Анастасия Анфимова - Лягушка-принцесса [СИ]

— Я знаю, что вы всегда очень осторожны, ваше высочество, — улыбнулась девушка, посчитав необходимым разъяснить. — Но господин Птаний вчера сказал, что в Радле появился человек, который якобы встречался со мной на Западном побережье. Вот я и подумала: может быть…

Попаданка замялась.

— Знаю, господин Сциний рассказывал, — кивнул принц, заходя в комнату. — Но тот человек до сих пор не выступил в вашу защиту ни в Сенате, ни на форуме. Да никто толком не знает: кто он такой? Не так ли, господин Сциний.

— Да, ваше высочество, — охотно подтвердил его спутник, с интересом оглядываясь вокруг. — Одни говорят — банарец, другие — укр, третьи утверждают, что вообще даросец. Скорее всего, нет никакого человека, а есть всего лишь очередные глупые слухи.

— Но Гортенцу Бронию рассказывал о нём господин Фидалий Менис Тан — коскид господина Оропуса Треуна смотрителя порта, — как-то не очень уверенно заметил отпущенник. — А тот говорит, будто бы его покровитель давно знает того человека и даже называл какое-то варварское имя.

— Которое Броний конечно же забыл, — усмехнулся Сциний.

— К сожалению, — со вздохом развёл руками владелец заведения. — У людей, столь щедро одарённых богами, бывает очень плохая память.

— Это у актёра-то плохая память? — усмехнулся сын императора, проворчав. — Ничего он не знает, придумал всё.

— Увы, он даже роли с трудом разучивает, — виновато улыбнувшись, хозяин публичного дома внезапно встрепенулся. — Простите мою неучтивость, господа. Волнение и радость от нашей встречи заставили меня забыть о гостеприимстве. Вы же, наверное, устали и проголодались? Я сейчас же распоряжусь…

— Не нужно, господин Птаний! — резко оборвал его благородный порыв Вилит. — Я пришёл не затем, чтобы наслаждаться стряпнёй вашего повара, а увидеться с госпожой Юлисой.

— Ну хоть вина выпейте, ваше высочество! — чуть не плача, взмолился владелец заведения. — Позвольте угостить вас прекрасным герсенским. Специально берёг для такого случая.

— Хорошо, — сдался знатный гость. — Несите.

Когда довольный отпущенник торопливо покинул комнату, принц выразительно посмотрел на своего спутника.

Быстренько сообразив, что от него требуется, тот сказал, склонив голову в коротком поклоне:

— Я подожду в большом зале, ваше высочество.

— Ступайте, господин Сциний, — благожелательно улыбнулся отпрыск Константа Великого и перевёл взгляд на смущённо потупившуюся девушку. — Вы опять хмуритесь. Неужели не рады меня видеть?

— Очень рада, — нисколько не покривила душой собеседница. — Только жаль, что слухи о человеке, который мог бы подтвердить мои слова, оказались лишь слухами.

— Мне тоже жаль, — беря её за руки, проговорил молодой человек. — Если бы вы знали, как я скучал, с каким нетерпением ждал нашей встречи.

"Вот батман! — нервно сглотнув, подумала попаданка, буквально кожей ощущая исходившее от него возбуждение, заставлявшее сбиваться дыхание и пламенеть щёки. — Так и до интима дойдёт, а от меня разит, как от лошади. Ой, как неудобно".

Однако юноша, кажется, не очень-то принюхивался, или ему было уже всё равно.

Приобняв Нику, он решительно привлёк её к себе. Той не оставалось ничего другого, кроме как ответить на поцелуй. Губы Вилита оказались мягкими, нежными, но одновременно властно-требовательными, и на них ещё сохранился вкус недавно съеденного яблока.

Какое-то время они самозабвенно целовались, потом одна рука принца спустилась ей на спину, а другая легла на талию.

Девушке почему-то показалось, что Вилит для начала хочет посадить её к себе на колени. Не то, чтобы она сильно возражала, тем более голова уже стала слегка кружиться, и её торопливой стайкой начали покидать последние здравые мысли. Однако стойкое ощущение немытого тела мешало полностью отдаться нахлынувшим чувствам.

С трудом оторвавшись от его губ, Ника провела ладонью по гладко выбритой щеке, и глядя в лихорадочно блестевшие глаза юноши, попросила:

— Давайте на этом остановимся… Пока.

— Вас и эта квартира не устраивает? — переводя дух, криво ухмыльнулся принц.

— У господина Птания прекрасный дом, — возразила беглая преступница. — Но в моём положении ничего не изменилось. Для людей и закона я всё ещё самозванка. Да и не ждала я вас сегодня. Поэтому прошу: не настаивайте, не заставляйте меня чувствовать себя неловко.

— Вы опять отвергаете меня, — в голосе молодого человека в одинаковой пропорции смешались: гнев, горечь и разочарование.

— Нет! — горячо вскричала девушка, обхватив его голову руками и ероша короткие волосы, ещё раз посмотрела в глаза. — Клянусь Анаид, всеми небожителями сразу, что не желаю никого, кроме вас… Но умоляю: подождите ещё немного!

— И почему я не могу вам отказать? — хрипло рассмеялся Вилит, положив ей руку на плечо.

— Наверное потому, что я тоже не могу, — мягко отстраняясь, улыбнулась Ника. — Только прошу немного повременить.

В дверь тихонько постучались, словно поскреблась пугливая мышь.

Слегка отодвинувшись от возлюбленной, принц недовольно проворчал:

— Заходите!

Хозяин публичного дома принёс медный поднос с изящным узкогорлым кувшином, двумя бокалами тёмно-синего стекла и вазой с фруктами.

Подчёркнуто не глядя на всё ещё державшихся за руки гостей, он с ловкостью профессионального официанта расставил посуду на маленьком столике, и поклонившись, намеревался вновь оставить молодых людей наедине.

— Вы рассказали его высочеству о последнем обыске, господин Птаний? — остановила его вопросом беглая преступница.

— Мне известно об этом, госпожа Юлиса, — сухо проворчал сын императора.

— Гот Камий сильно избил господина Птания, — игнорируя явно сквозившее в его голосе недовольство, продолжала Ника. — Но он меня не выдал, за что я ему очень благодарна.

— Ну, что вы, госпожа, — довольно натурально засмущался отпущенник. — Это пустяки. Да я жизнь готов отдать за его высочество!

При последних словах он бросил в сторону удивлённо вскинувшего брови принца взгляд, который, видимо, считал "обжигающим".

— Клянусь молниями Нолипа, об этом я не знал, — пробормотал юноша. — Я очень ценю вашу преданность, господин Птаний, и не оставлю её без награды.

— Ах, ваше высочество! — на глазах владельца заведения заблестели слёзы. — Служить вам — лучшая из наград!

— Кто-то по-прежнему очень хочет моей смерти, господа, — продолжила девушка. — И если в Радле действительно объявился человек, который видел меня в Канакерне, его могли просто убить, чтобы не допустить моего оправдания. Но, если выяснить источник слухов? Вдруг тот человек действительно существовал? Тогда, возможно, удастся найти тех, кому он это рассказывал, и уговорить их дать показания в Сенате? Вряд ли сенаторы меня оправдают, но, быть может, хотя бы начнут расследование и пошлют в Канакерн ещё одного гонца? Или небожители смилостивятся над нами, и тот человек лишь уехал из столицы, а может, просто прячется где нибудь?