, но была готова в любой момент отрешиться от его зова по первому моему приказу. Не раньше и не позже. Я мстительно ухмыльнулся. Сами накликали меня в данном расположении духа на свою шею. Так или иначе, стоит навестить ГранМадам с Хозяином Нищих в их семейном гнездышке. Только уже на своих условиях…

На памятную мне высокую кровлю Вторая Реликвия пришла, перемахнув проспект, без какой-либо попытки затормозить. Просто растопырила лапы, как падающая кошка, доворачивая в полете, затем поджала их и грянулась в черепицу всем весом, как камень в болотную лужу, – только осколки фонтаном взметнулись. Квадрат массы – закон магический, но иногда и без заклятия, сам собой срабатывает!

Настил чердака ощутимо просел, но удар, смягченный пробитой кровлей, выдержал. Перешибленные балки закачались у нас над головами. В полутьме перед глазами постепенно проступал сложный узор медных волноводов и прочего ретрансляционно-инкубаторного хозяйства.

И не только он. В чердачном сумраке парными алыми искрами разгорались не по-хорошему осмысленно-злобные свинячьи глазки. Лучи света, падая наискось из прорех изрядно разошедшейся крыши, выхватывали из клубящейся пыли рыло за рылом.

Сколько же их! Как торжественную встречу готовили. Вот только по отношению к нам свинята оказались настроены не слишком празднично. Скорее для хорошей драки. Вон как щерятся и глазки шильцами щурят…