Танит Ли - Игроки Зимы (Сборник)

Когда я добралась до пятнадцатой галереи, дверь Кловиса долго не хотела меня пускать, а когда я все же вошла, то обнаружила, что Кловис как раз пытается отделаться от очередного любовника-приживалы с помощью спиритического сеанса.

Кловис не любит длительных отношений, разве что изредка с женщинами, да и то не на сексуальной основе. Однажды он десять месяцев прожил с Хлоей, а мальчики у него приходят и уходят, как дни недели. О ком можно сказать: «кривое зеркало», так это о Кловисе. Он не просто спит с парнями, его любовники всегда похожи на него. Этот тоже не был исключением. Высокий стройный молодой человек с темными кудряшками лежал на тахте среди блестящих черных подушек и мрачно смотрел на меня.

— Это Остин, — сказал Кловис.

— Привет, — буркнул Остин.

Я вспомнила, каким музыкальным голосом приветствовал меня улыбающийся робот. Лучше бы я сюда не приходила.

— А это Джейн, — сказал Кловис Остину. — Она свой парень, сам увидишь.

Остин прищурился. Он казался малость туповатым, и я почувствовала жалость к нему, вздумавшему тягаться с Кловисом. Кловис закончил раскладывать на столе пластмассовые карточки с буквами и цифрами.

— Вставай, Остин. Иди сюда и садись. Ты тоже, Джейн, раз пришла.

Тон Кловиса свидетельствовал о том, что настроение у него убийственное. Сам он сел по-турецки на ковер перед столом.

— Кло, — заныл Остин. — Не кажется ли тебе, что в таком современном доме нужно иногда прибираться?

— Не поверишь, но приятнее всего, когда уходишь отсюда, — сказал Кловис.

Такой ответ Остина не устраивал, но все же Он приковылял к столу.

— Но ведь квартира совсем новая, — не унимался он.

— Сядь! — рявкнул Кловис.

— Ну хорошо, хорошо. Я сяду, но ведь это детские сказки. Остин опустился на ковер. Я подошла и села с другой стороны. В центре стола стоял бокал из граненого стекла, треснувший год назад, когда им швырнул в Кловиса один из его любовников. Мы все положили на бокал палец.

— Детские игрушки, — сказал Остин. — Если он и движется, то это просто давление. У тебя просто рука дрожит.

— Моя рука не дрожит, — сказал Кловис.

— Я-то знаю, дорогой мой, — сказал Остин.

Я почувствовала себя такой одинокой, что опять заплакала, но ни тот, ни другой ничего не замечали. Я наклонила голову, и слезы начали капать прямо в подол, где рисовали необычный абстрактный узор в темный горошек. Стало даже интересно гадать, куда же упадет очередная слеза.

— Ну милый ты мой, — проговорил Остин. — Это же скучно.

— Я всегда этим занимаюсь, — сказал Кловис.

— Разве тебе не скучно?

— Я вообще человек скучный.

— Терпеть не могу скучных.

Внезапно бокал начал двигаться. Он скользнул через весь стол, потом обратно и начал неуверенное движение по кругу, прикасаясь к краям карточек.

— А-а, — произнес Остин. — Это ты сам делаешь. Кловис убрал свой палец с бокала. На нем теперь остались лишь мой и Остина, но бокал не остановился.

— Значит, это она, — усмехнулся Остин. — Как я сразу не догадался сам по себе.

— Джейн, убери палец с бокала, — сказал Кловис. Я убрала. Бокал продолжал кружиться.

— Ой! — воскликнул Остин и отдернул руку, будто его ударило током. Бокал продолжал двигаться.

— О Боже, — вырвалось у Остнина.

— Вряд ли это действительно Бог. Можешь спрашивать.

— Не буду я ничего спрашивать.

— Все вы, — сказал Кловис, словно обращался к толпе из тридцати человек, — кладите пальцы обратно. Сначала Джейн, потом Остин, а потом я.

Я сделала, как сказал Кловис, Остин тоже осторожно прикоснулся к бокалу. Когда свой палец положил Кловис, Остин спросил: — В этой комнате кто-то умер?

— Пока нет, — ответил Кловис.

— А откуда тогда он берется?

— Люди везде умирают. А потом не забывай, что за двадцать лет до того, как построили этот дом, здесь находился кондоминиум, который обрушился и похоронил множество народу. Мы сидим на камнях и костях.

— Жутковато ты выражаешься. От чего он обрушился?

— Разве ты никогда не слышал, — терпеливо объяснял Кловис, — о землетрясениях, цунами и геологических сдвигах, которые произошли, когда мы столкнулись с Геморроидом? (Геморроидом Кловис называл Астероид). Ведь тогда затонула треть Восточной Европы, а Северная Америка приобрела семьдесят два острова, которых раньше не было. Ну, и тому подобное.

— А-а, — протянул Остин, — это что, урок истории?

Бокал начал подпрыгивать на столе.

Я подумала о людях, которые погибли во время землетрясений, были сметены разъяренными волнами в море, и постаралась заглушить рыдание. Я видела много развалин и болот, но была тогда слишком маленькая и ничего не помню. Я представила, как Чез-Стратос падает с неба, как город опрокидывается в реку, представила Сильвера, лежащего под водой, не мертвого, ведь вода не может его убить, а насквозь заржавевшего, и слезинки образовали на моем подоле карту таинственного материка.

— Что нам теперь делать? — сказал Остин, когда бокал обскакал по-лягушачьи весь стол.

— Спроси что-нибудь.

— Ну что ж. Ты кто?

Бокал подлетел сначала к букве «Н», потом к «Е» и наконец к «Т».

— Иными словами, — сурово произнес Кловис, — не твоего ума дело. Есть ли у тебя послание для кого-нибудь из нас?

От буквы «О» бокал перелетел к «С», затем к «Т»…

— О-о!

— Сядь, Остин.

— Но это же…

— Да, это Остин. Остин хочет узнать, что говорится в послании.

— Нет, — в тревоге закричал Остин. — Я не хочу ничего знать.

— Поздно, — сказал Кловис с чувством глубокого удовлетворения.

Бокал быстро взялся за дело. Кловис считывал буквы, а потом слова: «На вас отрицательно воздействуют. Вас ждет приятное волнение, но не здесь. Вас предупреждают.»

— Что ж, спасибо, — сказал Кловис. Бокал задрожал и остановился.

— Ты его спугнул, — пожаловался Остин.

— Ты же видел, что он сказал. Наверное, это я оказываю отрицательное воздействие.

— Куда это ты?

Остин встал и начал подкрадываться к выходу.

— За сигаринами, — сказал Остин.

— Я думал, ты бросил.

— Мало ли что было вчера.

Шкаф выдал Остину трехцветную куртку, дверь выпустила наружу, и вскоре мы услышали звук лифта.

— Если бы можно было отделаться так быстро, — горестно сказал Кловис, освобождая стол. — Он вернется. Вернется и будет здесь торчать, пока до него не дойдет смысл послания, и он не поймет, что должен убраться.

Спиритический стол Кловиса — это мошенничество. Джейсон, который неплохо разбирается в электричестве, сделал его для Кловиса, а в бокал вставил электронный магнит размером с булавочную головку. Кловис запомнил последовательность букв, и послание всегда получается одним и тем же. Кловис очень жесток. Он любит играть со своими любовниками и наблюдать за их реакцией, вместо того, чтобы просто попросить их уйти.