Элтэнно Хранимая Звездой - Хозяин Острова

Дверь в здание легко и плавно отворилась. В фойе обнаружились многочисленные только прибывшие горделивые вычурные туристы, мечтающие о скором вселении. Поэтому занятый Арьнен безмолвно поприветствовал вновь вошедших, суетливо передал Инге ключ от номера и продолжил заниматься своими обязанностями. Девушка облегчённо вздохнула. Кажется, признаваться становилось и вовсе не с руки. Обстоятельства прямо-таки благоприятствовали этому! Так что она остановилась у лестницы, и Риэвир замер рядом. Сам парень ничего не говорил, поэтому как-то начинать прощание ей предстояло самостоятельно.

— Спасибо, что столько времени мне уделил.

— И составил приятную компанию, конечно. Не забудь!

— За это тебя ожидает особая благодарность, — последние слова она заговорщицки прошептала.

— Какая же? — сразу заинтересовался заинтригованный Риэвир. Инга рассмеялась и ответила:

— Ты навсегда останешься в моей памяти.

— Ну, тебя, — несколько разочарованно произнёс парень. — Это же само собой подразумевалось!

— Тогда извини. Больше у меня ничего для тебя нет.

— Тогда пока, вредина, — только и сказал он кратко. И девушка, с некоторым огорчением понимая, что вот и всё — их пути разошлись, попрощалась:

— До встречи.

— Ты думаешь, мы ещё встретимся? — приподнял тот в удивлении брови, а затем подмигнул и, не дожидаясь ответа, лёгкой походкой вышел из фойе на улицу.

Инга искоса глянула на Арьнена. Тот суетливо занимался туристами и словно бы не заметил трогательной сцены расставания. Ей же ничего не оставалось, как подняться наверх. Широкая лестница тёмно-коричневого цвета с тонкими перилами, закреплёнными на обитыми резной вагонкой стенах, привычно скрипнула на одной из ступеней. Инга недовольно поморщилась. Звук вышел визгливым, протяжным и противным. Он резал по ушам.

— Займусь на днях, — донёсся до неё раздражённый голос старика, которого туристы даже ненадолго не желали оставить в покое.

— Было бы хорошо! — улыбнулась она ему, оборачиваясь.

— Так-то оно так, — печально вздохнул старый администратор и, объявив небольшой перерыв (благо появился сотрудник, которому он мог передать своё дело), подошёл к ней ближе. — Только сколько не перебирай, всё равно через пару дней снова скрипеть начинает. Нравится этой ступеньке так со мной воевать что ли?

— Наверное, раз она побеждает, — усмехнулась девушка.

— Побеждает тот, кто не даёт себе проиграть, — наставительно и гордо произнёс островитянин. — Пока никто не смирился с поражением, и каждый готов действовать — остаётся причина. Где есть причина — там и следствие. И так до бесконечности.

Её позабавил его серьёзный ответ. Инга даже приспустилась пониже, чтобы было приятнее продолжить разговор. Вредничающую ступеньку она старательно перешагнула и сказала:

— Бесконечность завершится, когда кто-то окажется мудрее и сильнее. Когда кто-то победит.

— В моих силах заменить всю лестницу! — звонко рассмеялся Арьнен, наслаждаясь собственным всемогуществом по данному вопросу. — Хотя не так уж и обязательно новую собирать. Поставить эскалатор или лифт тоже возможно. Но много ли тогда развлечений в жизни останется у старика?

— А если ступенька облагоразумится и перестанет скрипеть? — предложила свой вариант развития событий Инга.

— Значит, она нашла другой интерес и в чём-то стала значительно умнее. И проиграв в борьбе со мной, в ином выйдет победителем. Вот только что она предпочтёт — решать только ей самой.

— Мы так говорим, будто ступенька — живое существо! — в полной мере ощутила Инга бред, что они несли, и неприлично фыркнула.

— И гусеница однажды может стать бабочкой. Вот только она этого не осознаёт в отличие от пережившего обращение мотылька. И никто не может доказать ей, что это не только просто, но и неизбежно в чём-то. Однако их взаимоотношения, будь то борьба или дружба, выявляют для гусеницы превосходство бабочки. И это способно вызвать в червячке стремление стать чем-то иным, независимо от собственной веры.

— И причём здесь ступенька? — запуталась Инга.

— Разве не понимаешь? — улыбнулся старик. — Просто повод поговорить об истине, пониманию которой крайне сложно научить.

— Конечно, если облекать её в такие-то путаные слова! — едко заметила девушка и звонко рассмеялась.

— Вообще-то истина зачастую лежит за пределами того, что человек в состоянии выразить привычным путём. И уж тем более на это не способны ступенька или гусеница.

— И как же тогда её передавать кому-то?

— Это возможно. Достаточно вызвать стремление, желание. Пробудить внутреннюю суть действовать иначе.

— Звучит, как-то совсем непонятно, — созналась девушка.

— А вы ещё больше старика слушайте, девушка. Вообще бы заплутали в моих жизненных размышлениях! — радушно усмехнулся он и посоветовал. — Наслаждайтесь юностью. Это то, что уже никогда не вернётся так, как могло бы.

— Постараюсь, — ответила Инга и снова начала подниматься. Разговор оставил у неё некое странное чувство. Вот только она не могла объяснить какое. А потому отмахнулась от него, чтобы продолжить свою жизнь без таких тяжёлых раздумий.

Номер встретил её тем же самым беспорядком, что она оставляла утром. Инга намеренно отказалась от обслуживания, чтобы ощущать себя комфортнее. Но после сегодняшнего разговора с Риэвиром о порабощающем хаосе обстановка начала раздражать. Она, словно позабыв о первоначальном желании отдохнуть, рьяно принялась за уборку. Вещи постепенно расположились друг на друге в дорожной сумке, а оставшиеся она аккуратно разложила в ящиках комода и на вешалках в шкафу. Затем убрала с полок всё лишнее в чемодан. Непостижимым образом всё, что придавало комнате уют и ассоциировалось с временной хозяйкой, скрылось из виду. Инга даже бережно поправила покрывало на большой кровати, чтобы разгладить последние складки.

Теперь номер стал совсем чужим. Каким и казался в самый первый день её приезда. И она здесь приходилась совсем не к месту.

— Потерпи меня ещё чуть-чуть, — ласково прошептала гостья, как будто комната была живым существом.

После чего, проводя рукой по стене, она прошла в ванную. Пыль Острова легко смывалась его же водой. Оставшееся от теплового удара головокружение прошло уже полностью. Тело вновь наполняли свежесть и желание жить. Жить, радуясь миру и всему сущему. Душу наполняло и переполняло необъяснимое чувство любви. Хотелось кричать о нём всей вселенной, но Инга позволила лишь написать три коротких слова мужу. И нежность разлилась теплом, схожим с божественным светом откровения, когда стал получен ответ. Она словно бы до этого находилась в пустоте мироздания, протягивая руки. А Антон принял их. И теперь они и на самом деле стали единым целым, а музыка душ слилась в тонкую неповторимую мелодию…