Майкл Муркок - История Рунного посоха [4 книги: Голова с камнем; Амулет Безумного Бога; Меч Рассвета; Рунный посох]

Если не считать обитателя клетки, зал был совершенно пуст; Хоукмун вошел и осторожно приблизился к узилищу.

То самое тоскливое, мучительное бормотанье исходило именно отсюда, хоть это и казалось невозможным. Должно быть, акустика странного зала настолько усиливала его.

Подойдя к клетке, Хоукмун увидел лишь силуэт человека – слишком уж тусклым был свет.

– Кто ты? – позвал он. – Пленник Безумного бога?

Стоны замерли, человек закопошился. Прозвучал глубокий и гулкий печальный голос:

– Да, можно сказать и так. Самый несчастный пленник на свете.

Теперь Хоукмун смог его разглядеть получше. У обитателя клетки была длинная, напряженно вытянутая шея, очень худое тело. Копна седых, свалявшихся от грязи волос топорщилась на голове, с подбородка на целый фут свисала жидкая и не менее грязная борода, над которой нависал крупный крючковатый нос. В глубоко посаженных глазах светилось тихое безумие.

– Но тебя можно спасти? – спросил Хоукмун. – Может, мне разжать прутья?

Человек пожал плечами.

– Дверь клетки не заперта. Меня удерживают не прутья. Я заперт внутри своей несчастной головы. О, бедный я, бедный!

– Кто ты?

– Когда-то я был известен как Стальников из прославленного рода Стальниковых.

– И тебя поработил Безумный бог?

– Да. Поработил. Именно так. – Узник в незапертой клетке повернул к Хоукмуну огромную голову с тоскливыми глазами. – А ты кто такой?

– Я Дориан Хоукмун, герцог Кёльнский.

– Германец?

– Когда-то Кёльн был частью страны, именовавшейся Германия.

– Я боюсь германцев. – Стальников забился в дальний конец клетки, подальше от Хоукмуна.

– Не нужно меня бояться.

– Не нужно? – Стальников хихикнул, и безумный смешок заполнил весь зал. – Не нужно? – Он сунул руку под одежду и вынул что-то, прикрепленное к цепочке у него на шее. Вещица засветилась глубоким красным светом, словно огромный рубин, подсвеченный изнутри, и Хоукмун увидел на ней символ Рунного посоха. – Не нужно? Значит, ты не тот германец, который пришел, чтобы отнять у меня силу?

Хоукмун ахнул.

– Красный Амулет! Откуда он у тебя?

– Как же, – проговорил Стальников, поднимаясь на ноги и жутко улыбаясь, – я снял его тридцать лет назад с тела воина, которого выследили и убили мои приближенные. – Он погладил амулет, и тот вспыхнул так, что едва не ослепил Хоукмуна. – Вот он, Безумный бог. Вот источник моего безумия и моей силы. Вот он и держит меня в плену!

– Так это ты Безумный бог! Где моя Иссельда?

– Иссельда? Девчонка? Эта новенькая со светлыми волосами и нежной белой кожей? А зачем тебе?

– Она моя.

– И тебе не нужен амулет?

– Мне нужна Иссельда.

Безумный бог захохотал, и его смех заполнил весь зал, задрожал во всех уголках кривого дворца.

– Так забирай ее, германец!

Он захлопал своими клешнями, все его тело задергалось, словно марионетка, и клетка бешено затряслась.

– Иссельда, девочка моя! Иссельда, послужи своему хозяину!

Из недр зала, из того места, где потолок почти касался пола, выбралась девушка. Хоукмун видел ее силуэт, но в полумраке не мог с уверенностью сказать, действительно ли это его возлюбленная. Он убрал меч в ножны и шагнул к девушке, всматриваясь в ее черты. Да, движения, осанка… это Иссельда.

Хоукмун протянул руки, чтобы обнять ее, улыбка уже коснулась его губ, но в этот миг раздался дикий звериный рык. Девушка бросилась на него, стремясь дотянуться металлическими когтями, которыми сейчас заканчивались ее пальцы, до его лица. Нежное лицо искажала жажда крови, и все ее тело было затянуто в какой-то костюм, топорщившийся острыми шипами.

– Убей его, красотка Иссельда! – захихикал Безумный бог. – Убей его, мой цветочек, и мы наградим тебя его потрошками.

Хоукмун вскинул руки, чтобы отвести от себя стальные когти, но один из них все-таки его зацепил. Он спешно отскочил назад.

– Иссельда, нет! Это же я, Дориан, твой жених…

Однако в безумных глазах не было узнавания, а рот оказался изломан страшной гримасой. Девушка снова замахнулась когтями – Хоукмун отшатнулся, взглядом умоляя, чтобы она узнала его.

– Иссельда…

Безумный бог хихикал, держась за прутья клетки и с жадностью наблюдая за происходящим.

– Убей его, цыпочка моя. Вырви ему глотку.

Хоукмун едва не плакал, уворачиваясь от сверкающих когтей.

– Что за сила заставила ее забыть свою любовь ко мне?

– Сила Безумного бога, она подчиняется ей, как и я, – ответил Стальников. – Красный Амулет всех делает своими рабами!

– Только в руках злодея… – Хоукмун снова отшатнулся, но недостаточно быстро, чтобы совсем избегнуть когтей. И бросился к клетке.

– Амулет превращает в злодеев всех, кто его носит. – Иссельда вцепилась Хоукмуну в рукав, и Стальников захихикал. – Всех…

– Всех, кроме слуги Рунного посоха!

Голос, прозвучавший гулко и весомо, раздался от дверей тронного зала, и принадлежал он Воину из гагата-и-золота.

– Помоги мне, – попросил Хоукмун.

– Не могу, – ответил Воин из гагата-и-золота, не трогаясь с места: он поставил на пол свой огромный меч и опустил на рукоять руки в латных перчатках.

Оступившись, герцог Кёльнский почувствовал, как когти впиваются ему в спину, и вскинул руки, чтобы перехватить запястья Иссельды. Вскрикнул от боли – в ладони вонзились шипы, которыми были усеяны рукава ее одежды, – но все же сумел высвободиться и, отбросив девушку в сторону, подскочил к клетке, где заходился восторженным смехом Безумный бог.

Хоукмун прыгнул и подтянулся на прутьях, сбив Стальникова с ног – тот отскочил к дальней стенке, и теперь его взгляд был полон ужаса. Иссельда приплясывала внизу, пытаясь достать жениха когтями, а когда ему удалось, распахнув клетку, протиснуться внутрь, завыла от неудовлетворенной жажды крови. В свете амулета ее глаза сияли алым.

При взгляде на любимую женщину герцог Кёльнский не мог сдержать слез, но затем он повернулся к Безумному богу, и в глазах его вспыхнула ненависть.

– Прочь, смертный. – Зычный голос Стальникова, все такой же скорбный, разнесся по залу. – Подчинись мне, подчинись амулету…

Безумец погладил свой амулет, направляя луч света в глаза Хоукмуну.

Тот заморгал, ощутив, как стремительно иссякают силы, и замер, не в силах отвести взгляда от сверкающего камня. Исходящая от амулета сила захлестнула его.

– Вот так, – сказал Стальников. – А теперь ты пойдешь и отдашься в руки своей убийце.

Хоукмун собрался с силами и шагнул вперед. Безумный бог изумленно разинул рот, потом попытался вновь:

– Повелеваю тебе именем Красного Амулета…

От дверей зала донесся звучный голос Воина из гагата-и-золота:

– Он тот, кто не подчиняется Красному Амулету. Тот самый, единственный. Законный обладатель.