Всеволод Мартыненко - Пойнтер: Собачий глаз. Белое солнце Пойнтера. Пойнтер в гору не пойдет [сборник litres]

На Хирру, а пуще того на Алир этот пример оказал поистине чудодейственное впечатление: одна перестала хмуриться, напряженно всматриваясь в смоляное поле, а вторая даже заулыбалась, очевидно, припоминая приятный опыт подобных купаний:

– Ага, и с клубникой…

За время нашего замешательства команда соперников успела пройти на противоположную сторону поля, а ОгроСтароста и помогающий ему Тугге Полторы Бороды – занять места на возвышениях ровно посередине трибун. У каждого в распоряжении оказался бронзовый гонг, на котором без проблем можно было бы зажарить все мое семейство, надумай кто-то использовать измятые многочисленными ударами чаши в качестве сковородок.

Не ожидая более никаких примет и сигналов, судьи с размаху саданули по гонгам булавами. Будь я лавиной, от громового дребезга непременно сошел бы, не с гор, так с ума. И так ноги словно сами собой вынесли на поле что нашу команду, что соперников.

Следующим деянием судей было вбрасывание мяча. Посредством той же булавы, используемой наподобие крикетной биты, ОгроСтароста отправил увесистый кожаный шар точнехонько на середину поля.

Тут уж хочешь не хочешь, а пришлось со всех сил нестись туда, торопясь, чтобы команда противника не успела завладеть мячом раньше. По причине легкости нам удалось достичь цели первыми, но удачи эта поспешность не принесла – подоспевшие огры смели нас в мгновение ока, немилосердно окунув в смолу старшую жену, а меня самого, видимо, спутав с мячом, отправили в недолгий полет до самой штрафной зоны.

Младшая жена чудом увернулась от первой атаки и даже сумела как-то обрушить одного из битников. Второй же без проблем добрался до надолб, где я безуспешно пытался придать себе вертикальное положение, и с победным ревом врезал битой по подброшенному мячу. Тот прогудел мимо меня черным файрболлом и звонко впечатался в выставленные перед собой ладони подопечной, разбросав вокруг веер брызг.

От полученного удара та перекувырнулась в воздухе и вверх тормашками влетела в ров за воротами. Всплеск был такой, что упавший между опорами мяч вынесло волной обратно в штрафную.

Позади наших ворот тут же объявилась пара донельзя серьезных огрят, укрепивших в специально выдолбленном камне шест со связкой жертвенных лент и шнуров. Это было видно в подробностях, ибо как раз в тот момент я добрел до рва, опустил в смолу и так уже грязную руку, пошарил там и извлек на поверхность отчаянно барахтающуюся и фыркающую Алир.

– Мяч из рук не выпускай! Что бы ни было – не выпускай!!! – проорал я прямо ей в ухо, одновременно кое-как обтирая ее физиономию. – Вчера же все выходило, как надо!

– Помню… не буду… – закивала эльфь, обтекая черным блеском. – Я… смолы испугалась…

– Больше бояться нечего! – не сдержал я ухмылки. – Сильнее не измажешься.

– Ага, – печально вздохнула та, признавая неопровержимую справедливость сказанного, и затрепыхалась, вставая на ноги. Что ей, что Хирре, что мне самому дальнейшие купания уже не грозили ничем принципиально новым. Не врежься я в надолбу, сам закончил бы свой полет в том же рву.

– Удар Судьбы принят! – возгласили со своих возвышений судьи, подводя итог первой атаке хозяев поля и нашему разговору. После забитого мяча они снялись со своих возвышений и, степенно обойдя поле посолонь, поменялись местами.

Гонги грохнули и загудели снова, объявляя о продолжении игры. Выбить мяч удалось далеко за середину поля, но это не помешало огрской команде повторить разгромную атаку. Отличий было немного – на сей раз с головой в смолу загнали Келлу, а я летел уже не до надолбы, а до самых ворот. Зато в обнимку с мячом, который на сей раз в них не попал.

Третья и последовавшие за ней столь же сокрушительные атаки завершились для хозяев поля столь же безуспешно. Мы с женами наловчились гасить огрский напор без особых последствий, а подопечная освоилась на своем месте.

Мяч и теперь с завидной регулярностью сносил Алир в ров за воротами. Пару раз она, похоже, решала вообще не выныривать, но мы с Хиррой и Келлой попеременно извлекали ее и выставляли обратно в штрафную зону. К чести Опушечной, мяча из рук она при этом не выпускала, так что ни один гол нам больше не засчитали.

Наши же ответные удары, когда их удавалось провести сквозь массивную, но отнюдь не медлительную защиту, с легкостью ловил и отбивал воротарь противника. В таких же, как наши, воротах огра было ощутимо больше – как в силу относительных размеров, так и по наличию несравнимого с нашим опыта.

Единственный раз, когда мы сумели воспользоваться ситуацией, открывшей нам путь, случился оттого, что, поскользнувшись, я въехал под ноги ближайшему к воротам битнику. Хирра кинулась вытаскивать мужа и повелителя из-под здоровенного огра, приведя за собой отбойника со вторым битником, капитаном огрской команды, усугубивших кучу-малу. Воротарь подался из ворот в нашу сторону, ожидая подвоха.

Мяч удалось по-бильярдному выпихнуть в сторону оставшейся без присмотра Келлы. Та не подвела и врезала битой так, что только брызги полетели. Слишком поздно заметивший это огр не успел ни развернуться, ни закрыть проем своим телом.

Деловитые огрята укрепили за воротами противника такой же шест в лентах, как и за нашими. Судьи опять поменялись местами, готовые возвестить продолжение игры. Счет сравнялся. Теперь от последнего гола зависит, кому владеть Дланью Справедливости, а кому ехать в Анарисс в смоляной бочке…

Ребра ломило не по-хорошему, в глазах темнело. Цена единственной успешной атаки оказалась такова, что надеяться на ее повторение не приходилось. Да и не поведутся огры дважды на одну уловку. Разве что на какую-нибудь другую…

Тут-то, как никогда вовремя, мне в голову пришла великолепная идея. Я поднял биту над головой, пару раз звонко чавкнув по ней ладонью – тайм-аут.

ОгроСтароста и Тугге, подтверждая, хрястнули булавами по гонгам. Огры недовольно побрели на свою половину поля. Моя команда не более веселым шагом направилась в мою сторону. Но добралась-таки, хоть и не слишком спешила.

На меня, тяжело дыша, уставились три блестящих смоляных статуи. Эльфочки устало согнулись, упираясь ладонями в колени широко расставленных ног. Самое странное, что даже в таком виде я легко различал, кто есть кто. Причем не по разнице в росте – она в этих позах не читалась.

Ничего, «ведьмин самогон» все смоет. А пока есть дела поважнее, чем жалость с чистоплотностью.

– Не раскисать, барышни кисельные! – взбодрил я команду. – Меняем диспозицию!

Три эльфи вскинулись, больше от обиды, чем от энтузиазма, но слушать не перестали и даже не перебили. Уже хорошо.

– Мы с Келлой устраиваем бардак в центре поля, так, чтоб они забыли, где закат, где восход. Хирра! Ворота теперь только на тебе! Держись у штрафной, бей щитом в зубы, если подойдут!!!