Себастьян Кастелл - Тень рыцаря

– Откуда ты знаешь?

Брасти смахнул пыль с дорожки. Сначала я ничего не мог увидеть, но затем кое-как разглядел в темноте темно-красные капли на камнях.

– Он прикрывал кровь пылью, а затем размазал немного по стене, чтобы показать, что идет в другую сторону, – на самом деле убийца шел к выходу из замка спиной. Посмотри, как он бережет одну ногу.

– Уинноу всегда предпочитала в первую очередь наносить рану в ногу, – заметил Кест.

Хорошая стратегия, и в прошлом она ее всегда выручала. Если получается ранить противника в ногу, то он теряет равновесие и начинает двигаться медленнее, давая фехтовальщику возможность сконцентрироваться и нанести смертельный удар.

– Плохо, что в этот раз кто-то сыграл с ней в ту же игру, – сказал я. – Идем.

Мы выбрали направление, посматривая, нет ли поблизости ретивых охранников, которые могли бы продолжить поиски. Следуя потайному ходу, мы обогнули весь дворец, иногда забираясь под странными углами на другой этаж и спускаясь по узким лестницам. Но, несмотря на все наши усилия, мы все-таки потеряли след.

– Как ты думаешь, где он нас обхитрил? – спросил я Брасти.

– Еще в начале, – резко ответил он. – Проклятье. Я должен был заметить. Если мы пойдем назад, то…

– Нас, скорее всего, поймает охрана.

Тысяча чертей! Кто бы это ни сделал, прятался он лучше, чем мы искали.

– И что теперь? – спросил Кест.

– Там выход наружу, – сказал Брасти и показал на пятно света справа от нас.

Чем ближе мы подбирались к выходу, тем более неровным становился путь. А в конце нас ждала голая скала и обрыв в сотню метров, внизу по камням бежала горная речка. Приглядевшись, мы обнаружили едва заметную тропу, которая уводила от дворца.

– Не хотелось бы мне идти по этой дороге в темноте, – заметил Брасти. – Сомневаюсь, что она бы понравилась Исолту, если бы понадобилось бежать.

– Убийца, видимо, спустился вниз, – сказал я. – Я уверен. Он поводил нас по всему дворцу, но сам добрался сюда несколько часов назад.

– А как же следы? – спросил Кест.

– Возможно, он оставил их еще вчера вечером, – ответил Брасти. – Убийца знал, что это лучший вариант для отхода, и поэтому оставил ложные следы еще до того, как совершил убийство.

Кест смотрел с сомнением.

– По-моему, это слишком большой риск для человека, которого не должны увидеть.

– Не обязательно, – возразил я. – Думается мне, Исолт не многим разрешал пользоваться потайным ходом: какой смысл в шпионской сети, если все о ней знают? Если убийца знал, как забраться внутрь, он мог спокойно разгуливать по потайному ходу.

– Все это, конечно, понятно, – согласился Кест, – но кое-что меня все-таки тревожит.

– У нас и так всё хуже некуда, а тебя еще что-то тревожит? – спросил Брасти.

– Да. Очередность убийств. Зачем надо было сначала убивать семью?

– Потому что лучшие стражники охраняли самого герцога? – предположил Брасти.

– Но это не так. Всего два стражника? В покоях его жены и детей находилось намного больше.

– Словно он хотел сохранить в тайне отношения с Уинноу, какими бы они ни были, – заметил я.

– Отлично, – сказал Брасти. – Выходит, он развлекался с Уинноу – вот это меня точно смущает. Она даже над моими шутками никогда не смеялась, но, даже если это отбросить, все равно имело смысл убить герцога в первую очередь. Кто-то мог заметить, как убийца входит и выходит из покоев семьи, и поднять тревогу, тогда бы он никогда не добрался до Исолта. Нет, убийц точно было двое. Один расправился с Исолтом, второй – с его семьей.

– В таком случае Уинноу вполне могла убить герцога, а ее подельник – семью, – заметил Кест.

– Невозможно. – В голосе Брасти звучала уверенность.

– Значит, ты согласен с Фалькио? – удивленно спросил Кест.

– Нет, конечно. Фалькио – идиот-идеалист, когда дело касается Уинноу и остальных – и, конечно, короля. Он забыл, что Уинноу с катушек съехала к чертям собачьим.

– Тогда…

– В этом-то и дело. Если бы она хотела убить Исолта, она бы не стала ждать пять лет. И не убила бы его изящным ударом в сердце. Помните, как она дралась? Вот дерьмо! Если бы Уинноу решила убить Исолта, она бы отрезала голову и ему, и всей его охране, а в оставшееся время украсила бы тронный зал головами, насадив их на пики, а затем допила бы все вино, прежде чем уйти. Нет, Уинноу не стала бы расправляться с ним из-за какой-то личной мести.

– Возможен и другой вариант, – сказал Кест. – Но тебе он, Фалькио, не понравится.

– Какой?

– Наверное, нам сначала надо выбраться отсюда. Спускаться вниз долго, потом еще придется зайти в деревню, чтобы купить лошадей и амуницию.

– Ну-ка, говори, – потребовал я.

Он помолчал немного и сказал:

– Ты все время говорил, что у короля был какой-то замысел, что он не оставил бы всё просто на волю случая. А что если это и был его план? Что если…

– Нет, – отрезал я. – Король бы никогда не одобрил убийства. Даже если…

– Выслушай. Только что стало известно о наследственных правах Алины. Поползли слухи, что она постарается взойти на престол. Собирался Исолт предать нас или нет, но его находят мертвым.

– Это не…

– Кест прав, – поддержал его Брасти. – Слушай, Фалькио, я знаю, как сильно ты любил короля. И многие из нас его любили. Но война и политика – это совсем не то же самое, что сидеть в библиотеке замка Арамор, попивая вино и листая старинные книги о философах-стоиках. Дело в Алине, родной дочери короля. Если бы у тебя был ребенок и ты понимал, что с ним произойдет, когда ты умрешь, неужели ты бы не попытался его защитить? И если бы ты знал, что сам не сможешь этого сделать, разве не имело бы смысла придумать что-то подобное? Разослать плащеносцев, чтобы они убили герцогов, когда придет время, – нанести удар прежде, чем герцоги нападут на Алину?

– Твоя теория ошибочна, – сказал я.

Он всплеснул руками.

– Да уж! Просто потому, что тебе не нравится.

Кест стоял, задумавшись, словно пытался прокрутить в голове всё с начала до конца. Наконец он спросил:

– И в чем заключается ошибка?

– Мы трое справились бы с подобной миссией лучше всех, – ответил я, – но он нам ничего подобного не приказал.

Они посмотрели на меня с недоверием. И тут до меня дошло, что до сих пор ни один из них так и не рассказал, какое последнее поручение дал им король.

Помолчав, Брасти сказал:

– Святые угодники, Фалькио. Ты в самом деле не понимаешь?

– Чего?

Ответил Кест, тихим и необычно ласковым голосом:

– Король так сильно любил тебя, что не мог приказать тебе совершить убийство. Он знал, что это убьет тебя самого, Фалькио.

Я прислонился к скале, в груди сжалось так, что дышать стало трудно. Где-то в глубине души я, сам не желая того, поверил, что Брасти с Кестом говорят правду. Мы с королем были лучшими друзьями, и я всегда верил в то, что мы разделяли общие взгляды. Но в тот страшный час, когда герцоги маршировали с армией к замку, намереваясь отрубить ему голову… мог ли Пэлис отвернуться от наших идеалов? Мог ли он во имя дочери повелеть кому-то из моих соратников-плащеносцев совершить убийство? Ноги стали ватными, словно паралич, вызванной нитой, опять охватил меня, а в голове снова и снова звучали слова короля Пэлиса: «Ты предашь ее».