Себастьян Кастелл - Тень рыцаря

– А почему так мало? – спросил Кест. – Почему она не отправила за вами сотню или тысячу, чтобы расправиться раз и навсегда?

– Джиллард дал понять, что не позволит армии Трин пройти через его герцогство, поэтому герцогиня послала лишь небольшой отряд, который проник незаметно.

– Значит, он все-таки выполняет условия сделки? – удивленно спросил я. – Герцог Рижуйский честно соблюдает соглашение, заключенное с Алиной?

Швея фыркнула.

– Пора бы тебе знать, что использовать слово «честно» в одном предложении с «Рижу» – это все равно что дать овце шерсти и попросить ее связать тебе плащ. Он делает то же, что и все остальные, – ждет, пока Трин не предложит ему более выгодные условия.

– А когда она их предложит? – спросил Кест.

Выражение лица Швеи не изменилось, но внутри забулькала ярость и разочарование.

– Пусть каждый герцог Тристии горит в своем собственном аду, – прошипела она. – Лишь об этом я теперь прошу богов.

– У нас же есть указ, – сказал Брасти. – Разве мы не можем использовать его, чтобы…

– Чтобы что? – спросил я. – Если бы убили лишь Исолта, то его место занял бы старший сын, которому пришлось бы соблюсти условия, но…

Швея прищурилась.

– О чем вы говорите? Кто-то убил не только Исолта, но и Лукана?

Я втайне порадовался, что Швея о чем-то не знала.

– И не только его. Вырезали всю семью Исолта.

– Проклятая страна, – выругалась старуха, глядя по очереди на каждого из нас, словно хотела проверить, не лжем ли мы. – Но как это случилось? Вся семья была рядом с Исолтом?

– Нет, – ответил Кест. – Когда убийцы пришли, они все находились в разных комнатах.

– Святая Лайна, Ставшая шлюхой ради богов! Какой ужас. – Швея повернулась ко мне. – Ходят слухи, что в тронном зале, где убили Исолта, также нашли плащеносца. Это правда?

Я кивнул.

– Уинноу.

Швея задумалась.

– А какого черта она там делала?

Этот вопрос жег меня изнутри с тех пор, как мы сюда прибыли, но я не был уверен, что готов услышать ответ.

Тысяча чертей, подумал я, если я узнаю наверняка, неужели станет хуже?

– Вы когда-нибудь обсуждали с королем план убийства герцогов плащеносцами?

– Пэлис бы никогда не одобрил подобного. И ты это знаешь.

– А что теперь? – спросил Кест. – Раз мы не можем выиграть войну с Трин, что нам делать дальше?

Швея раскрыла полотняную сумку, которая лежала на подоконнике рядом с шитьем. Достала оттуда мешочки и протянула каждому из нас.

Я открыл свой – внутри лежали маленькие золотые монеты, около тридцати штук, как мне показалось на первый взгляд.

– И что нам с ними делать?

– Уйдите на покой.

– Не понял.

– Отправляйся в Мерисо – это неподалеку от столицы Рижу.

– Я знаю, где находится Мерисо, но зачем мне туда ехать? Голос Швеи смягчился.

– Потому что она там. Ждет тебя.

Брасти всплеснул руками, чуть не упустив из рук кошель с монетами.

– Может, кто-нибудь объяснит мне, о чем идет речь?

В памяти всплыло лицо женщины: темные волосы, обрамляющие бледную кожу, голубые глаза, маленькие морщинки в уголках глаз, которые можно разглядеть, лишь приблизившись для поцелуя. Улыбка, обещавшая звезды.

– Эталия, – сказал я. – Там Эталия.

Швея улыбнулась.

– Вы только посмотрите на выражение лица этого идиота. Фалькио, клянусь, в лучшем мире я бы даже сочла это милым. Отправляйся туда по проселочным дорогам. А потом вы сможете присоединиться к какому-нибудь каравану, который идет на восток, в Бэрне купите себе маленькую лодку. Поезжай и проведи свои дни на Южных островах. Трин ими не интересуется.

– А как же мы? – спросил Брасти.

– Вы? Забирайте монеты и живите своей жизнью. Там достаточно денег на шлюх и эль, пока ты не упьешься допьяна и не застрелишь себя из собственного лука.

– Меня не интересуют ни шлюхи, ни эль, – сказал Кест.

Швея подошла к нему и потрепала по щеке.

– Ах, Кест. Твоя любовь и самая благородная, и самая жалкая.

Я не успел спросить, о чем она говорит, потому что мне в голову пришла более важная мысль.

– А как же Алина, что будет с ней?

– Алина останется со мной, – ответила старуха. – Я спрячу ее. Трин захватит страну и ввергнет ее в пучину гражданской войны – возможно, это и к лучшему.

Я хотел возразить, но Швея подняла руку.

– Тристию не спасти, ни в таком виде, какая она сейчас, ни с Алиной, которая слишком юна и не выдержит тягот престола.

Нет, Трин захватит власть и принесет разруху, а вскоре она будет взирать на свое безголовое тело с пики. Герцоги, вероятнее всего, также падут, и тогда страна будет готова принять нового здравомыслящего монарха. До того дня я и буду защищать Алину.

Я вспомнил свой разговор с Алиной на вершине холма неподалеку от Фана.

– Алина поедет со мной, – сказал я.

Глаза Швеи стали непроницаемыми и жесткими, как черный камень.

– Нет. Этому не бывать.

– Я сохранил ее жизнь в Рижу. Здесь будет проще. Я могу…

– В Рижу ты не умирал, – тихо сказала Швея.

– О чем вы говорите? – спросил Брасти.

– Ты им не объяснил?

Кест с Брасти посмотрели на меня. Они, может, и подозревали, но не знали наверняка. Понимали, что я страдаю от последствий ниты, но я не делился с ними своими мыслями – да и сам, как это ни глупо, надеялся, что найду исцеление. А теперь я лишь думал о том, сколько дней займет поездка из Пертина в Мерисо, а затем и до Южных островов.

– Сколько мне осталось? – спросил я.

Выражение лица Швеи стало печальным и жалостным, но взгляд затвердел еще больше.

– Если уедешь прямо сейчас, то, может, успеешь насладиться закатом над Южными островами.

– Значит, все закончилось? – спросил Брасти. – Все, что мы делали, все, о чем говорил король… всему конец? Мы больше не будем ни скакать, ни драться, ни судить? Мы просто…

– Все закончилось для вас. Но не для других. Алина выживет, я позабочусь об этом. Но вы трое уже достаточно сделали. Идите, проживите оставшиеся дни счастливо в этом испорченном и разрушенном мире, если сможете.

Она потянулась и положила руку на грудь Брасти – не ожидал я такого ласкового жеста от Швеи.

– Эта страна не создана для героев. И в грядущей войне для вас нет места.

Я поднялся и встал рядом с Кестом и Брасти. Почему-то в конце концов мы всегда собирались вместе. Даже когда путешествовали в одиночку, всегда знали, что воссоединимся. Все эти пятнадцать лет мы были стрелой, клинком и сердцем королевской мечты, а теперь Швея говорила, что все кончено, что все, ради чего мы боролись, исчезло, что путь плащеносцев оказался лишь пустой утопией, о которой скоро забудут. Нам приказали выйти из боя.

Мы переглянулись, не говоря ни слова, и кивнули. На какое-то мгновение наши умы объединились, и все трое постигли неизбежную истину. Мы не стали пожимать друг другу руки или обниматься. Ничего не сказали и не сделали, потому что любые слова и действия показались бы фальшивыми.