Алексей Селютин - Выжить [СИ]

— Да, видимо, ты только на деревьях хорош, — пробормотал я себе под нос, наблюдая за его потугами. — Там и передвигаешься бесшумно, и заметить тебя они не успевают. Вот мне бы так.

Желудок забурчал, как бы говоря, что он тоже был бы не против, если я бы научился охотится. На деревьях или на земле — не важно. Лишь бы обеспечивал его пищей. И пусть это будут даже мелкие и безвкусные птицы. Даже сырые.

Я шёл вдоль реки в течение долгого времени. Не останавливался на отдых и не заходил в воду, чтобы напиться. Просто шёл вперёд, развлекая себя тем, что наблюдал за котёнком. Неожиданно он застыл на месте, принюхался и принялся шевелить усами. Я застыл так же как и он и принял озираться. Смотрел по сторонам, выискивая тех самых уродливых тварей, и расслышал какой-то странный шум. Словно ветер шевелит листву.

— В чём дело? — задал я вопрос котёнку и даже не удивился такому поступку. Это мне казалось совершенно естественным.

Тот мяукнул, сорвался с места и маленькими прыжками помчался вперёд. Я рванул за ними, совершая прыжки куда большие, и быстро обогнал его. Раздвигал колючие ветви руками и слышал, как усиливается непонятный шум. В просветах между однообразными хвойными деревьями показались высокие кусты с молодыми зелёными листьями и удивительная догадка обожгла меня, словно горячий утюг. Я застыл на месте и превратился в сам слух. Шум стал куда громче и я, наконец-то, понял, что это шумит.

Гигантскими шагами я преодолел последние метры до кустов и ворвался в них, как берсерк. Размахивал палкой во все стороны, пробивая себе дорогу, и вырвался на оперативный простор. От увиденного зрелища у меня перехватило дыхание. Травянистый берег, через несколько шагов переходящий в песчаный, упирался в широкую и чистую реку. Воды неторопливо плыли, вонзаясь недалеко от берега в огромный валун, охватывали его с обоих сторон, создавая волну, и уходили далеко-далеко вдаль. Лёгкий прибой омывал песок, мелкие камушки и продолговатые тёмно-зелёные раковины.

Я встряхнул головой, желая убедиться, что это не мираж и рассмотрел противоположный берег. До него было метров 500, а может и больше. В расстояниях я разбирался лишь приблизительно. Тихие зеркальные воды омывали крутой берег, сплошь заросший кустарником и гибкими деревьями наподобие нашей ивы. Деревья склонялись над водой, стелились ветвями и, казалось, желали напиться. Я прислонил руку ко лбу, прикрываясь от солнца, и понял, что конца и края у реки нет. Слева она простиралась до самого горизонта, а справа терялась где-то за далёким поворотом, исчезающим в лиственном лесу. Мелкая безымянная речушка, которая меня сюда вывела, шагах в 20-ти по правую руку спокойно сливалась со своей старшей сестрой. Создавала несильный поток и затем растворялась в ней.

Призывно мяукнул Уилсон, когда смог пробраться через высокие и плотные кусты. Он запрыгал на одном месте, как кузнечик, пищал не переставая и смотрел в сторону берега. Я проследил за его взглядом и тоже подпрыгнул, как кузнечик. В десятке метров от нас на жёлтом песке с лёгкостью можно было рассмотреть серо-зелёные панцири, похожие на черепашьи. Я присмотрелся, увидел широко расставленные когтистые лапы, треугольные хищные морды с беззубыми пастями и подпрыгнул ещё раз. А когда черепахи заметили меня и стали торопливо сдавать к воде, заорал, обращаясь к котёнку:

— Что стоишь!? Хватай, какая ближе!

Я перехватил палку поудобнее и, подгоняемый голодом, устремился в атаку. Черепах было не менее десятка и они грелись на горячем песке. Но заметив меня, перестали принимать солнечные ванны и занялись куда более важной задачей — постарались спасти свои жизни. Получилось это не у всех. Я сразу выделил взглядом самую большую, очутился рядом в два прыжка, и со всего размаху зарядил по панцирю. Черепаха в панике спрятала морду и лапы, а мои лапы обожгла вибрация после бездумного удара. Панцирь я даже не поцарапал, а ладони словно онемели.

Где-то недалеко призывно кричал Уилсон, но я не стал его выискивать. После первой же попытки понял, что черепаха раньше умрёт от смеха, чем от моего удара по панцирю и схватил её. Почувствовал приличный вес и с размаху запустил её в кусты: так хоть до воды не сможет быстро добраться. Затем, наконец-то, заметил Уилсона, который бесстрашно прыгал возле другой хищницы и ловко уворачивался, когда она щёлкала пастью, пытаясь ухватить его за нос. Он не давал ей уйти в воду и я поспешил на помощь. Заметив или почувствовав моё приближение, она затаилась в панцире и в следующую секунду полетела в кусты вслед за первой.

— Ещё! Ещё хватай! — крикнул я, кинулся к следующей, но упустил у самой реки. Она сделала рывок, зашла в воду и быстро исчезла на глубине. Я рухнул на песок в отчаянном прыжке и стукнул кулаком — упустил, блин!

Но охота ещё была не окончена. Котёнок рычал недалече и я поспешил к нему. Черепаха поменьше, чем две предыдущие пыталась обойти его стороной, вместо того, чтобы схватить, но и ей не удалось уйти. Хорошо поставленным ударом, я отправил её прямиком в ворота — в кусты то есть. Заметил, что одна из них уже выбралась и пытается удрать, издал яростный вопль, не желая терять заслуженный ужин. Рванул к кустам и быстро восстановил статус кво: нашёл всех трёх черепах, которых обнаружил, и просто сложил их рядом друг с другом, перевернув вверх пузом. Им это совсем не понравилось и они отчаянно махали лапами, пытаясь принять естественное положение. Я посмотрел в сторону берега, но кроме разочарованного котёнка, прыгающего у воды, живности не осталось. Он расстроено мяукал у самой кромки берега и изредка посматривал на меня.

— Иди сюда, малыш! Хватит пока. И так привалило, так привалило.

Радостный Уилсон примчался вприпрыжку и кружился возле панцирей, обнюхивая их.

— Ну, что скажешь? Они съедобные вообще?

Он утвердительно мяукнул и я усмехнулся: тоже мне специалист. Затем принялся озираться по сторонам, соображая, где бы лучше всего развести костёр. Его запалить я желал немедленно, как и желал немедленно запечь на углях всех трёх черепах прямо в панцирях. Сдерживал себя с трудом и был готов зубами рвать сырое мясо.

— Смотри за ними, — приказал я малышу. — Я быстренько.

Он недовольно фыркнул, но остался на месте. Лёг на пушистое пузо и смотрел, как черепахи шевелят лапами.

Я выбрал самый сухой участок у большого прибрежного куста, активировал щит и одним движением заточил палку. Долбил минут пять как отбойный молоток и выкопал приличного размера яму, постоянно присматривая за добычей. Затем ещё раз приказал Уилсону следить за черепахами хорошенько и исчез в хвойном лесу. Натаскал сухостоя, набрал веток, отодрал коры на растопку, а затем притащил самое сухое бревно, которое успел найти. Нарубил поленьев и достал одну из последних монеток, когда всё подготовил к костру. Опять проделал нехитрые операции и радостно вскрикнул, когда заплясал весёлый огонёк.