Александр Рудазов - Паргоронские байки. Том 1 [СИ]

- Нет, я один из старейших жителей Паргорона. И в те времена я уже был демоном в возрасте, заметь. Хотя и было это давным-давно, в конце эпохи Легенд. В мире, который тогда еще не назывался Парифатом...

13966 год до Н.Э., Парифат, Великания.

Его голос был прекрасен. На синеватом горле хримтурса чуть подрагивал кадык – а с уст срывались слова серенады. Таштарагис, величайший из инеистых великанов, стоял на одном колене – и воспевал красоту Грандиды, юной великанши из людогоров.

Она была великолепна. Семидесяти локтей ростом, необычайно высокая даже для Всерушительницы, Грандида обладала идеально круглым ликом, обрамленным толстыми пшеничными косами. Яркие глаза-сапфиры, полные губы цвета спелой вишни, а уж фигура!.. Ее бедра и грудь могли свести с ума кого угодно!

Она шла среди гор – и сама была как гора. Такая же величавая, с гигантским молотом на длинной ручке и громадной глыбой за спиной. Земля дрожала от ее шагов.

Таштарагис рядом с Грандидой казался плюгавым. Но рядом с ней все казались плюгавыми. Даже перворожденные хтоники вроде него.

И он уже полтора года был влюблен в эту огромную красавицу.

Великаны неторопливы. Некуда им торопиться, бессмертным. Особенно перворожденным, в чьих жилах бурлит всемогущий Хаос. Первому поколению. Таштарагис родился на свет больше двадцати тысяч лет назад – но вовсе не чувствовал себя стариком.

Стократный отец и предок бессчетных поколений, генерал и владыка всех хримтурсов был тем, кому не приходится долго ухаживать. Молодые великанши склонялись к его ногам, как травинки в сильный ветер. Его могучие руки обняли столько красавиц, что Таштарагис давно сбился со счету. Именно благодаря ему хримтурсы сейчас – самое многочисленное из великаньих племен.

Их было четверо, перворожденных. Малигнитатис и другие Первозданные оплодотворили сам Хаос – и породили себе верных могучих слуг. Куда более сильных и преданных, чем Низшие, эти тупые уроды, ходячие комки мяса.

Но и из них четверых Таштарагис считал себя лучшим.

Хиротарос, генерал и владыка муспеллов, хил и не мужественен. Он дал многочисленное потомство, но не столь многочисленное, как Таштарагис.

Дормадос, генерал и владыка людогоров, глуп, жирен и несносен. Он тоже породил множество детей, но их даже меньше, чем у Хиротароса.

Что же до... о Хаос, как же его звали?.. Был же четвертый... генерал и владыка йотунов... у него тоже было какое-то имя...

Таштарагис забыл. Их четвертый брат погиб слишком давно. Он успел размножиться, и в мире сейчас немало йотунов, каменных великанов... но сам он сгинул столько лет назад, что его имя стерлось из памяти.

Великаново племя старо. Очень старо. Настолько старо, что успело измельчать. Двадцать тысяч лет минуло, десятки поколений сменились – и каждое следующее поколение было чуть мельче и слабее.

У хтоников иначе и не бывает. Те, что рождены непосредственно Хаосом – это всегда чудовища колоссальной мощи. Исполины, от которых в страхе бегут даже боги.

Но их дети уже мельче. Уже слабее. Уже не так впечатляют. Даже сильнейшие из них в лучшем случае равны богам, а большинство – заметно уступает.

Сыновья сыновей еще мельче, еще слабее. А внуки внуков – это совсем ничтожества. Проходит всего несколько поколений – и потомки Всерушителей утрачивают бессмертие, утрачивают хтоническую мощь. Становятся обычными смертными.

Так случилось и с великанами. Поколение за поколением они хирели, пока не стали вдвое меньше своих предков. Пока очередное поколение не начало стареть. Очень медленно, но все же.

Последний бессмертный великан появился на свет две тысячи лет назад. Двое из первородных, Дормадос и Гильдегранда, сошлись в последний раз и породили красавицу-дочь – Грандиду. Деву невиданных достоинств, великаншу из великанш.

Но других с тех пор на свет не являлось. Войны с богами, титанами, морградантами, Низшими и друг с другом сильно проредили Всерушителей. А когда разгневанные боги прокляли великанов, бессмертные среди них перестали рождаться окончательно.

Именно поэтому Таштарагис влюбился в Грандиду. Она последняя. Самая молодая из бессмертных великанш. Все последующие – просто смертные карлицы, что редко достигают даже сорока локтей.

- Так, стой, погоди-ка, - перебил Дегатти. – Я в первый раз не обратил внимания, но почему великаны измеряют длину в человеческих локтях? Это же явно человеческие, а не великанские.

- Великаны, разумеется, измеряли длину в чем-то другом, - терпеливо ответил Янгфанхофен. – Но вы-то этих их единиц не знаете. Мне все равно придется расшифровывать, сколько это будет по-вашему. Вот я и перевожу сразу же, чтоб было понятнее.

- А, ясно...

- И вообще, Дегатти, почему ты такой нудный? Сидишь тут, пьешь задарма, и только и ищешь, на чем бы меня подловить.

- У тебя все пьют задарма! – возмутился Дегатти. – И раньше ты никого этим не попрекал!

- Ну вот ты первый, кого я этим попрекнул. Захотелось что-то.

И Грандида не только самая молодая, но и самая прекрасная. Поэтому Таштарагис пел сейчас ей серенаду.

Он пел так, что эхо гуляло по ущельям. Рвущие облака пики сотрясались от могучего голоса хримтурса. Грандида не могла не слышать прославления ее статей в мелодичном стихе... но делала вид, что не слышит. Покачивая на ходу молотом и бедрами, она шествовала по ущелью – и даже не глядела в сторону Таштарагиса.

Тот преклонил перед ней левое колено. Искал одного только взгляда возлюбленной. Готов был отдать все, что имеет.

Неважно, что она не хримтурс, а людогор. Великаны делятся на четыре расы, но они способны сочетаться в браке. Способны давать здоровое потомство. По этому миру ходит немало метисов, в которых течет смешанная кровь.

- Мир тебе, дедушка Таштарагис, - улыбнулась Грандида, когда приблизилась настолько, что игнорировать генерала хримтурсов стало невозможно. – Как удачно, что мы здесь встретились. Ты тоже ходил рубить камень? Или возвращаешься с охоты?

От слова «дедушка» внутри Всерушителя что-то вспыхнуло. Да, он в десять раз старше Грандиды, но он бессмертен, как и она. И он ей не дедушка, даже не дядя. Они с Дормадосом родились единовременно, но из Хаоса, а не из материнского чрева. Они не братья по крови, они не в родстве. Так же, как Гильдегранда Дормадосу не сестра, пусть смертные иногда и путают.

А Грандида это прекрасно понимала. Равно как прекрасно понимала она и то, чего хочет от нее предок всех хримтурсов. Ее глаза чисты, как небесная синь, но она далеко не глупа. Не только великанша, но еще и волшебница, она давно заметила, как жадно смотрит на нее Таштарагис, как появляется все чаще на пути будто случайно.