Ольга Пашнина - Богиня хаоса [litres]

– Убью! – прорычала я.

– Это не Габриэл!

– Откуда ты знаешь?

– Он не… я просто знаю. А ты не имеешь права обвинять его. Не превращайся в одну из тех, кто был против тебя. Не ходи по школе так, словно ты здесь хозяйка и все обязаны тебя бояться, Деллин Шторм. И вместо того, чтобы назначать виноватых, задумайся – может, просто стоит вести себя так, чтобы не появляться в «Вестнике»?

– Вот это и скажешь Яспере, когда она всем нам устроит веселенькую жизнь.

– Девочки! – взмолилась Аннабет. – Пожалуйста! Не ссорьтесь!

Мы с принцессой обменялись взглядами: я послала ей возмущенный, а Катарина смотрела как… как принцесса. Слегка надменно и с выражением лица «ты сама во всем виновата, я предупреждала».

– В прошлом году Габриэл морочил мне голову и бросил за полчаса до праздника, потому что ему так приказал Бастиан. Врать он умеет.

– И Бастиан святой, а Габриэла ты обвиняешь во всех преступлениях?

– Я его ни в чем не обвиняю. Пока что. Однако и в непричастность не верю. Как минимум он знает редактора, как максимум – это он и есть. И вот еще что.

Я с силой воткнула вилку в бедный рулет, не заметив, что уже делала это не единожды, и закуска превратилась в решето.

– Подумай, что именно может раскопать «Вестник» о тебе, адептка Роял. И кто может прочитать последние сплетни из школы.

Катарина побледнела. Если «Вестник» уже выяснил, что она принцесса, то Сайлер окажется здесь буквально через несколько часов после публикации. И одни боги ведают (а на самом деле и они не имеют понятия), чем это закончится.

Этот «Вестник», помимо того, что уже сделал меня объектом всеобщего внимания, мог принести немало проблем. В том числе невольно сыграть на стороне Акориона.

Или вольно?

– Чего уставились?! – рыкнула я на ближайших соседей, что, не скрываясь, пялились и гаденько хихикали.

К счастью, больше в «Вестнике» сегодня ничего не было, и я хотя бы могла порадоваться, что нас с Бастианом никто не засек, о королевском происхождении Катарины пока неизвестно, да и мое прошлое все еще легенда.

Перестав обращать внимание на взгляды, смешки и обсуждения, я вперилась взглядом в двери. И, когда в них показался Габриэл, вскочила.

– Деллин! – зашипела Катарина. – Прекрати! Оставь его в покое!

– Хватит мне указывать! – огрызнулась я.

Сайзерон, вопреки моим ожиданиям, сам направился к нашему столику.

– Шторм! Тебя ищет магистр Ванджерия.

– Га-а-абриэл… – с подозрением протянула я.

– Габриэл, – влюбленно улыбнулась Катарина.

– Что? – опешил парень. – Я только что встретил Ясперу в коридоре, она просила тебе передать, чтобы ты нашла ее после ужина.

– Очень смешно.

– Извини?

– Садись! – Катарина отодвинула для него стул.

– Да, садись и расскажи, что ты знаешь о «Вестнике» и его редакторе.

– Уже вышел?! И что там?!

– Правдоподобно играешь, – хмыкнула я. – Думаешь, я поверю, что ты не в курсе, кто сливает сплетни и тайком снимает все, что происходит в школе?

Габриэл удивленно округлил глаза.

– Деллин, я клянусь, я понятия не имею! Не думаешь же ты, что я – редактор «Вестника»?!

– Ты делаешь и продаешь штормграмы, ты наверняка знаешь, кто купил большую партию.

– Демоны, Делл… я уже давно не продаю их открыто, Крост не слишком-то одобряет такое предпринимательство и грозится запретить. Поэтому желающие оставляют в часовне деньги, а на следующий день получают свои штормграмы. И все! Я понятия не имею, кто заплатил и за сколько экземпляров. Но действительно продал с начала года много.

– И тебя не насторожило, что в тот момент, когда у всех – я подчеркиваю, даже у директора! – есть по экземпляру, вдруг целая толпа ломанулась за игрушками? Первокурсники затарились еще в начале учебного года, а дальше-то кому они понадобились?!

Габриэл, ко всеобщему удивлению, просиял:

– Это моя идея! Я делаю штормграмы из особого стекла, очень тонкого и хрупкого. Они постоянно бьются, а поскольку никто не хочет остаться без доступа к изображениям, у меня все время покупают новые!

Катарина округлила глаза, а я не удержалась и хихикнула. Образ рыцаря на белом коне, кажется, начал превращаться в образ жулика верхом на зебре – той самой, у которой сначала светлая полоса, потом темная, а потом задница.

– Шторм, а вы с ди Файром часто зовете подружку? – радостно спросил кто-то.

Под потолком сверкнуло молнией, а от грохота заложило уши.

– Ой! – пискнула Аннабет.

К моему удивлению, она вдруг поднялась и решительно вышла в центр столовой, к арфе. Покашляла, а когда никто не обратил на нее внимание, постучала ножом по чьему-то пустому бокалу.

– Кхм… я прошу минуточку внимания!

– Что она делает? – забыв о злости на меня, спросила Катарина.

Кажется, Аннабет решила блеснуть альтруизмом и отвести внимание от нас с Ясперой. Вопрос лишь в том, зачем, потому что мне к сплетням не привыкать, а Яспера вообще завуч. Уж не нас защищать от нападок.

Когда все замолчали и обратили внимание на новое шоу, Аннабет, изрядно волнуясь – было слышно, как дрожит ее голос, – заговорила:

– Я хотела сказать, что та статья, из-за которой вы меня ненавидите, была написана не мной. Репортер использовала сказанные мной слова и вывернула их в удобном свете. Я не хотела обижать тех, кто был ко мне добр, и… и преподавателей. И сказала те слова из-за обиды. Но все равно я хочу извиниться за статьи, которые выходили под моим именем. Можете ненавидеть меня и дальше, но я устала. И, заранее предполагая, что вы подумаете, – я не имею отношения к «Вестнику» и ничего туда не пишу. Тот, кто это делает, сильно рискует, потому что директор не позволит писать гадости о магистрах. Я знаю, чем это грозит: отчислением из школы. И я бы не стала так рисковать.

Вздохнув, она махнула рукой.

– Вы все равно мне не поверите и завтра прибьете мне к двери дохлую кошку или выльете на меня литр чернил по дороге на завтрак. Вряд ли у меня еще появятся здесь друзья, я многих обидела, но… чувствуешь себя довольно одиноко, когда с тобой никто не разговаривает.

– Ну вот, мы уже никто, – пробормотала Катарина.

Но ее, кажется, проняло – по крайней мере, она перестала кидать на меня ревнивые взгляды.

– Да правда, народ! Чего вы к ней прицепились?

Какой-то воздушник, я не знала его имени, но пару раз видела в коридорах и на общих занятиях, поднялся из-за стола. Сначала я подумала, что Аннабет удалось хоть до кого-то достучаться, но потом рассмотрела выражение его лица – и мысленно подобралась. Кейман, конечно, не похвалит, если праздник по случаю воскрешения Ясперы закончится массовой дракой, но если что – я готова.

Воздушник залихватски приобнял Аннабет за плечи и широко улыбнулся.

– Давайте простим леди Фейн, она ведь всего лишь полила нас всех дерьмом. А в знак того, что она больше не будет, леди Фейн нам станцует, да? Я, знаете ли…