Себастьян Кастелл - Тень рыцаря

– Валиана, это я, Фалькио. Ты ранена?

– Меня зовут Дариана, – сказала женщина за моей спиной. – Девчонка не так уж сильно пострадала, как пострадаешь ты, если еще хоть раз встанешь у меня на пути.

На щеке у Валианы багровел кровоподтек, словно она ударилась головой, но открытых ран не было.

– Не выросла еще, чтобы угрожать мне, – проворчал я.

В затылок мне уперся клинок. Эта Дариана не промах. Если бы она приставила его мне к горлу, то я бы схватил ее за руку и перебросил через плечо. А так она контролировала ситуацию.

– Ты что, не знаешь? Важен не рост, а длина клинка.

– Раз ты работаешь на Швею, то полагаю, что состоишь в ордене плащеносцев. Может, тогда следует и вести себя подобающе?

– Плащеносцы? – Девушка сплюнула. – И зачем мне становиться чертовым плащеносцем?

Будь здесь Кест, он не преминул бы напомнить мне о дюжине способов отразить клинок, затем просчитал бы мои шансы на успех, а в конце напомнил бы, что мне не следовало поворачиваться спиной к тому, кого я вижу в первый раз. Но я не придал значения его советам, тем более воображаемым, и вместо этого наклонился, чтобы помочь Валиане подняться. Если эта женщина собирается убить меня, пусть убивает. Я устал, у меня все болело, к тому же я был зол, и мне надоело чувствовать себя все время уставшим, больным и злым.

– Я отвезу Валиану обратно в деревню, – сказал я. – С твоей помощью или без нее.

Острие у затылка исчезло.

– Приведу лошадей, – согласилась она. – Постарайся ничего не испортить, пока меня не будет.

Несколько часов спустя я собирал свои вещи и готовился к утреннему отъезду из деревни. Швея считала, что если мы сможем отвлечь отряды Трин, то надолго задержим ее, повысив тем самым шансы армии герцога Эрриса: нам лишь нужно какое-то время не позволять ей одерживать победу, и тогда генералы перестанут ей верить. А затем нам, возможно, даже удастся убедить их, что наивная тринадцатилетняя девочка на престоле предпочтительней восемнадцатилетней психопатки, которая любит истязать и убивать.

Я размышлял о том, что случится с этой деревушкой после того, как мы отсюда уйдем. Стоны тяжелораненых постепенно утихали, семьи крестьян вернулись с гор в родную деревню, сотни лет терпящую набеги и войны, и стали свидетелями трагедии, произошедшей из-за плащеносцев. Женщины и дети пребывали в шоке и ярости – я боялся, что они набросятся на нас. Но плащеносцев было много, и мы владели оружием, поэтому они просто собрали умерших и вернулись в горы, проклиная нас на чем свет стоит.

Вспоминая лица этих крестьян, я впервые за всю свою жизнь начал сомневаться в своем короле. Все эти годы он составлял план, разрабатывал стратегию и тактику, чтобы принести раздробленной, несчастной стране мир и справедливость. И чем все кончилось, с чем он нас оставил? Никто, даже самые близкие друзья не знали его замысла. За несколько дней перед тем, как потерять престол, а вместе с ним и голову, Пэлис дал каждому из нас тайное поручение и развеял плащеносцев по всем ветрам. Сто сорок четыре человека отправились по сто сорока четырем направлениям, не зная, что будет с остальными.

Пять лет я искал то, что Пэлис называл «королевскими чароитами», хоть понятия не имел, где они находятся. Оказалось, что чароиты – это вовсе не драгоценные камни. В конце концов я нашел Алину – тайную дочь короля. Кровь от крови его. Его наследницу. Редчайший самоцвет из всех.

И что мне теперь делать? Возвести Алину на престол?

В этом и заключался весь твой план, долговязый, заморенный голодом хлюпик? Мы с тобой делили одну мечту на двоих. В самом начале нас было лишь двое, но мы и других заставили поверить в нашу мечту. Каждый плащеносец мог наизусть процитировать королевский закон, мы могли даже пропеть его, чтобы любой крестьянин, будь он хоть самым жалким пьяницей, слово в слово запомнил вынесенный вердикт. Кто из магистратов до сих пор еще верит в то, что закон и правосудие облегчают страдания? Верят ли еще в это Брасти с Кестом и остальные первые плащеносцы, где бы они сейчас ни были?

Верю ли я?

Я снял плащ и положил его на скамью рядом с клинками. Мне не хотелось ложиться спать, потому что меня пугали кошмары, вызванные чувством вины, и уж тем более не хотелось, проснувшись, вновь испытать действие яда Патрианы.

Тихий, осторожный стук в дверь прервал мои мысли. Странно, но я сразу же понял, что это Алина. Может, потому что все проведенные вместе дни в Рижу нам приходилось вести себя тихо и осторожно, чтобы не привлекать чужого внимания. Я открыл дверь – она вошла, одетая все еще в то же самое выцветшее зеленое платье.

– Что ты здесь делаешь? – спросил я и выглянул за дверь, не следит ли кто. – Если крестьяне…

– Они все ушли, – ответила Алина. – Кроме того, дело сделано. Трин уже поняла, что ее люди потерпели неудачу.

– Лучше бы ты поспала.

– Лучше бы я умерла.

Я присел и заглянул ей в глаза. Девочка была не столько напугана, сколько изнурена.

– Что случилось?

– Ничего.

– Тогда почему…

– Ничего, просто меня хотят убить могущественные люди. Снова. Хотели и будут хотеть.

Я поднялся и разлил по кружкам воду из кувшина, стоявшего у печки.

– У них ничего не вышло, – возразил я, подав ей кружку.

Она выпила – я подумал, что все не так уж плохо, и тоже отпил.

– Спасибо вам, – сказала она, возвращая мне чашку.

– Еще хочешь?

Она покачала головой.

– Может, хочешь сесть и поговорить?

Алина оглянулась на приоткрытую дверь.

– Лучше прогуляемся. Я бы хотела посмотреть на звезды.

Швее это не понравится, ее плащеносцам тоже. Я устал, мне не хотелось ввязываться в новую драку. Но Алина была наследницей, а не пленницей, и, кроме того, люди Швеи охраняют деревню со всех сторон.

К тому же я люблю подраться, как напоминал мне король едва ли не каждый день.

– Конечно, – сказал я. – Только возьму кое-что.

Я надел плащ и вложил рапиры в ножны, накинул теплое шерстяное одеяло на плечи девочки.

Мы пошли по главной дороге: мерцавший свет, проходивший сквозь трещины стен в домах, освещал наш путь. Иногда до нас доносились обрывки бесед плащеносцев.

– Куда пойдем? – спросил я.

– Может, поднимемся на холм за околицей?

Странная просьба. Я не хотел вести ее за границы защищенного лагеря, но подумал, что вряд ли на нас нападут повторно. Трин попыталась – ее люди заплатили за это головами.

– Ладно, – согласился я. – Только ненадолго.

Алина взяла меня за руку, и мы начали подниматься по тропе, пройдя мимо шести плащеносцев. Они даже не поприветствовали нас, хотя заметили. Вряд ли плащеносцы станут жаловаться, если мы не уйдем слишком далеко. На тихие шаги за спиной, которые сопровождали нас от самого дома, я постарался не обращать внимания.