Стивен Эриксон - Дань псам. Том 1 [litres]

Первым среди Владений, что запечатал проход в Старвальд Демелейн, стал Куральд Лиосан, и далее поведано будет, какое побоище учинил Оссерик, дабы очистить мир свой от всех изменников и соперников, сиречь одиночников да чистокровок одичалых, ажно и выслать прочь первых д'иверсов.

Повесть сия берет начало, когда Оссерик в шестнадцатый раз схлестнулся с Аномандром и оба в кровь разбили лица друг другу, пока не явилась Кильмандарос – та, у которой кулаки вместо слов, – и не взялась разнять их…»

Барук оторвался от чтения и, обернувшись, посмотрел на гостью. Та сидела на письменном столе и чистила перья.

– Карга, в этом тексте столько неувязок, что в глазах рябит.

Великая ворониха наклонила голову, издала хриплый смеющийся звук.

– Неужели? – сказала она. – Возьми любую летопись – наткнешься на вымысел. Если тебе нужны подлинные сведения, ищи в другом месте! Мой господин решил, что бредни Диллат станут прекрасным дополнением к твоей коллекции. Впрочем, если тебе они не по нраву, в его библиотеке хранится еще немало подобной ахинеи – той, что он не поленился забрать из Лунного Семени. Там, знаешь ли, остались целые залы, забитые всяким барахлом.

– Нет, я этого не знал, – произнес Барук, стараясь скрыть дрожь в голосе, и сглотнул.

Карга захихикала.

– Больше всего моего господина позабавило место, где он пал на колени и взмолился Сотне Богов…

– Тысяче Богов. Их была тысяча.

– Не важно. – Ворониха наклонила голову и повела крыльями. – Или взять клятву воевать с Оссериком. Их союз распадался из-за растущей взаимной неприязни, а инцидент с Драконусом стал всего лишь последней каплей. Надо же было попасть в силки к женщине, к тому же Драконусовой дочери! Неужели Оссерик верил в чистоту ее помыслов? Ха! Мужские особи всех видов такие… предсказуемые!

Барук усмехнулся.

– Насколько мне помнится из «Аномандариса», Госпожа Зависть сделала почти то же самое с твоим хозяином.

– О чем он прекрасно догадывался, – заметила Великая ворониха, издав странный клекот. – Мой господин знает, что иногда уместно идти на жертвы. – Она взъерошила иссиня-черные перья. – Нельзя забывать, к чему все это привело!

Барук поморщился.

– Я голодна! – заявила Карга.

– Я не закончил ужин. Вот тарелка, на ней…

– Да вижу, вижу! Почему, как думаешь, мне захотелось есть? Восхищайся моим долготерпением, Высший алхимик! Я уж думала, ты никогда не оторвешься от чтения!

– Давай ешь быстрее, подруга, – отозвался Барук. – Не хватало еще, чтобы ты умерла с голоду.

– Раньше ты был не в пример гостеприимнее, – заметила Великая ворониха и, подскочив к тарелке, подцепила клювом ломоть мяса. – Ты чем-то встревожен, Высший алхимик.

– Много чем, да. Рхиви утверждают, что Белолицые баргасты исчезли. Все до единого.

– Это правда, – кивнула Карга. – Ушли почти сразу же после падения Коралла и воцарения там тисте анди.

– Карга, ты Великая ворониха. Твои дети летают в поднебесье и все видят.

– Допустим.

– Так почему ты не сообщишь мне, куда они подевались?

– «Серые мечи», как тебе известно, ушли на юг, к Элингарту, – рассказывала Карга, прыгая вокруг тарелки. – Там они купили корабли. – Она помолчала, наклонив голову и разглядывая еду. – Возможно, они увидели паруса на горизонте и решили последовать? А может, в океане разверзлась пропасть, которая засасывает все суда?

– Белолицые отправились в море? Неслыханно. И «Серые мечи» – следом?

– Все это к делу не относится, Высший алхимик.

– К какому делу?

– К тому, которое тебя тревожит, разумеется. Ты засыпаешь свою усталую гостью вопросами, лишь бы самому отвлечься.

Карга не навещала Барука вот уже много месяцев, и он не без сожаления думал, что дружеские отношения с Сыном Тьмы закончились. Дело тут не в ссоре, а лишь в неизбывной хандре, которой подвержены все тисте анди. Поговаривали, что вечный мрак, нависший над Черным Кораллом, пришелся по нраву жителям города – как анди, так и людям.

– Карга, передай, пожалуйста, своему господину нижайший поклон за этот щедрый и неожиданный дар. И пусть он не сочтет дерзостью мой вопрос касательно установления дипломатических отношений между нашими городами. Совет направил ему соответствующую ноту, и делегаты ждут приглашения. Уже выбрано подходящее место для посольства – кстати, недалеко отсюда.

– Поместье, которое подмял под себя рухнувший на него демон-одиночник? – Карга хрипло захихикала, потом поддела очередной кусок. – Фу, дрянь! Овощ!

– Все верно, Карга, то самое поместье. Как я и сказал, недалеко отсюда.

– Господин принял это предложение во внимание и, полагаю, еще рассматривает его.

– Когда он намерен дать ответ?

– Не имею понятия.

– Его что-то не устраивает?

Великая ворониха, наклонив голову, долго смотрела на алхимика.

Барука слегка замутило, и он отвернулся.

– Выходит, у меня есть повод… для тревоги.

– Господин хочет знать: когда все начнется?

Высший алхимик поглядел на прошитую стопку пергамента, которую Рейк преподнес ему в дар, и кивнул, но отвечать не стал.

– Господин хочет знать: нужна ли тебе его помощь?

Барук скривился.

– Господин хочет знать, – не унималась Карга, – уместнее будет оказать помощь официально или же скрытно?

Нижние боги.

– Господин хочет знать: следует ли уважаемой Карге провести ночь у тебя в гостях, покуда ты готовишься ответить на заданные вопросы?

В окно застучали. Алхимик спешно поднялся и подошел к нему.

– Демон! – завопила Карга, расправляя свои огромные крылья.

– Это мой, – сказал Барук, отмыкая металлическую щеколду. Он сделал шаг назад, и в оконный проем неуклюже, пыхтя и сопя, протиснулся Чиллбайс.

– Мастер Барук! – завопил он. – Беглец! Беглец! Беглец!

Мгновение назад алхимику было просто не по себе; теперь его пробрала дрожь – до самых костей. Он медленно закрыл окно и повернулся к Великой воронихе.

– Карга, началось.

– Отвратительное чудовище! – прошипел демон, скаля острые зубы.

– Жирная жаба! – огрызнулась ворониха, тыкая клювом в его сторону.

– Умолкните оба! – гаркнул Барук. – Карга, тебе и вправду придется провести ночь у меня в гостях. Чиллбайс, устройся где-нибудь. Когда понадобишься, я тебя найду – есть еще работа.

Толстый демон показал Карге раздвоенный язык и потопал к камину. Забравшись на тлеющие угли, он сиганул вверх по трубе. Оттуда черными облаками посыпалась сажа.

Карга закашлялась.

– Ну и невоспитанные у тебя слуги, Высший алхимик.

Однако Барук ее уже не слушал. Беглец.

Беглец!

Одно-единственное слово гремело у него в голове, будто храмовый колокол, заглушая прочие звуки, хотя кое-что он все же уловил…