Нина Линдт - Что случилось с Маргарет?

— А у меня есть выбор? Я оказалась в этом мире без знаний, без средств к существованию и с самого начала выживаю только благодаря самозащите! Расскажите мне, уважаемый жрец, как можно выжить в этом мире одной. И я с интересом вас выслушаю.

— Сними маску.

Я сняла.

— Довольны?

Глаза в прорезях его маски смотрели на меня с невозмутимым спокойствием.

— Мне нужно твое согласие, чтобы избавить тебя от браслета.

Я посмотрела на золотой ободок под кожей.

— Но это невозможно, он врос.

— Я могу освободить тебя.

Почему он все это время говорит так, будто я рабыня Валерио?

— Вы ошибаетесь, Валерио знает, кто я. Он не мой хозяин на самом деле.

— Но ты чувствуешь связь с ним.

Я осеклась.

— Да.

— Идешь с ним в постель, когда он хочет?

— Добровольно, и я сама…

— Если ты сама, то браслет тебе ни к чему. Согласна?

Ну в чем-то он прав. Я задумалась. Может ли быть, что ошибка в вакцине привела к тому, что я стала практически во всем послушна Валерио? Или же… потом, когда я думала, что он пытался исправить досадный промах, на самом деле только усугубил подчиняющее воздействие? Нет… Этого не может быть… Но тогда прав и жрец: я и без браслета буду тянуться к нему, если мое желание истинное.

— Согласна.

К моему ужасу, жрец поднялся. Он оказался высоким, когда подошел ближе. А маска пугала своей невыразительностью.

— Не бойся. — Глаза в прорезях странно блеснули.

— Не дождетесь, — огрызнулась я.

Его рука в перчатке легла на мое обнаженное плечо. Сначала я не почувствовала ничего. Только прикосновение к коже его затянутых в бархат пальцев. Я даже смело посмотрела на маску: веки человека под ней были закрыты. И тут я ощутила, что все тело пронизано нитями, как кровеносной системой: где-то толще, где-то тоньше. И тут же испытала неприятные ощущения: жрец словно вытягивал их из меня, а они так вросли в плоть, что их удаление было болезненным.

— Хорошо он тебя опутал. Как же ты ему нужна… — услышала я шепот маски. Я старалась не кричать от боли, но было сложно. Я прикусила палец.

— Держись за меня.

Он подставил плечо, и я привалилась к нему, дрожа от напряжения. Мой лоб покрылся испариной, нити оставались в туловище и голове, их удаление стало намного болезненнее. Я почувствовала, что еще немного и потеряю сознание, перед глазами было темно.

— Терпи, Элиза.

В ответ я всхлипнула и застонала, завыла от невозможности сдержаться. Боги, еще немного, и я обмочусь.

Я почувствовала второе плечо, это Самвел встал рядом, и я дрожащей рукой вцепилась и в него.

Золотые нити неохотно покидали мое тело, их сеть отпустила сердце и голову. Наконец все сконцентрировалось в плече, словно огромный раскаленный шар. Я нашла силы опустить взгляд: золото из-под кожи перетекало в ладонь жреца.

А вдруг он меня обманул? И я сейчас лишилась чего-то важного?

— Дай мне свою маску.

Я не могла и пальцем двинуть, поэтому Самвел поднял упавшую во время процесса очищения маску и протянул ее жрецу. Тот положил ладонь на ее черную поверхность, и золото вдруг перетекло на нее, сделав золотой.

— Это тебе. — Жрец протянул мне маску. — Еще пригодится.

Ноги не держали. Вдвоем мужчины подвели меня к скамье, что шла по периметру всего зала. И посадили.

Я чувствовала себя опустошенной. И вместе с тем… свободной.

Вспомнив о Валерио, я вдруг почувствовала ярость, потому что поняла: я бы не стала так безотказно отдаваться ему, будь я в состоянии оценивать свои действия. Он и вправду что-то со мной сделал. Стало стыдно за все, что было между нами. Я расплакалась.

Жрец и Самвел стояли и ждали, когда я успокоюсь.

— Спасибо, — выдавила из себя. Потом подняла взгляд на жреца, посмотрела прямо в его глаза и еще раз повторила: — Спасибо. Но… что мне теперь делать?

— Учиться. — Его зеленые на свету глаза прищурились, словно он улыбался. — Самвел тебя всему научит. А дальше ты сама решишь, что делать.

Жрец вернулся на трон. Самвел помог мне подняться и довел до комнаты.

— Я приду завтра. Будь готова.

Дверь закрылась, засов не загремел. Но я не собиралась сбегать из замка. Больше меня никуда не тянуло.

Я устало рухнула на постель. Что теперь делать? Все то время, что я на Мистерре, постоянно становлюсь марионеткой в руках красавчиков-магов. Но жрец прав. Нужно научиться быть независимой от них. Чтобы больше никто не смел использовать меня. Может, Валерио и любил, но его устраивало мое рабское положение, а это неправильно! Он подчинил, приручил меня, словно животное.

Можно ли верить жрецу? Или меня опять пытаются использовать? Я решила пока не торопить события, а при удобном случае сбежать от них от всех. Куда бежать — я не представляла. И от этого становилось совсем горько.

Взгляд упал на сумку с дневником Маргарет. Вот еще одна жертва обстоятельств. Практически родственная душа.

Чтобы отвлечься, я открыла дневник и перевернула страницу.

Строки были зачеркнуты, замазаны чернилами. Виднелись разводы, как капли от воды или слез. Что-то случилось с Маргарет.

На следующей странице почерк стал более неровным, словно она торопилась.

«Вчера он… (зачеркнуто). Я не хотела, то есть… все произошло так быстро. Он целовал меня на чердаке, ласкал чуть смелее, чуть откровеннее, чем всегда. Я и боялась, и замирала от удовольствия. Я понимала, что он расстроен помолвкой, но что мы могли сделать? Он задрал мне юбку, он всегда так делал, его пальцы скользили у меня между ног. Мне это всегда было приятно. В конце наступает момент такого наслаждения, что одно воспоминание об этом заставляет снова тянуться к нему.

Но он вдруг лег сверху, а потом было больно. И… он сказал, что стал моим первым мужчиной. И я теперь не девушка. Я плакала, а он гладил меня по голове и обещал что-нибудь придумать.

Но что он может придумать? Он меня обесчестил.

Мне страшно. Я никому не могу рассказать об этом. Меня ждет позор».

«Я должна решиться. Должна поговорить с мессиром Валерио. Сегодня он с беспокойством спрашивал, хорошо ли я себя чувствую. А я сильно похудела от страха. Две недели… осталось две недели. Моя беда уехала вчера. Бросила меня тут одну с матушкой. Все эти две недели он каждый день… А я не могла отказать. Но я не могу обмануть мессира Валерио. Он этого не заслуживает. Сегодня вечером пойду к нему в кабинет. Расскажу обо всем. Не могу больше».

«Ужас сковывает меня, и зубы стучат от страха. Нужно бежать. Я ошиблась во всех. Написала мессиру Рональдо, он согласен помочь. Все эти дни не выхожу почти из комнаты, сказалась больной. Завтра спрячу дневник в дупле дерева и сбегу. Нужно успеть до свадьбы. Не могу видеть мессира Валерио. Он чудовище.

Пошла в кабинет следом за ним четыре дня назад. Хотела признаться в своем падении. Только увидела, как он входит в потайную дверь. Успела посмотреть, как он дотронулся до рогов оленя, и шкаф отъехал, а там каменный ход. Юркнула в кабинет, смотрю, он уже далеко в этом каменном коридоре. И пошла за ним. Окликнуть не смела, и боязно вдруг стало. Огонь в его факеле вдруг из красного стал зеленым.