Элтэнно Хранимая Звездой - Владыка Острова

— И как ощущения после содеянного? — усмехнулся Макейр, хитро прищуривая глаза. Однако его сарказм не достиг цели.

— Чувствую, что почти понял. Не знаю, как и объяснить. Как будто бы уже знаю, что произошло и как с этим можно бороться. Но это знание неосознанное. Ещё чуть-чуть. Совсем немного, и у меня получится выразить его словами.

— Тогда постарайся сделать это как можно скорее. Если бы утром Мэйтэ не ушла служить Храму, то Шейтенор бы сейчас с тебя живьём кожу сдирал, а не топил горе в настойках.

— Ого, паршиво, — выдохнул Риэвир и всё же покончил с героическим сидением, снова ложась.

Ему очень захотелось прикрыть глаза и остаться одному. Теперь было понятно, почему брат не пришёл.

— Вот такие поганые дела, — грустно подтвердил Макейр. — Так что в этот месяц за дежурства и безопасность я отвечать стану. И как руководство требую, чтобы без моего дозволения ноги твоей на тропе не было!

— Но мне нужно в Поднебесье! — очнулся от своих дум Риэвир.

— Не получится. И, если хочешь, могу объяснить почему, — друг, неприятно меняясь в лице, пристально посмотрел на него.

— Я быстро поправлюсь.

— Не в этом дело.

— А в чём тогда?

— Себя и Вельира я сразу в расчёт не беру — у нас на этот месяц иные обязанности. Про Шейтенора тоже говорить не приходится. Антрейр и Олвенор давно отошли от политики. Крейвиру она никогда и не была интересна, а Демидор… Ну, сам прекрасно знаешь, почему Остор его старается в стороне держать, несмотря на всю активность. Правильные мысли к нему обычно задним числом приходят. А кого-то не из Владык люди большого мира просто-напросто не станут воспринимать всерьёз. Поэтому выбор небогатый. Либо Остор возвращается к своей работе, либо ты его замещаешь.

— Это почему я?! — возмутился Риэвир, хотя мысли его были заняты больше другим обстоятельством.

— Потому что молодой и перспективный. Пусть и больной на голову, — усмехнулся Макейр, и парень хмуро буркнул:

— Иди-ка ты.

— Тогда, может, подскажешь, где твой брат?

— Я его ещё не видел, но, полагаю, что он в подвале дома сидит. Там у отца раньше кабинет был. Остор туда обычно не заходит и никому другому тоже не разрешает. Но когда у него серьёзные неприятности, то…

— Ясно. Тогда загляну к вам и приведу его в чувство.

Кажется, Макейр посчитал, что выполнил все свои намерения, ибо суетливо заёрзал на стуле. Но Риэвир, которому было ещё что сказать, постарался донести до друга и свои тяготы.

— Мне довелось увидеть Грань…

— Да уж, — перебил пожилой Владыка. — Ребята без конца трещат о ней. Ты про эту грань долго бредил.

— Это не бред. Это некое почти существующее место. И пока я бездеятельно лежал здесь, кажется наконец-то понял, что оно такое, — Риэвир снова приподнялся. На этот раз сесть у него получилось значительно легче. — Вчера, до того как я очнулся, воды поглотили восьмерых. Верно?

— Я за такой статистикой не слежу, — поморщился Макейр.

— Узнай у Кейтэ. Если это так, и один из них Мунвир, то мои предположения верны.

— Мунвир? — на лице островитянина появилось озадаченное выражение. — Слуги Хозяина действительно утащили его. Намор говорил, что Остор сокрушался, что так и не смог снести ему голову.

— Выходит, всё верно, — непроизвольно парень улыбнулся, хотя радости знание ему никакой не принесло. — Грань — это то место, куда воды Острова уносят свои жертвы.

— Если это так, то тебя бы здесь не было, — заметил Макейр, наставительно приподнимая корявый указательный палец.

— Потому что оттуда можно вернуться. Сам я не знаю, что для этого надо, но мне точно известен тот, кто может об этом рассказать. И надо бы найти его как можно скорее.

— Найти?

— Найти, — подтвердил парень с хорошо слышимым упрямством в голосе. — В составе последней исследовательской группы был человек по имени Александр Мирный. И он где-то на Острове. И даже не где-то. Я уверен, что он скрывается в Поднебесье.

— Столько ночей он бы там не прожил.

— Все небесные острова необходимо прочесать… Макейр! Пожалуйста, не вынуждай меня умолять тебя!

«Не вынуждай меня умолять тебя помочь спасти Ингу!» — прозвучало целиком у него в голове. Но такого произносить вслух было никак нельзя.

— Хочешь сказать, что у нас появился неплохой шанс избавиться от слуг Хозяина раз и навсегда? — напрямик спросил друг.

— Полагаю, что да.

Пожилой Владыка поднялся со стула, вложил руки в карманы брюк и задумчиво уставился в одну точку. Того явно одолевали сомнения, но Риэвир радовался и этому. Категоричного отказа не прозвучало. Так что можно было надеяться.

«Помоги мне. В последний раз», — мысленно попробовал умолять он.

— Лады, — наконец решил Макейр. — Озвучу это как подготовку или экзамен на доскональное знание всей местности. Надо же пользоваться новым положением главы отряда?

Собственные руки никак на себя не походили. У них был другой цвет кожи, да и форма. Поэтому Остор, едва успевший удивиться, вдруг решил, что он просто-напросто спит. В конце концов, он ведь действительно прилёг отдохнуть. Но, видимо, это было не совсем верно. Во всяком случае, слова, произнесённые знакомым, пусть и измученным голосом, привели к иному предположению.

— А, решил, что хочешь понаблюдать за Реальностью? — усмехнулся Арьнен.

— Реальностью? — переспросил Остор и понял, что никаких звуков он так и не издал. Ему тут же стало страшно.

— Мне не нравится ощущать страх. Тем более чужой. Так что, если не можешь уйти сам, то веди себя прилично. Скоро мы вернёмся.

После сказанного правая рука подняла с тарелки яблоко, и зубы надкусили его. Фрукт, не иначе, ожидал своего часа давно, потому что его кожица сморщилась, а мякоть оказалась похожей на вату. Ощущения («тем более чужие», как выразился хозяин тела) Остору не понравились.

— Да-да. Хорошо бы чего-нибудь попитательнее. Но либо так, либо окончательно возвращаться в Реальность и начинать жить ею, — старательно обгладывая яблочко, проговорил псевдо-хозяин гостиницы.

Пальцы его при этом слегка подрагивали. Все мышцы затекли и плохо работали. А тут ещё и пришлось вставать. Кто-то настойчиво заколотил в дверь.

— Я не буду тратить силы на то, чтобы вышвыривать тебя из себя. Но не вздумай высовываться, — тихо предупредил Арьнен, разгребая на столе грязные тарелки и отыскивая под ними меч. Мухи при этом взвились в воздух и противно зажужжали.

Затем руки отодвинули задвижку. Даже такие элементарные движения отозвались болью. Желудок, который давно не принимал пищи, скручивало. Начинало подташнивать.