Ольга Пашнина - Богиня хаоса [litres]

– А-А-А! – дурным голосом заорала я. – КРЫЛО ПОМЯЛ!

Дернула его током, сбросила с себя и без изысков отдубасила стулом.

Как же отвела душу! Вся мужская часть школы, конечно, будет отлеживаться в лазарете, и вряд ли мы сумеем скрыть это от Кроста или Уотерторна, но парни словно озверели в приступе безудержной страсти. Десятки одинаковых, пустых взглядов, гримасы ярости на лицах – и усилившаяся в несколько раз магия. Похоже, одержимость сиреной убирала все внутренние стопоры, которые мешали магическому потенциалу раскрыться.

Посреди столовой из языков пламени вдруг материализовался огромный дракон – и я едва успела юркнуть под стол.

– Вот как!

Продумывать план не было времени. Я выскочила из-под стола прямо перед носом водника, и тот инстинктивно послал в меня сгусток воды. Импульс темной магии отбросил его в сторону дракона – и тот с шипением погас.

Водник потянулся к браслету за новой крупицей и… обнаружил, что они кончились.

Я расплылась в улыбке.

– И почему я сразу не догадалась?!

Мне-то крупицы были не нужны. Оставалось только надеяться, что парни не вспомнят, когда придут в себя, как у меня с пальцев сорвались черные огоньки, переливающиеся всеми цветами радуги, разделились на тысячи частиц и направились к немногочисленным оставшимся в сознании адептам. Из браслеты вспыхивали один за другим, оставляя парней совершенно беспомощными, а молнии с треском и вспышками вырубали их. Когда последний, самый крепкий и сильный четверокурсник-огневик, бесформенным мешком упал на пол, я с облегчением выдохнула.

В этот момент я окончательно и бесповоротно поняла, что сила снова совершила скачок и теперь я уж точно сильнее любого ныне живущего мага. Кроме, пожалуй Кроста, Акориона и Бастиана. Первые два были богами, куда более опытными и тренированными, чем я. А третий – драконом. Но что еще хуже, рядом с ним я пока не научилась контролировать эмоции, и порой они лишали меня силы вообще.

Убедившись, что все живы и относительно здоровы, я вытерла кровь с руки, заправила обгоревшую прядь волос обратно в косу и выскочила в коридор.

– Видела бы ты, как я им наваляла! – счастливо сообщила Яспере, но сникла, увидев ее мрачное выражение лица.

– Она сбежала, – сообщила та.

– Сбежала? Как?!

– Она сильная!

– Ты же магистр! Демоница! Стерва первостатейная! И с тобой справилась адептка?!

– Я тут на неделе умерла вообще-то, если ты не в курсе.

– Да, я полгодика назад тоже.

Глубокомысленно замолчав, мы даже почувствовали некое единение. Странное, правда.

– Запрешь столовую? – спросила я. – Если их еще не отпустило, пусть отсидятся там, я уничтожила все их крупицы, так что теперь это просто куча зомбированных парней. Найду Аннабет и притащу… э-э-э… Куда ее? В комнату?

– Тащи ко мне в кабинет. Позову Ленарда. А ты с ней точно справишься?

– О да, – усмехнулась я. – Всегда мечтала отомстить за то, что не хочет со мной дружить.

– И это я еще первостатейная стерва, – хмыкнула Яспера.

– Черт, да что вы все шуток не понимаете, – бурчала я, идя по коридору.

Вот куда могла отправиться Аннабет? На поиски новых жертв? К себе? На улицу? Прочь из школы, где ее не любили и не принимали? К воде – как к стихии рождения? Вариантов миллион, и на то, чтобы отработать их все, уйдет ночь. За это время новоявленной сирене встретится какой-нибудь мужик, и нам очень повезет, если это будет не Крост. Не знаю, действует на него песнь сирены или нет, но с ним не выйдет так просто справиться.

– Адептка Штор-р-рм?

В холле я резко затормозила, вылетев прямо на магистра зельеведения и артефакторики. Милый флегматичный дедушка беззаботно шел из столовой в учебный корпус, не забыв прихватить с собой традиционный глиняный горшочек с йогуртом. Он так трепетно прижимал его к груди, что я даже растерялась.

– Магистр… добрый вечер.

– Вас что-то тр-р-ревожит, Деллин?

– Ну-у-у… нет, просто я… м-м-м… выполняю задание магистра Ванджерии.

– Магистр-р-р совсем не жалеет ни себя, ни адептов, – покачал головой старичок. – А ведь совсем недавно она тяжело болела, как мне сообщил магистр-р-р Кр-р-рост.

– Да-да, зверь, а не баба, – под нос себе пробурчала я.

И потом уже громче:

– Извините, магистр, мне пора. Доброй ноч…

Откуда-то со стороны лестницы послышалось неторопливое пение.

– О, нет-нет-нет, закройте уши!

– Что…

– ЗАКРОЙ УШИ!

К счастью, это рявкнула не я – такое обращение с достопочтенным магистром, наверняка профессором, мне бы не простили. Входная дверь впустила в школу Ленарда, на его темно-коричневом пальто еще лежали большие пушистые снежинки.

– Деллин, остановите ее!

Мне не надо было повторять дважды: я метнулась вверх по лестнице и, уже предполагая, что Аннабет сильнее, чем ожидалось, не стала испытывать собственные силы в схватке с ней. Она, впрочем, тоже чувствовала приближение темной богини, потому что тут же бросилась наутек. Но сразу пучок молний догнал ее, повалил на землю – и контрольный разряд вырубил. Хотелось верить, что до полного исчезновения транса.

– А теперь объясните, что происходит! – мрачно потребовал Ленард, глядя на бесчувственное тело своей же ученицы.

– Яспера объяснит! – технично и уверенно свалила всю ответственность на старшего по званию и дежурного по психушке в одном лице.

Проглотив все вопросы, Ленард со вздохом поднял Аннабет на руки и послушно пошел вслед за мной прямо в кабинет Ясперы. Я не знала, на сколько хватит магии, никогда не отключала перевозбужденную обозленную сирену. Но догадывалась, что после такого расхода, как был в столовой, вряд ли Аннабет спокойно проспит до утра.

К счастью, Ленард хотя бы успел опустить ее в кресло, потому что, открыв глаза, Аннабет тут же принялась вырываться и истошно орать.

И нет, это не фигура речи, не аллегория и не метафора – она верещала так, словно была не хрупкой адепткой, а сразу тремя злобными призраками-банши! Яспера даже округлила глаза от удивления, а все силы Ленарда уходили только на то, чтобы удержать Аннабет в кресле.

Она, казалось, вообще не уставала, и даже наоборот: с каждой неудачной попыткой добиться свободы становилась все злее и сильнее.

– Аннабет! Очнись! Ты можешь это контролировать! Аннабет!

Слова Ленарда даже не задерживались у нее в голове, тонули в визге. В один момент Аннабет начала рычать, а потом вдруг умолкла и сделала глубокий вдох. Мы с Ясперой одновременно сообразили, к чему все идет, и магистр Ванджерия достаточно шустро для недавно воскресшей дамочки достала из ящика стола моток какой-то клейкой холщовой ленты, оторвала кусок и плотно обмотала его вокруг головы Аннабет.

– Ну, вот, теперь у нее не получится петь.