Николай Метельский - Устав от масок [litres]

– Без понятия, сам думай, – сказала она, поднимаясь из кресла. – Я к себе.

Я же остался на месте, продолжая буравить взглядом мобильник. Вот и кому мне сейчас звонить, Кену или Щукину? Где та грань, которая позволит Тоётоми утереться? Никакой помощи от старухи. Ладно, будем использовать компромисс.

Взяв в руки телефон, отправился в свой кабинет, где собрал необходимую информацию и переслал Щукину. И только после этого набрал его номер.

– Слушаю, Син, – произнес Щукин.

– Надо организовать осаду поместья Тоётоми, – начал я давать указания. – Без жертв. Просто показать наши намерения. Всё, что у меня есть по поместью, я переслал тебе на почту. Времени у нас двое суток.

– Тебя учитывать? – уточнил он.

– Нет, в этот раз я буду работать на другом поле, – ответил я.

– Понял, сделаю, – произнес он коротко.

– Хорошо, держи меня в курсе, – завершил я разговор, после чего набрал новый номер.

Трубку с той стороны подняли далеко не сразу.

– Ну здравствуй, Син, – произнес Кен. – Мне уже, если честно, страшно отвечать на твои звонки.

– И тебе привет, – начал я разговор. – Как у вас там, еще не паникуете?

– Не дождешься, – усмехнулся он в трубку.

– Жаль, жаль, – изобразил я расстроенный вздох. – А если серьезно – соболезную. Я правда не хотел убивать Шиму. Просто выбора особо не было.

– С твоей скоростью ты мог бы и уйти, – заметил он суховато.

– И оставить на растерзание выживших в той заварухе? – добавил я в голос скепсис.

– Насколько я понял, дед жив? – перевел он тему.

– И он, и старейшины, – подтвердил я.

– Даже так… – Сложно судить лишь по голосу, но как мне кажется, Кен самую малость растерян. Сомневаюсь, что здесь часто берут в плен такое количество Мастеров за раз. – Ты, как всегда, поражаешь. И что теперь?

– А теперь я хочу поговорить о мире, – ответил я.

– Думаешь, клан спасует? – спросил он, устало вздохнув. – Начало войны для нас, конечно, катастрофическое, но это лишь начало.

– В том-то и проблема, Кен, для вас это только начало. Я не хочу войны на уничтожение, но чем дольше длится война, тем больше у нас будет неразрешимых конфликтов в будущем.

– Да я-то это понимаю, – произнес он зло. – Только вот, боюсь, отца моего ты в этом не убедишь. Син, откровенно тебе скажу – у нас тут сейчас очень боевое настроение. Клан Тоётоми готовится биться до последнего. Сегодня ночью видел главу рода Исида, и вид у него был… очень решительный.

Ну да, это же Исида. Судя по его удивлению, когда я поведал ему о причинах конфликта, Исида был не в курсе делишек Тоётоми, что ни в коей мере не вобьет клин между ним и главным родом клана. Исида, Масита, Отани, Кониси в свое время за безумным Тоётоми Хидэёси шли, а потом и его сына не бросили, войдя в клан, так что подобные мелочи не смогут поколебать их преданность.

– И тем не менее, – продолжил я, – твой отец плохо меня знает. Уверяю тебя – я смогу принудить его к миру. Так что не парься, Кен, прорвемся. Лучше скажи мне, сможешь организовать нам телефонный разговор? Хочу договориться о встрече.

– Почему нет? – произнес Кен. – Думаю, поговорить с тобой он не откажется. Давай через полчаса. Либо я, либо сразу он перезвонит тебе с этого номера.

– Договорились, – ответил я.

Завершив разговор, задумался. Странно, что Тоётоми такие боевитые. Я, конечно, могу неправильно понять Кена, но, судя по всему, там никто ничего не опасается. Пусть про то, что у меня есть на них компромат, они знать не могут, но нельзя же быть таким глупым? И дураку понятно, что император именно их заподозрит в последнем покушении на меня. Им бы помириться со мной, намекать всеми доступными способами, что это не они… Ну ладно, это было бы слишком хорошо для меня, но почему там атмосфера боевая, а не, скажем, напряженная? Честно говоря, на ум приходит лишь одно: Тоётоми начали подкидывать или уже подкинули куда нужно улики, указывающие на других. В этом случае они могут спокойно отдаться войне со мной. Про компромат-то они не в курсе. Потеря главы и старейшин? Больно, но не критично. Если их главная цель состоит в моем уничтожении, то теперь, с прикрытой задницей, они могут спокойно сосредоточиться на выполнении этой цели.

Как-то все это зыбко и надуманно. В реальности я понятия не имею, что там у них творится. А пленные? Тоётоми что, реально думают, что я не буду их пытать? Или верят, что те не сломаются?

Телефон зазвонил ровно через двадцать девять минут.

– Слушаю, – принял я вызов.

– Меня зовут Тоётоми Тоширо, и ты хотел поговорить, – услышал я сухой голос.

– Это действительно так, Тоётоми-сан, – ответил я. – И вы знаете, о чем.

– Заключение мира? – произнес он. – Не интересует. Война началась не очень удачно для нас, но в итоге вы проиграете.

– Это невозможно, Тоётоми-сан, – сказал я мягко. – У меня было достаточно времени, чтобы подготовиться к этому конфликту.

– Род Аматэру не потянет войну с нами, – усмехнулся он. – Сколько бы ты не готовился.

– Хм. Пленные, как я понимаю, вас не интересуют, – добавил я в голос задумчивости.

– Ну почему же, интересуют, – хмыкнул он. – Но не настолько, чтобы заключать с вами мир. Собственно, я уверен, отец и сам бы этого не одобрил.

Подстилает соломку? От пленных не отказывается, но мирный договор ему не нужен? А может, нужен? Может, он просто цену себе набивает? Да не, тогда бы он не был настолько категоричен.

– Что ж, тогда оставлю их себе, – произнес я. – Вы ведь не против? Заодно уточню у них, кто же организовал на меня последнее покушение.

Ответ я получил не сразу, а после небольшой паузы.

– Аматэру опустятся до того, чтобы выбивать из пленных нужные им ответы? – спросил он.

Кстати, а ведь и правда – информация, полученная таким путем, в японских судах ничего не стоит. И не только японских. Более того, император тоже не может начать крушить Тоётоми, если признание выбито с помощью пыток. Впрочем, мне нужна информация как таковая, а не еще один компромат на Тоётоми.

– Просто ответы, Тоётоми-сан, – произнес я. – Просто ответы. Естественно, они останутся со мной и послужат моему роду.

– Так вот, значит, каковы Аматэру? Всего лишь палачи? – бросил он с презрением.

Забавно то, что и он, и я не собирались говорить по телефону о важных вещах. От греха подальше. Тем не менее тему для размышлений он получил. К черту покушение, если кто-то из пленных проболтается про некий ритуал, это тоже будет плохо.

– Палачи, Тоётоми-сан, это несколько иное, – заметил я. – Но если вам так хочется, то для собственного успокоения можете считать нас кем угодно.

Интересно, он правда рассчитывал, что я поведусь на «слабо»? Или просто импровизация?

– Палач – это просто палач. Все остальное – игра слов, – произнес он. – Все-таки зря Атарашики-сан взяла в род такого, как ты.