Владислав Янович - Я не помню, как провел лето [СИ]

— Несработавшие яйца кристаллизуются, — продолжил Марс, — Драконам они не нужны, их просто оставляют в гнезде, когда покидают Междумирье. Нам нужны именно кристаллизовавшиеся яйца. Они, по сути, те же Кристаллы Равновесия, только больше, мощнее и, что для нас особенно важно, дороже.

— Намного дороже?

Марс молча закатил глаза и прицокнул. Однако, что-то меня смущало.

— Э-э… это опасно?

— Что именно?

— Лезть в гнездо драконов. Даже опустевшее. Я ведь так понял, что ты нашел гнездо тех драконов, что мы видели в детстве?

— Нашел, — кивнул Марс, — И да — опасно. Но не в самом гнезде, а на подступах, но я прикинул почти безопасный маршрут.

— Я не люблю слово "почти", ты знаешь?

— Мне почти пофиг. Ты в деле?

— Естественно! Нас, если помнишь, с детства учили доделывать все дела, которые начинали делать!

— Не совсем такими словами, но, согласен, учили.

— Мы ведь тогда до драконов так и не добрались.

— Хотя уже пошли, — подхватил Марс.

— То есть, начали делать дело…

— И не доделали!

— Моя поротая задница напоминает мне об этом! — вздохнул я.

— А моя — мне! — поддержал Марс.

— И не будет им покоя, пока мы не доделаем начатое!

— Не будет!

— Значит, идем в горы за яйцами?

— Угу.

— И когда?

— Как только, так сразу, — неопределенно ответил Марс.

— Хм, а скажи мне, как альпинист альпинисту, у тебя альпеншток есть?

— М-м, а это что?

— Ну, такой длинный топоромолоток и еще немного кирка.

— Зачем он нужен?

— С ним в гору подниматься проще.

— Он из металла?

— Конечно!

— Тогда нарисуй, и я сделаю. Я все-таки кузнец.

— Точно. Вопросов больше нет.

Время утекало со страшной силой, и, как всегда, больше всего его тратилось на всякие мелочи. И вот уже приблизилась последняя неделя моих зимних каникул. Оно, вроде бы, не критично: плевать на универ, опоздаю на день-другой — не страшно, но что отцу скажу? Он же волноваться будет. Впрочем, я так и не проверил предположение, что есть какая-то возможность с ним связаться из Междумирья. Ведь узнал он о моих летних приключениях ДО моего рассказа. Но… но оставлю это на крайний случай. Если мы с Марсом правильно посчитали, то по времени мы все же укладываемся. Впритык, но укладываемся.

Как бы то ни было, в первый день последней недели моих первых зимних каникул… забавно звучит… мы с Марсом стояли у склона Ородруина… Между прочим, это я так гору обозвал, а Марс — гад такой — согласился, но стребовал обещание и эту сказку рассказать. Эх, работала бы в Междумирье земная электроника, накачал бы книжек, включил озвучку и… Хм, что-то я опять отвлекся…

Окончательный вариант нашего предварительного плана выглядел следующим образом: поднимаемся на Ородруин; залезаем в драконью пещеру; забираем яйцо или, если повезет, яйца; спускаемся с Ородруина. Орлы опционально.

Вроде бы совсем просто и выполнимо, но дальше идут те самые "мелочи", в которых прячется Самизнаетекто. Поэтому правильный ответ на вопрос "что может пойти не так?" весьма лаконичен — всё!

Нацепив снегоступы и вооружившись свежеоткованными альпенштоками, мы начали восхождение. Первый и самый легкий этап закончился примерно на трети склона и на порядочном расстоянии от скальной стенки, соединяющей два и тоже скальных гребня. Длина стенки метров сто, высота — около пяти. Высота гребней намного больше — до тридцати. И тянутся они почти от самой вершины, как бы выгораживая гигантский наклонный бассейн, наполненный чистейшим пушистым снегом. Поверхность ровнейшая — ни одного кикера. Фанатов могула при виде такой картины стошнило бы от отвращения. В общем, идеальный пухляк — мечта сноусерфера.

Казалось бы, поднимись на стенку, надень снегоступы побольше и шагай себе к единственной скале, торчащей из "бассейна" в полукилометре от стенки, рядом с левым гребнем. Увы! Ты и десяти шагов не сделаешь, как познакомишься с обитателями "бассейна".

Когда Марс мне об этом рассказал, я подумал, что он шутит.

— Колония снежных змей? Ты прикалываешься?

— Ты что, никогда о снежных змеях не слышал?

— Я о них читал в разных книжках. Фантастических книжках, Марс. Фантастических! Да если даже предположить, что они существуют на самом деле, то что они там жрут, а? Там же ничего нет, кроме камней и снега!

— Алекс, ты чего разорался? Возьми у тети Лизи энциклопедию — почитай.

Я опешил.

— Так ты серьезно — про змей?

— Серьезней некуда, — кивнул Марс, — По склону к пещере не пробраться. Змеи чувствуют снег, как пауки — паутину. Поэтому я и придумал: поднимаемся на гребень и уже по нему подбираемся поближе к скале с пещерой. Хорошо, что гребень высокий — змеи не доплюнут.

— Они еще и плюются?

— Алекс, прочитай энциклопедию и не задавай идиотских вопросов. Так… на чем я остановился? А! Значит, подползаем мы по гребню…

— Марс, — просительно зашептал я, словно в школе, тряся поднятой рукой, — Ма-арс!

— Чего тебе?

— Один, последний вопрос можно?

— Давай быстро!

— Что змеи жрут, а? Я потом все о них прочитаю, зуб даю, только сейчас ответь кратенько, чем они там питаются?

— Алекс, эти змеи, как ты говоришь, магические твари. Они магией питаются. Гырх! Не магией, не выпучивай глаза, нет у нас магии, а этой… как ее?! Свободной энергией, вот! Из-за них, кстати, в горах концентраторы ставить смысла нет. И свободные кристаллы там не формируются — не из чего. И не растет ничего. По той же причине.

— Я смотрю, эти змеи те еще паразиты! Чего ж их тогда не уничтожили до сих пор?

— Энциклопедия, Алекс. Эн-ци-кло-пе-ди-я!

— Да понял я, понял! Понял, что тебе плевать на друга, страдающего от неутоленного любопытства!

Кроме альпенштоков, Марс отковал кучу крючьев и штырей, которые мы забивали в скалу по мере продвижения. На вбитые крючья тщательно привязывали страховочную веревку, что пару раз здорово выручило. К счастью, путь по гребню оказался не особенно труден, за исключением пары-тройки мест. Но, глаза боятся… руки дрожат, ноги подкашиваются, а мы продолжаем ползти к цели. Этакий синдром превозмогания в острой форме или почувствуй себя героем.

Штурмовать гору мы вышли с рассветом. Причин было несколько. Во-первых, днем лучше видно. Во-вторых, теплее. Где-то минус пять да без ветра — роскошные условия. Загорать можно. В-третьих, снежные змеи боятся ультрафиолета. Что-то он там в их организмах нарушает, отчего змеям приходится некоторое время восстанавливаться. В неподвижности. Даже кратковременное воздействие солнечного света их сильно замедляет, например, после того, как змея высовывает из снега какой-нибудь конец своего тела, чтобы "плюнуть". Кстати, я бы их назвал не змеями, а червями: ползают медленно, не раздвигая снег, а пропуская его сквозь себя; любой конец тела может быть и головой, и хвостом; располовинивать гадов надо исключительно вдоль, иначе просто вместо одной длинной змеи будут две (вполовину короче, как можно догадаться). Снег змеи-черви просеивают для сбора той самой "свободной энергии", которую снег абсорбирует подобно песку концентраторов. С гораздо меньшей эффективностью, разумеется, потому и территории змеиных колоний такие большие. Случайно зашедших "в гости" людей и животных, вопреки бытовым страшилкам, змеи не сжирают, а просто "заплевывают" шарами криотумана, замораживая. Так они защищают свою кормовую делянку. Плюются недалеко: метров на десять. После плевка, особенно в дневное время, долго восстанавливаются. Меня это, конечно же, порадовало, как и то, что ползают змеи-черви со скоростью человека-пешехода и то только в снегу пудрообразной консистенции. В пухляке, другими словами. По твердым поверхностям перемещаться не могут.