Майкл Муркок - История Рунного посоха [4 книги: Голова с камнем; Амулет Безумного Бога; Меч Рассвета; Рунный посох]

Хоукмун судорожно вцепился в Рунный посох. Он обхватил его и крепко стиснул. И почти сразу силы прибавилось, не много, но достаточно, чтобы он сумел подняться на ноги и устоять. Он стоял, согнувшись и пошатываясь. Вдохи походили на прерывистые рыдания. Он как сквозь пелену таращился на Мелиадуса, когда барон занес меч, чтобы прикончить его.

Хоукмун и сам попытался поднять оружие, но у него не получилось.

Мелиадус замешкался.

– Ты не можешь сражаться. Сочувствую, Хоукмун. – Он протянул руку. – Отдай мне этот посох, Хоукмун. Это же на нем я поклялся отомстить замку Брасс. И моя месть вот-вот свершится. Дай мне его, Хоукмун.

Хоукмун сделал два неловких шага, отступая назад, мотнул головой, неспособный ответить из-за телесной слабости.

– Хоукмун, отдай его мне.

– Ты… его… не… получишь… – просипел герцог Кёльнский.

– В таком случае придется сначала тебя убить. – Мелиадус поднял клинок. Рунный посох вдруг запульсировал ярким светом, и Мелиадус уставился сквозь прорези в волчьей маске на собственное отражение в зеркальном шлеме Хоукмуна. Мелиадус вздрогнул. Он замешкался.

И Хоукмун, ощутивший новый прилив энергии от Рунного посоха, поднял меч, понимая, что сил у него только на один удар и этим ударом он должен убить того, кто стоит перед ним, завороженный, сбитый с толку собственным образом.

И Хоукмун поднял Меч Рассвета и опустил его, а Мелиадус издал громкий предсмертный крик, когда клинок пронзил кость и вошел в сердце. И его последними словами, прозвучавшими с последним болезненным вздохом, были:

– Будь проклят Рунный посох! Это он принес гибель Гранбретани!

И Хоукмун рухнул на землю, зная, что вот теперь он умрет, и Иссельда умрет, и Орланд Фанк умрет, потому что воинов Камарга осталось совсем мало, а солдат Темной Империи по-прежнему много.

Хоукмун очнулся в тревоге и увидел над собой змеиную маску барона Калана Витальского. Он резко сел на скамье, нашаривая оружие.

Калан пожал плечами, развернувшись к группе людей, стоявших в тени.

– Я же говорил, что смогу. Его разум восстановлен, его силы восстановлены, и вся его дурацкая личность восстановлена, а теперь, королева Флана, прошу позволения продолжить то дело, которое я начал, когда вы прервали меня.

Хоукмун узнал маску цапли. Она кивнула, и Калан направился в смежную комнату и осторожно прикрыл за собой дверь. Люди из тени шагнули вперед, и Хоукмун с радостью понял, что среди них Иссельда. Он обнял ее, поцеловал нежную щеку.

– Я так боялась, что Калан обманет нас, – сказала она. – Это королева Флана нашла тебя после того, как приказала войскам прекратить сражение. Мы были последними выжившими, Орланд Фанк и я, и мы думали, что ты погиб. Но Калан вернул тебя к жизни, вынул из головы Черный Камень и уничтожил машину, чтобы больше никто не опасался власти Черного Камня.

– И от какого же дела вы отвлекли его, королева Флана? – спросил Хоукмун. – Почему он был так зол?

– Он собирался убить себя, – проговорила Флана без всякого выражения. – Я пригрозила оставить его в живых навсегда, если он не выполнит мой приказ.

– А Д’Аверк? – спросил Хоукмун с недоумением. – Где Д’Аверк?

– Погиб, – сказала королева тем же лишенным выражения голосом. – Убит в тронном зале одним не в меру ретивым охранником.

Радость Хоукмуна сменилась угрюмостью.

– Значит, все они погибли: граф Брасс, Оладан, Боженталь?

– Да, – подтвердил Орланд Фанк, – однако они отдали жизнь за великое дело, они освободили из рабства миллионы. До сего дня Европа знала только войны. Может быть, теперь люди обретут мир, ведь они уже понимают, к чему приводит война.

– Граф Брасс желал мира в Европе больше всего на свете, – сказал Хоукмун. – Как я хотел бы, чтобы он был жив, чтобы увидеть это.

– Может быть, его внук увидит, – отозвалась Иссельда.

– Пока я королева Гранбретани, вам нечего опасаться, – сказала им Флана. – Я собираюсь снести Лондру, а сама поселюсь в моем родном Кэнбери. Богатства Лондры – а она до сих пор богаче всего остального мира вместе взятого – будут пущены на восстановление городов Европы, на заселение деревень, на возмещение добром того зла, которое мы сотворили. – Она сняла маску, и они увидели ее красивое, великолепное, но печальное лицо. – И еще я отменю ношение масок.

Орланд Фанк посмотрел скептически, но вслух ничего не сказал.

– Мощь Гранбретани подорвана навсегда, – произнес он вместо того, – работа Рунного посоха завершена. – Он похлопал по свертку у себя под мышкой. – Я забираю Меч Рассвета, Красный Амулет и Рунный посох, увезу в безопасное место, но если вдруг настанет время, дружище Хоукмун, когда тебе потребуется их объединенная сила, то ты получишь всё обратно, обещаю.

– Надеюсь, это время не придет, Орланд Фанк.

Фанк вздохнул.

– Мир нисколько не меняется, Дориан Хоукмун. Равновесие в мире редко нарушается, и если весы все-таки качнутся в какую-нибудь сторону, то Рунный посох будет стремиться восстановить его. Возможно, дни наибольшего колебания не наступят еще век или два. Не знаю.

Хоукмун засмеялся.

– Но ты должен знать, ты же всезнайка.

Фанк улыбнулся.

– Нет, друг, я не знаю, зато знает он, Рунный посох, которому я служу.

– Твой сын, Джехамия Коналиас…

– О, на эту загадку даже Рунный посох не знает ответа. – Фанк почесал свой длинный нос и окинул всех взглядом. – Что ж, настало время попрощаться со всеми, кто уцелел. Вы отлично сражались, и вы сражались за справедливость.

– Справедливость? – окликнул его Хоукмун, когда он уже выходил из комнаты. – Разве она существует?

– Ее можно создавать, шаг за шагом, – сказал им Фанк. – Однако нам надо упорно трудиться, храбро сражаться и обладать огромной мудростью, чтобы сотворить хотя бы крошечный кусочек.

– Верно, – кивнул Хоукмун. – Должно быть, ты прав.

Фанк засмеялся.

– Я знаю, что прав.

В следующий миг он исчез. Но его голос вернулся к Хоукмуну, заметив напоследок:

– Справедливость – это не Закон, это не Порядок, как обычно рассуждают люди. Это Равновесие, сохранение Баланса. Помни об этом, господин Вечный Воитель!

Хоукмун обнял Иссельду за плечи.

– Да, я буду помнить, – вполголоса отозвался он. – А теперь мы отправимся в замок Брасс, чтобы снова цвела весна, чтобы вернулись наши камыши и лагуны, пришли обратно быки, лошади и фламинго. Чтобы это снова был наш Камарг.

– А силы Темной Империи никогда больше не станут ему угрожать, – улыбнулась королева Флана.

Хоукмун кивнул.

– В этом я уверен. Но если иное зло придет в замок Брасс, я буду готов его встретить, каким бы могущественным оно ни было, в каком бы обличии ни явилось. Мир по-прежнему неспокоен. Справедливость, о которой говорил Фанк, едва ли когда-нибудь восторжествует. Мы должны трудиться, чтобы сотворить хотя бы толику. Прощайте, Флана.