Юрий Иванович - Невменяемый колдун (Дилогия)

Скалоподобный Дорнесс стал покрикивать на наемников, разгоняя их по местам занятий, а комендант повел Кашада в здание. Но на полпути их догнала менсалонийка, игриво шлепнула Невменяемого ниже спины и вызвала этим вполне справедливую вспышку негодования:

— Да что ты себе позволяешь?!

— Все! Поняла, господин десятник! Больше не повторится! — затараторила Золана, совершенно не обращая внимания на нахмуренного коменданта. — Я только хочу сообщить, что очень рада, что попала под твое командование. И предупредить: никого больше пока не набирай без совета со мной.

Как ни умел Кремон держать себя в руках, но тут потерял дар речи от возмущения. А в следующее мгновение после наемницы остался лишь запах ухоженного женского тела и чарующей парфюмерии. Комендант резко возобновил движение и бросил через плечо:

— Присмотрел себе заместителя?

— Вроде бы. Только хотел подробнее узнать биографию ордынца со шрамом поперек лба.

— А, Меченый! — одобрительный кивок и уважительный взгляд. — Смотри ты, как быстро заметил! Действительно надежный воин. Хоть и до десятника немного недотягивает. После «беседы» с командиром я тебе дам его дело почитать.

Кремон уже догадывался, что именно сейчас его будут проверять на лояльность под Сонным Покрывалом, но относился к этому с полным безразличием. Его больше интересовало количество приданных ему в подчинение людей.

— В договоре этого не указали! Почему?

— На данный момент у нас туго с десятниками здесь. Ты будешь лишь четвертым, а надо как минимум пять, а то и шесть. Но и в Ледонии, скорее всего, будут некоторые пересортировки личного состава. Так что пока себе наберешь двойную десятку. Только учитывай: при переходе, может, тебе придется командовать и сорока подчиненными. Справишься?

— Постараюсь.

— Кстати, эту фурию ты точно к себе берешь?

— Еще чего?! — чуть ли не выкрикнул Кашад, фыркая с возмущением. — Даже не пойму, почему она так себя ведет, я ей повода не давал. А уж тем более видеть ее в своем десятке не желаю!

Комендант остановился перед дверьми памятного помещения и придержал молодого колдуна за локоть:

— А где же выход из сложившейся ситуации? Вот ты не желаешь, другой тоже о ней слышать не хочет, третий чуть в обморок не падает при ее имени. А мне что делать? Оставить этот ураган при центре в качестве источника новых неприятностей?

— Вы что, серьезно? Хотите сплавить это чудо мне?

— Серьезней некуда! Вся надежда на тебя. Она хоть слушать тебя собирается. Да и признает твою силу.

— Интересно, а почему вам ее десятником не поставить? Бояться ее будут однозначно.

— Ага! Если выживут в первую же неделю! Ты сам подумай о своем предложении со стороны.

— Ах да, — вздохнул Кашад. — Она мне и сама в подобном признавалась. Опасалась убить за малейшее ослушание…

— Вот видишь! Она тебе даже раскрывается понемногу. Уже отлично. Я думаю, что ты с ней справишься обязательно.

— Да нет, не хочу я такой нервотрепки категорически!

— И не надоело спорить со старшими? — тихо, но со злобой зарычал комендант. И подтолкнул к двери: — Давай, иди. Не заставляй ждать полковника и очаровательного лейтенанта.

Хотелось еще спорить и доказывать свое право выбора, но дверь уже открылась, а полковник призывно махнул рукой:

— Заходи! Чего ты там топчешься?

— Уже вошел, — с раздражением и досадой Кашад закрыл за собой дверь и прошел к одиноко стоящему стулу. — Господин полковник, десятник Низу прибыл для беседы.

— Садись, чего стоишь. Или боишься?

— Да нет, не боюсь.

К разговору подключилась лейтенант Гулис:

— Но почему такие негативные эмоции из тебя плещут?

— Как же тут быть спокойным, когда под мое командование пытаются всучить самую сволочную и противную самку этого мира!

— Ой! Мне кажется, я поняла! — В голосе колабы явно проскальзывало осуждение: — Ты ненавидишь всех, кто хоть чем-то отличается от тебя? Цветом кожи? Строением?

— Ну что вы? Госпожа лейтенант! Как можно сравнивать?! Под вашим руководством, например, я готов выполнять что угодно. Потому что вы высокоинтеллектуальное и развитое мыслящее существо. Тогда как лишь чуть более загорелая менсалонийка вызывает мою ненависть не смуглой кожей, а своей тупостью, неумением держать себя в руках и желанием перессорить вокруг себя всех на свете.

— Понимаю тебя, — заговорил полковник, — и даже сочувствую. Но если рассуждать здраво, то скажи, что тебе лично Золана Мецц сделала плохого?

— Как что?! — захлебнулся возмущением Кашад. — Да что… что… да все!

— Конкретней?

— Ну… пыталась закатить истерику в трактире. Нагло приставала ко мне в мужском туалете. Потом…

— Ага, еще вспомни, как она, после твоего жуткого удара, пожелала поражения от сотника. И как наверняка обиделась, что ты не пригласил ее на танец. Ни разу. Да и твои обвинения в приставании и в истерике звучат, мягко говоря, слишком по-женски. Точно так же мне недавно жаловалась одна наемница на увивающегося за ней мужчину. А потом через два дня пришла опять со слезами и пожаловалась, что ухажер сбежал от нее после второй ночи страстных любовных игрищ. И просила заставить его одуматься и вернуться к ней. Но то — она. А ты? Еще и десятником захотел стать! Ха! Как же ты собираешься людьми командовать, если с одной самкой справиться не можешь?!

С минуту стояла полная тишина. Кашад не знал, что ответить, и лишь пытался уловить эмоциональный фон колабов. Полковник, похоже, действительно сердился, но вот над лейтенантом Гулис колыхалось марево еле сдерживаемого веселья. Как жаль, что у цилиндров нет лица и определить мимику практически невозможно.

— Ладно, приступим! — скомандовал полковник.

Лейтенант ловко подкатилась сзади и одной рукой наложила Покрывало на голову Кашада Низу.

«Ну вот, опять придется врать! — подумал тот, привычно уменьшаясь в размерах и располагаясь в собственной черепной коробке. — Бедные червячки! Как им хочется верить, что можно купить лояльность человека большими деньгами! Ну что ж, порадую их своей жадностью и стремлением разбогатеть любой ценой. И об их системе дознания не помешает составить собственное представление. Надо будет скрупулезно запомнить все их вопросы. Возможно, это и пригодится. Ведь если это интересно им, то и для нашей стороны может представлять определенный интерес».

— Первый вопрос: в каком населенном пункте ты родился?

— Очень маленьком, — заунывным голосом ответил десятник пока еще не набранного «двойного десятка». Полковник Залан Лирт как-то странно скрипнул и сменил форму вопроса:

— Как называется населенный пункт, в котором ты родился?

В дальнейшем все четыре с лишним часа вопросы сыпались на сознание Кашада Низу выверенные и правильные. Но в том, что этот южанин на самом деле один из самых лучших Эль-Митоланов Энормии, в души колабов не закралось и тени подозрения.