Стивен Эриксон - Дань псам. Том 1 [litres]

– Она идет прямо к ним!

Хватка облизнула губы.

– Вот ведь Худ, я же не буквально…

– Она уже рядом… Ее заметили… Не оглядывайся!

Баратол увидел, как в их направлении идет малазанка. Цветом кожи, чертами лица и прочими внешними данными она ничем не отличалась от местных – даруджистанок и генабариек, – но Баратол сразу угадал ее истинную природу. Малазанка, бывший военный и к тому же морпех , будь они неладны.

Скиллара проследила за его взглядом.

– Хороший вкус, кузнец. Похоже, ей нравятся…

– Тише, – прошептал Баратол.

Женщина подошла к столику, не сводя карих глаз с Баратола, и сказала по-малазански:

– Я знала Калама.

Баратол хмыкнул.

– Да уж, личность известная.

– Родственник?

Баратол пожал плечами.

– Допустим. Вы из посольства?

– Нет. А вы?

Баратол нахмурил брови и мотнул головой.

– Мы только сегодня приплыли. И я никогда не состоял на службе у вашей империи.

Малазанка, видимо, взвешивала его слова, затем кивнула.

– Мы все в отставке. Никому не доставляем хлопот.

– Да, похоже на отставку.

– Мы открыли трактир – «К'рулова корчма» называется. Усадебный квартал, рядом с Напастиными воротами.

– И как идут дела?

– Поначалу тяжело, но сейчас все устроилось. Справляемся потихоньку.

– Хорошо.

– Заходите. Первый кувшин бесплатно.

– Ладно, подумаем.

Малазанка развернулась и ушла, но напоследок взглянула на Скиллару и подмигнула ей.

– Что это сейчас было? – спросила Скиллара через мгновение.

Баратол усмехнулся.

– Ты про подмигивание или про остальной разговор?

– Спасибо, смысл подмигивания я и сама разгадала. Меня интересует разговор.

– Как пить дать это дезертиры. Приняли нас за имперских шпионов. Подумали, что я Коготь, доставляю послание от Императрицы, а для дезертиров оно всегда одинаковое. Они были знакомы с Каламом Мехаром – это мой родственник, который сначала служил Когтем, а потом перевелся к «мостожогам».

– «Мостожоги»? Я слышала про них. Более отчаянных вояк свет не видывал. Они появились в Семи Городах, а затем ушли за Дуджеком.

– В общих чертах, да.

– И они подумали, что ты пришел их убить?

– Да.

– А потом одна из них просто встала и подошла с тобой поговорить. Это или беспримерная отвага, или безнадежный идиотизм.

– В случае с «мостожогами» всегда первое, дезертиры они или нет.

Скиллара развернулась в сторону малазанцев, с вызовом рассматривая двух женщин и рыжебородого мужчину в другом конце площади. Их ответные напряженные взгляды она выдержала стоически.

Баратол с усмешкой в глазах наблюдал за спутницей и, когда она снова села прямо, налил ей вина из кувшина.

– Кстати, о храбрости…

– О нет, пресмыкательство – это не для меня.

– Знаю.

– Теперь и они тоже.

– Хорошо. Ну что, пересядем к ним?

Скиллара вдруг ухмыльнулась.

– Слушай, а давай купим им кувшин вина и посмотрим, станут ли они из него пить!

– Боги, женщина, ты ходишь по краю.

– Нет, это всего лишь игра.

– Не с огнем ли?

Скиллара улыбнулась шире и подозвала ближайшую официантку.

– Что дальше? – недовольно спросил Мураш.

– Думаю, они будут пить, – ответила Хватка.

– Меня очень пугает тот, молчаливый. Глаза у него пустые, ну точно убийца.

– Он просто недоумок, Мураш, – сказала Дымка.

– Еще хуже.

– Ну да, рассказывай. Он на голову ушибленный. Вот, взгляни, как он смотрит по сторонам и глупо улыбается – ребенок!

– Это все маскировка. Хвать, скажи ей, что это маскировка. Вон там сидит Коготь, который всех нас перережет, причем начнет с меня… Ох уж моя вечная Опоннова тяга! Я уже весь похолодел, как будто готовлюсь к роли трупа. И быть трупом совсем не здорово, поверьте мне на слово.

– Теперь понятно, откуда ногти, – сказала Дымка.

Мураш угрюмо посмотрел на нее.

Официантка, которая только что была на другом конце зала, принесла им большой глиняный кувшин.

– Вино. Подарок от той троицы.

Хватка хмыкнула.

– Ай как мило. Решили поглядеть, станем мы пить или нет. Ну-ка, Дымка, догони официантку, пусть отнесет им бутылку светлого абрикосового нектара. Алаверды, так сказать.

– Этот ужин нам дорого обойдется, – вздохнула Дымка, поднимаясь.

– Я пью только то, что купил сам, – заартачился Мураш. – Надо было взять с собой Перла или Молотка – они бы унюхали, не подсыпали ли нам какую гадость. А то бывают такие яды, что ни вкуса, ни запаха, а убивают наповал. Даже пить не нужно – достаточно только посмотреть в его направлении.

– Худов дух, Мураш, ты о чем вообще?

– Я же говорю, Хвать…

– Ладно, наливай. Посмотрим, хороший у них вкус или нет.

– Я к этому кувшину не притронусь. Вдруг его обсыпали чем-нибудь?…

– Только если разносчица с ними заодно. В противном случае она бы уже валялась мертвая, разве нет?

– Выглядит она нехорошо, как по мне.

– Ты бы тоже смотрелся так себе с шишками по всему лицу и шее.

– Шишки – один из признаков отравления местным ядом…

– Нижние боги, Мураш! – Хватка взяла кувшин, наполнила себе кубок янтарной жидкостью и сделала глоток. – Вот, видишь? Не так уж и плохо. У нас в подвале запасы, конечно, получше.

Мураш, набычившись, смотрел на нее.

Вернулась Дымка и вальяжно раскинулась на стуле.

– Сейчас принесут, – сказала она. – Ну, Хвать, как вино?

– Сойдет. Хочешь?

– Знаешь, от всей этой беготни жутко пересохло в горле, так что наливай, дорогая.

– Самоубийцы, вы обе, – сказал Мураш.

– Вот только мы почему-то не холодеем.

– Кстати, есть яды, которые убивают не того, кто его принял, а соседа, – сказала Хватка.

Бывший сержант вжался в спинку стула.

– Вот-вот, я о них слышал… Проклятье… Дура, ты убила меня!

– Да успокойся, – встряла Дымка. – Мураш, она тебя дразнит. Правда. Ведь правда, Хватка?

– Ну…

– Хвать, лучше скажи ему, если не хочешь выковыривать из горла его ножичек.

– Ладно, ладно, я пошутила. Подразнила, и хватит. К тому же тех, кого по жизни холодит, яд не берет.

– Вы обе меня, кажется, за кретина держите!

Видя, что женщины возражать не собираются, фаларец зарычал, выхватил у Дымки кувшин и демонстративно в несколько глотков осушил его. Огромный кадык скакал вверх-вниз, как будто Мураш случайно проглотил пробку.

– Кретин, зато бесстрашный. – Дымка покачала головой.

Мураш облизал усы, грохнул кувшином об стол и смачно рыгнул.

Официантка тем временем принесла на дальний столик бутылку светлого абрикосового нектара. О чем-то поговорив с приезжими, она дернула головой и удалилась. Милая толстушка и родственник Калама от души плеснули себе выпивки, затем подняли бокалы и, качнув ими в сторону малазанцев, пригубили.

– Только взгляните, какие прекрасные оттенки зелени, – сказала Дымка, улыбаясь.