Всеволод Мартыненко - Пойнтер: Собачий глаз. Белое солнце Пойнтера. Пойнтер в гору не пойдет [сборник litres]

– Понимаешь, я тут с подвалами закончил, – обстоятельно, как подобает рачительному хозяину, поделился я. – Надо бы к верхним помещениям переходить. Так что извини, но придется съехать. Ремонт – дело хлопотное…

– Понима-аю… Что-о, я-а та-ак ей надое-ел? – В пьяном виде кузен, вместо того чтобы спотыкаться на согласных, тянул гласные.

Конечно, объяснение у меня придумалось так себе, но я искренне надеялся, что оно проканает. Как выяснилось, зря. Даже законченный алкоголик-эльф остается эльфом. Со всей проницательностью Инорожденного.

– Ага, – выдохнул я виновато. Все мои увертки оказались ни к чему. – Прости уж…

– Я-а всех достаю-ю… – обреченно махнул рукой высокородный. – Привы-ык уже-е…

– Да что ты, – довольно вяло попытался я разубедить горе-родственничка.

Тот, ясное дело, не поверил. Все той же проницательности хватило с избытком. Только рукой махнул да сам себе налил по второй без всякого стеснения. Я-то и половины своего бокала не прикончил за то время, пока он опрокидывал первый хайбол, пинты на три с виду…

Однако продолжение речей темноэльфийского неудачника заставило меня махом вбросить в себя остаток выпивки и так же решительно нацедить следующую порцию.

– На-адоеда-аю все-ем, никто-о меня не-е лю-юбит… Одна-а у меня-я на-адежда-а была-а – на-а Хи-ирру… Ду-ума-ал, помо-ожет с это-ой тоско-ой по-око-ончи-ить… – Старые предположения нехорошо шевельнулись на сердце, но следующими же словами кузен прогнал прочь всю мою ревность. – И-и с жи-изнью э-этой… ик!!!

Финал откровения несколько смазала икота, которую мы незамедлительно запили. Осторожно, насколько получалось в достигнутом состоянии, я поинтересовался:

– А с чего ты решил, что она тебя прикончит?

Соображение уже явно изменяло мне. Репутация моей высокородной супруги в глазах прочих Инорожденных должна была подтолкнуть к подобному выводу кого угодно. Или нет… знай кто-то о Волчьей Жажде, Хирру из предосторожности удушили бы в колыбели. В крайнем случае – в той самой детской, памятной мне по внеплановому сеансу связи с Таругской петли…

Что-то я совсем запутался. Это от вина или с обалдения? Впрочем, Инорожденный родственничек сам поспешил развеять мое недоумение. Вольно или невольно, вследствие не единожды помянутой сегодня проницательности – или всего лишь от пьяной склонности к болтовне…

– Не-е бе-еспоко-ойся, об э-этом только-о в семье-е зна-али… По-осле-е маскара-ада-а, на-а кото-оро-ом Хи-ирра бра-ата моего-о с ле-естницы-ыыы… – Данную тираду эльф почти пропел, словно арию в академическом балагане.

Так вот в чем дело! Прямо скажем, семейное сходство налицо. Зануда, плакса… И в придачу убийца. Наказала же Судьба потомством род Стийорров! Впрочем, в последнем случае сама же дело и поправила. Посмотрим, как сейчас справится…

– Тут вот какое дело… – попытался подойти я издалека. – Нынче в этом Хирра тебе не в помощь…

– Ка-ак же?! – от удивления кузен даже гласные тянуть перестал. Почти. Зато я чуть не начал делать это сам, подбирая слова.

– Н-нет. – Лишь бы не принял за издевку мои собственные запинки! – Она теперь… не по этой части. Конец Волчьей Жажде пришел. Вместе с Охотничьим Клубом… Я их всех… одним махом! – И только рукой вдогон махнул, показывая, как лихо расправился с величайшим после Меканских Войн бедствием современности.

Высокородного такое несусветное хвастовство проняло. Не знать о финале Охотников он просто не мог. Сопоставив, он проникся, проникшись, уверовал, а уверовав – расстроился окончательно:

– А-а… А-а то-огда-а ка-ак же?! – Темный эльф оборвал конец фразы отзвуком полузадушенной икоты.

– Н-ну… живи! Уж если Хирру попустило, то и тебе всяко облегчение будет. Только не сдавайся… Собой будь… как сейчас. Вот… – Я собрал ускользающие мысли в один несколько неопрятный клубок, решительно вытянув из него за хвост главную: – И пей п-поменьше!

Пораженный глубиной этого откровения, кузен лишь кивнул бессознательно, в очередной раз прометя по стойке серебром волос. Даже икота прошла сама собой. Не иначе, счел услышанное безошибочным рецептом величайшего целителя эльфийских хворей, справившегося даже с принципиально неизлечимой Волчьей Жаждой…

Чем Судьба не шутит – может быть, и подействует моя микстура, наложенная на такую силу самовнушения. Тоже, кстати, семейную. По крайней мере, по мужской линии.

Сработает так сработает. Лишь бы не прямо сейчас. Хорошо сидим, жаль будет так с ходу обрывать удачное застолье. То есть застоечье, в смысле фуршет. Правда, без закуски, но какое это имеет значение…

– А-а пи-ить меньше-е, что-о, пря-ямо се-ейчас? – опять угадал темный эльф.

– Н-не. Можно завтра, – обнадежил я собутыльника, то есть собочоночника. – Н-но завтра – все!!!

– Все-е, – подтвердил гость семьи. – За-автра-а… То-очно… Все-е!!!

Решимость в этих его словах обнаружилась нехилая. Даже излишне, на мой взгляд. Полегче бы надо.

– Н-ничего. Н-не п-парься… – Мой язык тоже стал изрядно заплетаться – похоже, из солидарности. – Т-ты классный м-мужик!

– Ты-ы тоже-е…

Наверное, хлопать его по плечу все-таки не стоило. Пьяный темноэльфийский принц рухнул от легчайшего толчка. Хорошо, под ним вовремя оказался высокий барный стул. Подо мной тоже. А перед нами обоими – мелкий зеленый гоблин. Причем хороший знакомец – Махровый.

Я насторожился: как-то среагирует высокородный на столь неподобающую компанию? Но тот растянул губы в блаженной улыбке и свободной рукой потрепал гоблина по плешивой макушке.

– О-о! Зеле-ененький! Уже-е! – обрадовался высокородный. – Мне-е они-и всегда-а ка-ажутся, после-е перво-ого же‐е стака-ана!!!

Разочаровывать его я не стал. Но вот Махровый не понял и полез в бутылку. Не в буквальном смысле, конечно – хотя тут нашлась бы парочка баклаг как раз по его размеру.

– Ничего я не кажусь, хай-сэр! – обиделся гоблин.

– А к-как д-докажешь? – поддел я зеленого. Из солидарности с родственником.

– А вы мне налейте. – Глазки Махрового масляно заблестели.

Все-таки и в буквальном смысле в бутылку полез! Ну да нам не жалко для хорошего… э-э… гоблина! Вон, и стакан откуда-то выпорхнул…

Разлили. Хлопнули. Прониклись.

– А в-вот у м-меня они, – поделился я с присутствующими, кивнув на зеленявку, – уж-же д-двоятся!

– У-у меня-я то-оже… – согласился официальный кузен.

Оба гоблина просительно протягивали пустые стаканы. И Махровый, и второй, помельче, со сломанной рукой. Надо было срочно повторить.

– У т-тебя сколько? – поинтересовался я у родственничка, считая гоблинов по головам.

– Четы-ыре… – шевеля губами, подвел итог высокородный.

– У м-меня т-тоже! – обрадовался я. – П-повторим – у к-кого больше б-будет!