Танит Ли - Игроки Зимы (Сборник)

— Джейн, — сказала Египтия, — ты должна пойти со мной.

— Что ты изображаешь?

— Смерть, — сказала Египтия и закатила свои великолепные глаза.

Моей матери нравится, что я общаюсь с Египтией, которую она считает ненормальной. По ее мнению, это послужит для меня стимулом и приучит ответственно относиться к другим. Само собой разумеется, что Египтия боится моей матери.

«Бэкстер Эмпайр» был занят матерью, к тому же слишком сложен, и я не умею им управлять. Пришлось выйти к Каньону и ждать общественный флаер.

Воздушные линии над головой красиво сверкали на солнце, над Каньоном поднималась пыль, похожая на легкий парок. В ожидании флаера я смотрела на Чез-Стратос, точнее туда, где он должен находиться, на смутный голубой призрак. С земли видно только стальные опоры.

Перед приходом флаера воздушные линии посвистывают. Об этом не все знают, ведь в городе слишком шумно, чтобы это услышать. Я нажала сигнал на платформе и флаер остановился передо мной, как большая стеклянная тыква. Внутри было пусто, но несколько сидений были изрезаны, вероятно, сегодня утром, иначе ремонтные системы обнаружили бы это.

Мы пролетели над краем Каньона и взяли курс на город, которого пока не было видно. Нужно было ждать, когда он покажется на горизонте: серо-голубые конусы и мириады сверкающих оконных стекол.

Но не это поглощало мое внимание — было что-что необычное в роботе, ведущем флаер. Эта машина всегда была простым ящиком с ручками управления и щелью для монет. Сегодня же у этого ящика оказалась голова, голова мужчины лет сорока, который не проходил курсов омоложения (если бы проходил, то семидесяти). Глаза и волосы были бесцветными, а лицо — какого-то медного цвета. Когда я отпустила монету в щель, голова обескуражила меня словами: «Добро пожаловать на борт».

Я села на целое сиденье и стала рассматривать голову. Я перевидала немало роботов, ведь в городе они управляют почти всеми механизмами. Даже у матери в Чез-Стратосе три домашних робота, но те сделаны из блестящего голубого металла, а вместо лиц у них поляризованные экраны. Мне они напоминают космонавтов, вернее, скафандры, которые люди надевают на Луне или Астероиде, и я всегда называла наших роботов «космонавтами». В городе роботы еще более невыразительны, просто ящики или панели, вделанные в стены. В конце концов, я спросила водителя флаера:

— А почему вы сегодня с головой? Я не думала, что он может ответить, но робот произнес:

— Я — опытный образец. Меня поместили сюда, чтобы вы чувствовали себя как дома.

— Понятно.

— Считаете ли вы, что так лучше?

— Не уверена, — ответила я, чуть нервничая.

— Я изготовлен компанией «Электроник Металз Лимитед», 21/2 Ист-Арбор. Если желаете получить каталог наших товаров, нажмите кнопку у меня за левым ухом.

— Я спрошу у мамы.

Деметра обязательно скажет: «Нужно самой принимать решения, дорогая».

Я разглядывала его бесцветные волосы, казавшиеся настоящими, и думала, что это глупо. Однако мне не хотелось быть грубой с ним.

В этот момент проступили очертания города.

— Сегодня в городе, — объявила голова, — вы можете увидеть несколько различных опытных образцов, а также девять усложненных образцов. Они работают на 23-й Авеню перед Делюкс Хайпериа Билдинг, на третьем этаже Каза Бьянки, на Звездной улице… — я отвлеклась и услышала только конец — … Большой лестнице, ведущей к театру Конкордасис. — Тут я представила Египтию в состоянии, близком к истерике. — Вы можете подойти к любому из этих образцов и затребовать информацию. Усложненные образцы каталогов не выдают. Если вы пожелаете приобрести какой-нибудь из них для своего дома, затребуйте номер модели и буквенное имя. Каждый из усложненных образцов имеет специальное имя, что способствует более быстрому запоминанию его покупателем. Кроме того…

Я совершенно перестала слушать, потому что флаер пролетал над мостом Ле-Анже — знаменитой балочной конструкцией, похожей на паутину: внизу текла Олд-Ривер, загрязненная химикалиями и причудливо переливавшаяся багряным и бледно-янтарным цветами. Меня всегда завораживают растения-мутанты, торчащие из воды, и страшные панцирные рыбы, которые несутся вслед за судами, щелкая челюстями. Приманка для туристов, Олд-Ривер. За ней город, где бедняки заняты работой, которую оставляют им машины — отвратительной работой вроде чистки старых канализационных труб, слишком узких и проржавевших, чтобы можно было запускать туда роботов. Или престижной работой в сфере торговли, особенно в самых шикарных магазинах: «Здесь вас обслуживают только люди». Странно, конечно, когда богатый человек из-за этого страдает. Мать подумывала, не отправить ли меня на годик в город без денег, чтобы я поработала и поняла, как умудряются выжить бедняки.

«У них крепкие спины и твердый характер, дорогая», — говорила мать. В социологии она дока. Но потом она поняла, что благодаря изначальным преимуществам у меня уже сформировались определенные представления о перспективах, поэтому даже если я добьюсь успеха среди бедняков, мне не удается реализовать себя как личность. Я вышла из флаера на платформу крыши Джегида и спустилась на лифте в подземку.

Египтия стояла у подножия Большой Лестницы, ведущей к театру Конкордасис. Макияж ее был выполнен в золотистых тонах, на ней была голубая вельветовая накидка с полосками лимонного шелка, во лбу сиял топаз. Люди на нее оглядывались. Она делала мне отчаянные знаки.

— Джейн, Джейн!

— Привет!

— О, Джейн.

— Что?

— О, Джейн. О, Джейн.

— Нам наверх?

Египтия всплеснула руками, и я покраснела, почувствовав себя высокомерным ничтожеством. В этот момент какой-то человек неожиданно схватил Египтию за поднятую руку.

— Прекрасно, — сказал он. — Говори свой номер. Мы с Египтией удивленно посмотрели на него.

— Оставьте меня в покое, — сказала Египтия, и ее глаза наполнились слезами. Она не могла вынести всех сюрпризов, которые ей преподносила жизнь.

— Я могу заплатить! Я никогда подобного не видел. Я слышал, что они похожи на живых, но боже мой…

Ты… Я беру тебя. Скажи только свой регистрационный номер… постой… у тебя же его нет, это другой тип. Значит, буквенное имя, так? Говорили, что они металлические. Ты — золото, правильно? Я не ошибаюсь?

Египтия воздела глаза к небу, словно Иоанна на костре. Внезапно я поняла, в чем дело.

— Вы ошиблись, — сказала я мужчине.

— Не мешай, — ответил он. — Зачем она тебе? В качестве кривого зеркала? Лучше найди себе настоящую девушку.

— Она не то, что вы думаете, — настаивала я.

— Она? Это оно.

— Нет, — я начала закипать. — Она моя подруга, а не усложненный образец робота.

— Она робот. Они же сказали. Работает на Большой лестнице.