Всеволод Мартыненко - Пойнтер: Собачий глаз. Белое солнце Пойнтера. Пойнтер в гору не пойдет [сборник litres]

Смею надеяться, на Свена столь радикальный способ оповещения тоже подействовал, ибо выходить в одиночку на существо такого размера и подвижности мне как-то не хотелось. Даже несмотря на столь последовательно проявляемую тем осторожность и нежелание идти на конфликт, да что там – просто отчаянную трусость. Еще неизвестно, на что окажется способен пришелец, если загнать его в угол…

Яндекссон действительно отозвался достаточно скоро, совершенно заспанным голосом пробормотав из раковины стандартное: «Отель “У утопшего водолаза”. Чем могу?» Услышанное принесло немалое облегчение и заставило сформулировать просьбу «Помогите!» менее паническим образом.

– Выйди в холл. Только осторожно, да прихвати что-нибудь посерьезнее. – На наличие оружия в хозяйстве трактирщика я почему-то не надеялся, несмотря на мишени, развешанные по всему отелю. – По коридорам кто-то шляется…

– Да-да, сейчас… – растерянно пробормотал трактирщик и отключился.

Чтобы встретиться с ним в условленном месте, пришлось поспешить, так что к финалу маршрута я порядком запыхался. Влетев в незакрытую дверь, я резко затормозил и чуть не брякнулся на карачки. А как еще прикажете реагировать на выставленный в самую физиономию ствол тесайрского ручного метателя под малокалиберный файрбол? Чуть больше нашего полуфунтового, на одну линию в калибре меньше полного дюйма…

Похоже, Свен воспринял мой совет вооружиться поосновательнее крайне серьезно. Где он только нарыл этот трофей, способный за один выстрел вынести тут целую комнату?

Подслеповато щурясь на мерцавший ему в глаза свет жука-фонарника, Яндекссон опустил ствол. Сам он предусмотрительно обошелся без освещения, поджидая меня в стороне от квадратов света не зашедшей еще главной луны, четко рассеченных оконными переплетами.

Отдышавшись, я разогнулся и махнул рукой столь основательно подготовившемуся трактирщику:

– Пошли, что ли…

На удивление без вопросов он последовал за мной во тьму коридора, где мой фонарник, скорее, сгущал, чем рассеивал тьму. Присутствие столь мощной огневой поддержки не столько внушало уверенность, сколько нервировало. Еще выпалит в самый неподходящий момент – беды не оберешься…

– В случае чего без команды не стреляй, – обернулся я к Свену. – А то натворишь дел…

– Там не файрбол, – понимающе отозвался Яндекссон. – Игл надсеченных две пачки и три стрелы бронебойных, кованых.

Нехило!!! Этакий набор рогача свалит с одного попадания, а кого поменьше в клочья изорвет, как летучая мясорубка. Футов на двадцать-тридцать, не дальше, но обычно и этого хватает. В коридорах с дальнобойным арбалетом, снабженным друзой кристаллов оптики, делать нечего.

При такой поддержке передвигаться по отелю можно без всякой опаски. А стало быть, и проверить стойла гекопардов. В одиночку соваться в крупное помещение, в котором неизвестная тварь может затаиться где угодно, не хотелось во всех случаях. Это не коридор, где нападения можно ждать только с двух направлений – спереди и сзади. Да еще из гипершкафа, будь он неладен…

По дороге к стойлам, понятно, терминалов последнего было куда меньше, равно как и раковин внутренней связи, поэтому немудрено, что следы бегства незваного гостя обнаружились на нашем пути в изобилии. В узком месте каменного коридора, пролегающего меж зубцами скал, вокруг которых строился отель, на стенах остались даже лохмы шерсти – длинной, серебристой, легко реющей на сквозняке в лучах света от недовольно скребущегося в склянке жука.

Что-то мне эта шерсть напомнила, но времени разобраться не было – по мере приближения к стойлам я все более энергично тащил за собой трактирщика. Особенно после того, как услышал недовольный взвизг гекопарда, почуявшего невдалеке чужака.

В стойла мы чуть не влетели с налета – остановила только меканская привычка сначала кидать в опасное помещение файрбол, а уж потом заходить туда. Здесь же вместо файрбола пришлось обойтись ярко светящимся мячом-тестером, заклятым на то, чтобы держаться над полом на высоте футов семь и не приближаться к стенам больше, чем на такое же расстояние.

Источник света медленно кружил по комнате, гоняя по стенам и полу длинные тени от столбов, а по потолку от балок. Гекопарды заинтересованно водили мордами, следя за летучим шариком, причем Шипучий – явно с намерением цапнуть и попробовать на зуб. Плотоядная заинтересованность явственно читалась на узкой оранжевой морде.

Среди множества теней ни одной лишней как-то не обнаруживалось. Разве что в овине среди куч сена, запасенного для рогачей, одна, самая большая, казалось, еще и сама тряслась в дрожащем свете тестера.

Да нет, не казалось. Кивнув Свену на копну, проявлявшую признаки самостоятельной жизни, я бочком-бочком, по стеночке, выставив перед собой стреломет, двинулся к стойлам, чтобы отрезать тварь от скакунов. Яндекссон со своим стрелобоем остался в дверях, страхуя пути отхода…

– Погодите-ка, хай-сэр! – вдруг, словно молнией, расколола напряженное молчание его неожиданная реплика.

Не понимая, в чем дело, я попытался оглянуться на не вовремя подавшего голос трактирщика, в то же время не упуская из виду подозрительной копны, но это привело только к кратковременному приступу косоглазия.

– Да постойте же! – уже более настойчиво выкрикнул мой горе-напарник. – Это Пушок, я его взамен Шпиннэ завел!!! Он тихий совсем, хоть и большой…

Одновременно с его словами копна зашевелилась, и сено полетело во все стороны. Мой приступ косоглазия повторился в обратном направлении, от двери к овину. Услышав свое имя, новый любимец Свена завозился и выпростался наружу, фут за футом вздымаясь к потолку с виноватым поскуливанием.

Завершил свое явление Пушок совсем неуверенным «Ах-вах?», не идущим ни в какое сравнение с прежним бодрым кличем снежного горилла. Каковым он и был, без всякого сомнения. Вот, стало быть, куда прибился бедняга в поисках спасения от наших безобразий. Ничего себе любимец…

И все-таки при виде старого знакомца я опустил стреломет, памятуя о незлобивом характере здоровенного обезьяна, отягченном разве что неуемным любопытством, позволившим освоить гипершкаф, и изрядной нечистоплотностью, от которой, впрочем, сейчас не осталось и следа. Купание в организованном нами потопе явно пошло ему на пользу – теперь горилл вполне соответствовал своей новой кличке. Впервые в жизни чисто промытая шерсть топорщилась серебристым облаком, утыканным соломинками, мерцая и переливаясь в свете жука-фонарника.

Пушок так Пушок. Хотя если уж следовать традициям альтийских сказок, робкого обезьяна следовало бы поименовать Фастольфом в честь отличавшегося такой же храбростью рыцаря-обжоры. Вон как трясется в своем углу, подпирая коренной столб – аж мусор с потолка сыплется. Лишь бы лужу не напустил со страху, под стать давешней куче…