Всеволод Мартыненко - Пойнтер: Собачий глаз. Белое солнце Пойнтера. Пойнтер в гору не пойдет [сборник litres]

А нам вот не пожалели. Но невзирая даже на это, вспоминать добрых старушек к ночи хотелось бы пореже.

Как-то тепло стало. Хотя куда уж теплее – дело далеко за полдень, солнце от снежника жарит так, что даже сквозь очки глаза слепит. Пора бы и на ночлег становиться, если я правильно помню наставления младшей жены. Снег под нестерпимо палящим солнцем уже порядком размяк, так что скоро придется разбивать лагерь…

Келла, пробивавшая тропу во главе нашей недлинной цепочки, обернулась на оклик не сразу. На вопрос о стоянке она только кивнула, пустив блик от своих очков, и ткнула ледорубом куда-то в горизонт, задранный едва ли не на пол-отвеса:

– Справа, под зубом!

Вопреки моим ожиданиям, до зуба этого мы дошли за каких-то полчасика. Рванули со жгучего солнца в тень – и чуть не выскочили обратно, будто в прорубь окунувшись. Холод, незаметный на свету, разом продрал по разгоряченной коже открытой части лиц, да и по одежде словно ледяные струи прокатились. Привыкнуть к реальной температуре яркого горного денька удалось не сразу.

Хорошо, что не сразу повалились отдыхать, сначала занявшись разбором поклажи и обустройством лагеря. А то с разбегу пропотели бы и выстудились так, что не поможет и хваленое эльфийское здоровье. Ни врожденное у женской половины семейства, ни благоприобретенное у меня самого.

Мы успели распаковать вьюки с шатром и лежаками, но еще не дошли до жаровни и светильников, когда это полезное занятие пришлось прервать. Совсем рядом, как показалось, раздалось громкое и басовитое «Ах-вах?» – с явной вопросительной интонацией. Мы с Хиррой и Келлой, как по команде, выдернули из-за пазухи стрелометы и развернулись от скалы, вертя головами во все стороны, в том числе и вверх. Алир за нашими спинами с испуганным ойканьем села на снег.

На всякий случай я потащил было из подсумка файрбол, готовясь в случае необходимости тут же чиркнуть им о запальную пластину на поясе. Туманный шарик упруго пружинил под нервно сведенными пальцами.

Младшая женушка заметила этот судорожный жест и в ту же секунду цепко схватила меня за запястье:

– Не вздумай! Лавину сорвешь ударной волной – сами не отроемся!!!

Я послушно спрятал файрбол обратно, но, подумав, извлек из-за пазухи и надел на свободную руку Длань Справедливости. Против огненосной перчатки Келла не возражала – термоудар Реликвии не сопровождался в обязательном порядке сотрясением воздуха, да и вообще его можно было дозировать.

Новых тревожных событий не было уже полминуты. Наконец издали донеслось затихающее «Вай-мэ-вай-мэ-вай-мэ…», и все смолкло окончательно.

– Может, птица какая? – попыталась разрядить напряжение моя высокородная.

– Может… – неуверенно согласилась младшая жена. Судя по интонации, она и сама не знала.

– Ага. Горный слонодой какой-нибудь, – не удержался я от комментария, поскольку меня тоже утомило состояние «на щелчке». Эльфийские дивы разом хихикнули.

– Скорее снежная сова, – уже спокойнее уточнила Келла. – Они здоровенные бывают и орать могут еще громче.

– А почему не видно, как она пролетела? – встряла Алир.

– Наверное, по ту сторону зуба была, – разочаровал я ее.

– Жалко. Так посмотреть хотелось… – протянула подопечная.

Но мы уже попрятали оружие и принялись дальше разбивать лагерь. Вздохнув, светлая эльфь присоединилась к общей работе. Шатер, понятное дело, самоставящийся, развернулся сам, но крепить его, чтобы за ночь не снесло ветром, пришлось вручную. И калибровать заклятие, согревающее воздух внутри – тоже. Причем последнее как раз мне, покуда хищные эльфочки в силу своей огненной природы возились с жаровней и приготовлением не то позднего обеда, не то раннего ужина.

Знаю я, как они его готовят. Три куска в голодные после долгого подъема рты, один в общий котел. На драконью долю из которого сами же после и будут претендовать, нимало не смущаясь. Поневоле пожалеешь, что в отличие от женщин человеческой крови, сдерживающих себя в еде из страха располнеть, эльфи о подобном самоограничении даже думать не способны. Сколько съедят, столько за день и набегают, как сумасшедшие белки, без намека на прибавку в весе.

Когда я выбрался на вечерний холодок из налаженной и даже начавшей прогреваться палатки, снаружи стремительно темнело, и угли в жаровне источали оранжево-алое сияние. В котелке, как ни странно, оказалось в достатке и бекона, и крупы, не говоря уже о травах и пряностях. Похоже, жены с подопечной все-таки оставили чем поживиться мужу и повелителю…

Конечно, это не классическое калды-балды-шурпы, ну так и мы не огры. В любом случае варево получилось вкусное и сытное, так что разморило нас после ужина мгновенно, с непривычки-то к подъему, обустройству да и просто горному воздуху. Едва наскребли сил вычистить и убрать жаровню с посудой перед тем, как заползти в шатер.

Наконец, блаженно вытянувшись, все улеглись – мы с Хиррой, как старшие, по краям, Келла с Алир в серединке. Обе пару минут барахтались в шутливой борьбе за место у меня под боком. Младшая жена, как более миниатюрная и верткая, в конце концов победила, перевернулась на спину и закинула руки за голову, упершись ладонями в стенку палатки. Я бы на такое не решился – заклятие согревает воздух в шатре, но не его собственную ткань.

Поодаль раздалось уже становящееся привычным «Ах-вах!».

– Все-таки кто это? – поинтересовалась угревшаяся между женами подопечная.

– Ну сова же какая-нибудь. Снежная… – уже полусонно отговорился было я.

– Не-а! – решительно перебила меня Келла. – Это Белый Скалолаз. Мы с дедушкой его видали разок. Он всех, кто первый раз в горах, на слабину пробует.

– Как это? – заинтересованно завозилась Хирра на своем краю.

– А так! – авторитетно заявила моя древнейшая. – В горах что главное?

Мы все замялись, подыскивая правильные решения. Хирра неуверенно предположила, что теплая одежда и ночлег, я – что надежность снаряжения. Алир заикнулась про запасы еды, при этом поправляя под головой котомку с твердым медом.

– Эх вы! – снисходительно оборвала наши домыслы Келла тоном бывалого скалолаза. – Главное – готовность поделиться всем этим с товарищем!

Мы пристыженно умолкли, сознавая свой эгоизм и ничтожество.

– Вот на жадность Белый Скалолаз новичков и проверяет, – продолжила младшая женушка, довольная достигнутым эффектом. – Кого жаба задушит, тех поутру уже не откачать…

– Какая еще жаба? – опасливо поинтересовалась подопечная. Противное земноводное волновало ее не в пример больше неизвестной горной сущности мистического свойства. К тому же белой, а значит, сколько-нибудь да пушистой, в отличие от скользкой зеленой жабы. Может, даже больной…